- Ассалому аляйкум! - поздоровался Эркин с мужчинами.
Волновался ли он... парень с войны только вернулся, несмотря на то, что и закончилась она почти пять месяцев назад. Эркин на поле боя и смерти не боялся, он просто не думал о том, что мог погибнуть, как гибли тысячами людей и не только военных. Гибли и мирные жители, он никогда не забудет, как освобождая деревни и сёла, дальше города, видел тела и женщин, и детей, и стариков... видел сожжённые деревни, разрушенные здания - это было страшнее. Солдаты шли на смерть, ради победы, но за что гибли мирные жители, он понять не мог. Не мог понять жестокость фашистов. У него на родине, люди даже со скотиной обращались по-доброму, а тут были живые люди, дети, старики и женщины... до сих пор, ночами ему снились кошмары.
Нет, он не волновался, его прямой взгляд покорял сидевших в кабинете людей мужеством, они смотрели на него с неким чувством вины. Вот ведь, стоит перед ними мальчишка, который уже воевал, может и ранен был, вся грудь в орденах. Правда и Хамид Закирович, и эти мужчины, тоже просились на фронт, но и возраст преклонный, и работа в тылу, конечно, их не отпустили, хотя уходили мужчины и в их возрасте, простые рабочие, а им не пришлось воевать. Но ежедневно приходя на работу, они сдавали кровь раненным солдатам, оперировали их, ухаживали за ними и заслуги этих людей были не меньшие, нежели тех, кто воевал.
Минута молчания, они разглядывали Эркина, который так и не смутился, не отвёл взгляд красивых, карих глаз и стоял перед ними выпрямившись, словно перед командирами.
- Вот, коллеги, этот молодой человек, Курбанов Эркин Шакирович, тысяча девятьсот двадцать третьего года, с отличием окончив школу, добровольно ушёл на фронт. Вернуться сразу и вовремя поступить в наш институт, Курбанов не смог, как он объяснил, его оставили в Берлине на восстановлении города, а приказ есть приказ. Но желание учиться и стать хирургом, привели его сюда тут же, как только он вернулся домой. Как-то неудобно устраивать нашему герою экзамены, смущает и гордость за него, грудь в орденах и медалях... предлагаю устроить опрос по предметам школьной программы и нужно учесть, что школу он закончил четыре года назад. Если он ответит на наши вопросы, вспомнив, чему учился в школе, мы решим, что будем делать дальше. Надеюсь, коллеги, вы не против? - говорил Хамид Закирович, обращаясь к педагогам, двое из которых были профессорами и заведовали кафедрами, а Дилорам Икрамовна, была доктором медицинских наук и тоже заведовала кафедрой хирургического отделения.
- Его бесстрашие и мужество, на его груди, Хамид Закирович. Садитесь, молодой человек, садитесь. Конечно, есть уважительная причина Вашего опоздания на вступительные экзамены и мы с удовольствием экзаменуем Вас здесь и сейчас. Знания, если таковые есть, будут видны и без экзаменов, - сказал профессор кафедры урологии, Турсунов Шавкат Умарович, внимательно разглядывая Эркина.
- Тогда начнём, не будем тянуть время, студенты ждут, я попросил Алексея Ивановича меня заменить, у него как раз окно в это время, - сказал профессор Саппаров Марат Фархадович, заведующий кафедрой.
Эркин сел и в ожидании посмотрел на мужчин и Дилором Икрамовну, понимая, что если он поступит, именно она будет преподавать у него хирургию, его основной предмет. Собеседование затянулось, задавались вопросы, на которые Эркин не торопясь, содержательно отвечал. Вопросы в основном и были по химии, физике, анатомии, биологии и даже астрономии. Дилором Икрамовна сказала, что великий Бируний и Абу Али ибн Сино, были не только врачевателями, но и астрологами и в совершенстве знали историю и географию, анатомию и биологию. Прошло часа полтора, Эркин лишь на паре вопросах замолчал, раздумывая, потом всё же ответил, когда ему задали наводящий вопрос. Хамид Закирович улыбнулся и поднялся, проходя к своему столу, так как сидел за общим столом с коллегами, а Эркин и к доске подходил, подкрепляя свои ответы формулами да и чертежами.
- Баракалло(браво, молодец, слово имеет два смысла), сынок! После четырех лет войны и такие знания. Что скажете, коллеги? - сев в кожаное кресло, спросил Хамид Закирович.
- Не буду загадывать вперёд, Хамид Закирович, но этот мальчик, простите... этот молодой человек, после четырёх лет войны смог сохранить такие знания по естественным предметам... если Вы решите зачислить его в институт, я бы взяла его в свой поток, в свою группу, - сказала Дилором Икрамовна.
- Может парень кардиологом хочет стать, а? - спросил Марат Фархадович, посмотрев на Дилором Икрамовну.
- Что скажете, Курбанов? - спросил Хамид Закирович, глядя на Эркина, удивляясь, что парень даже не волнуется.
- Для начала, мне бы поступить... - скромно ответил Эркин.
- Уверен, он будет хорошим хирургом, рука этого парня не дрогнет, - подумал мужчина, в ожидании посмотрев и на коллег.
- Если Вы удостоите меня чести и примите в институт, я бы выучился на хирурга, - добавил Эркин, видя, что все молча смотрят на него.
- Вы пока выйдите в приёмную, нам нужно посоветоваться, - сказал Хамид Закирович и Эркин, кивнув головой, тут же вышел.
- Ну что? Что Вам сказали? - спросила Замира, когда Эркин сел на стул у стены.
Эркин пожал плечами, только выйдя из кабинета, он растерялся, волнуясь.
- Не знаю, они совещаются, - ответил Эркин.
- Если Вас примут, это будет чудом. Никого вот так не принимали, ведь прошёл почти месяц, как начались занятия, - сказала Замира.
Эркин промолчал, от волнения в горле пересохло, он нетерпеливо смотрел на дверь, на прибитую к двери дощечку с именем ректора "Захидов Хамид Закирович".
- Что скажете, коллеги? Вижу по вашим лицам, парень произвёл на вас хорошее впечатление, - нарушил тишину Хамид Закирович.
- Конечно произвёл, во-первых, он воевал и воевал отважно, это у него по наградам груди видно. И ко всему, через столько лет не утратил памяти и знания у него, я вам скажу, получше, чем у многих студентов, даже второго курса. Я бы хотела, чтобы этот парень учился у меня, - ответила Дилором Икрамовна.
- Вы конечно правы, но мы не имеем права, ведь приём студентов, проходит в строго определённое время. А что мы скажем в министерстве образования? Это же против правил! Может он придёт на следующий год? А что, год поработает, привыкнет к мирной жизни... видно, на войне парню пришлось хлебнуть, взгляд у него суровый, - сказал Шавкат Умарович.
- Министерство образования и просвещения я беру на себя, сам буду просить за этого парня. Поверите, впервые я не могу отказать и сам поеду к министру за подписью, сегодня же! - сказал Хамид Закирович.
- Что ж... если Ваше решение твёрдо, мы Вас конечно поддержим и поставим свои подписи, верно? - посмотрев на коллег, спросил Шавкат Умарович.
- Тогда все свободны. Дилором Икрамовна, если я попрошу Вас поехать со мной, Вы ведь не откажетесь? - спросил Хамид Закирович, когда все поднялись из-за стола, собираясь выйти из кабинета.
- Ну... если это необходимо и мой голос Вам понадобится, я поеду. Парень заслужил, чтобы мы боролись за него, как он боролся за нас, за нашу землю, - ответила женщина.
- Вот и славно. Вы скажите на кафедре, что уезжаете со мной в министерство, жду Вас здесь, - сказал Хамид Закирович, провожая всех до двери и сам выходя следом.
Мужчины многозначительно посмотрели на Эркина, который тут же встал со стула, как только дверь кабинета открылась.
- Попрошу Вас прийти завтра, к девяти часам утра, молодой человек. С документами приходите, сейчас еду в министерство образования ходатайствовать о Вашем зачислении в ТашМИ. До свидания, - сказал Хамид Закирович, подойдя к Эркину.
- Спасибо. Я понял Вас, в девять утра, буду! До свидания, - ответил Эркин командным голосом, тут же выходя из приёмной ректора.
Так, с надеждой, что и в министерстве дадут добро на его зачисление в институт, улыбаясь, Эркин вышел из здания и пошёл по аллее огромной территории ТашМИ.
Осень... медленно желтели листья на вековых деревьях во дворе. Земля была покрыта неким растением, которое не высыхало и зимой, весной покрываясь мелкими, дикими ягодами. Вечно зелёные вьюны обвивали кроны деревьев, словно оберегая от холодов зимой, от палящего солнца летом.
Перед выходом на улицу, у ворот стояла женщина, в коротком, белом халате и такой же косынке, перед ней стояла тележка, она продавала мороженое, ловко делая брикет со сливочным мороженным. Погода была более чем тёплая, но к концу сентября, жара значительно спала, от мороженого отказаться было трудно. Эркин за эти годы забыл его вкус. Он подошёл к женщине и протянул монеты, не зная, изменилась ли цена на это лакомство. Но оказалось, цена не изменилась, женщина вернула сдачи и протянула ему брикет со сладкой начинкой.
Стесняясь, Эркин с удовольствием ел мороженое, вернувшись к скамье и сев на неё. На улицу, с территории ТашМИ, Эркин выходить не стал, но искушение детства, он не удержался от лакомства. Доев, он подошёл к установленному на ножке малюсенькому фонтану, откуда била струя воды. Помыв руки, Эркин с удовольствием припал к воде и с наслаждением попил. Потом, оглядевшись по сторонам, он хотел было идти к выходу, как увидел группу девушек, которые шли от учебного корпуса к небольшой столовой. Время было около часа дня, студенты шли пообедать. Следом за девушками шли парни, оживлённо разговаривая, видимо, обсуждая пройденный на паре материал.
Эркин пригляделся, с удивлением увидев Карину, он остановился. Девушка его не видела, она слушала подруг, которые смеясь, о чём-то говорили. Потом гурьбой они зашли в столовую, правда, расстояние от ворот ТашМИ, где и стоял Эркин, было довольно большим, метров триста, а то и больше. Эркин вдруг почувствовал, что тоже хочет есть, хотя к голоду парень давно привык. Ведь бывали дни, когда солдаты между боями и вовсе не успевали поесть, на войне всякое бывало. Эркин направился к столовой и подойдя, заглянул в открытую дверь.
Карину он увидел сразу, её внешность отличалась от других девушек, где были и узбечки, и русские, и татарочки, они были белолицые, нежные, глазастые, а Кира с чёрными, волнистыми волосами, не была похожа ни на одну из них. Смесь армянина и русской, девушка была другой, нет... не более красивой, не более смуглой или белолицей, она была другой. Даже нос с горбинкой, напоминал нос римских жриц, о которых Эркин когда-то читал и видел на картинках.
Тут, улыбаясь, Карина подняла голову и встретилась взглядом с Эркином. Она побледнела, потом покраснела и невольно поднялась с места, но тут же села опять. Эркин решительно подошёл к столу, где сидели шесть девушек, они подняли головы и с интересом посмотрели на него.
- Эркин... Вы... что Вы тут делаете? - тут же встав, спросила Карина.
Девушки с недоумением взглянули на неё, потом с интересом посмотрели на Эркина.
- Вот тебе и тихоня... - услышал Эркин шёпот одной из девушек.
Война сделала парня более бдительным и внимательным, более осторожным и даже научила слышать то, что другому не услышать и вблизи.
- Кто это? Сколько у него орденов, - прошептала вторая.
- Какой хорошенький! - более громкий шёпот, заставил его посмотреть на девушку, что сказала это.
Девушка, конечно, смутилась и опустила голову.
- Просто гуляю. Тут очень красиво, захотел поесть, а тут вы... - наконец ответил Эркин, оглядев всех девушек.
- Давайте сдвинем столы, нам как раз было тесновато, - вставая со стула, сказала одна из девушек.
Эркин помог сдвинуть два стола и взял стул для себя. Сев рядом с Кариной, он заставил её ещё раз покраснеть.
- Извините... я и не представился. Эркин, - едва приподнявшись, громко сказал Эркин.
Он чувствовал на себе любопытные взгляды девушек, но нисколько не смутился.
- Я Вера, это Наташа. А это Диля, Нигора и Наиля, ну, Карину Вы кажется знаете, - сказала русская девушка, которая и оказалась сама бойкая среди всех.
- Очень приятно, - ответил Эркин.
- А нам то как приятно! - воскликнула Вера, вызвав смех девушек.
- А Вы, значит, воевали? - спросила Наташа, разглядывая ордена на груди парня.
- Воевал, - коротко ответил Эркин.
- А как там, на войне? Страшно было? - спросила Вера.
- Вы и немцев видели? - спросила вдруг Наиля, красивая татарочка.
- На войне как на войне, девушки. А немцев я не видел, я видел фашистов, которых убивал без сожаления! Немцы - это нация и среди них много хороших людей, а фашисты... нелюди! Но не стоит говорить о них, война закончилась. И наш народ победил в этой страшной войне! Давайте о мире говорить и поедИм уже, я жутко голоден, - наконец улыбнувшись, что делал крайне редко, особенно в последние годы, сказал Эркин.
Вера встала и потянула за руку Наташу.
- Пошли, девочки, купим вторые блюда, - сказала она, посмотрев и на Наилю.
- Давайте, я помогу, - встав со стула, предложил Эркин.
- О нет! Вы наш гость! Позвольте, мы поухаживаем за Вами. Пошли, - сказала Вера и быстро пошла к стойке, по дороге взяв со стола два подноса.
- Мы тоже просились на фронт, но нас оставили, сказав, что и за ранеными нужен уход. Мы работали здесь, принимали раненых с фронтов, а Вера и Наташа, их направили в госпиталь, на Госпитальном. Жители каждый день сдавали кровь в пунктах сдачи донорской крови, - сказала Диля, которая осталась сидеть за столом с Кариной и Нигорой.
- В тылу тоже было тяжело... но всё позади, - ответил Эркин, не зная, что и сказать.
О войне говорить не хотелось.
- Да, нелегко было, но это наш гражданский долг перед Родиной. И всё же... как там было, на войне? - спросила Диля, которой явно понравился Эркин.
А он посмотрел на Карину, девушка всё время молчала. Вернулись Вера и Наиля с Наташей, поставили на стол три тарелки с салатами, семь тарелок с жареной с тушёнкой картошкой, компот ассорти из свежих фруктов и вилки, хлеба не было. Вера тут же унесла два подноса и вернувшись назад, села за стол.
- Всем приятного аппетита! Хлеба и сегодня нет, - сказала она громко и первая начала есть.
- Что ж, довольно вкусно, если меня примут, я не раз буду тут обедать, - подумал Эркин, с аппетитом обедая и запивая компотом.
- Так... сбрасываемся, девочки! - сказала Вера, первой доев свой обед.
- Разрешите мне заплатить, - предложил Эркин и полез в карман форменных брюк, мысленно думая, хватит ли ему денег заплатить за всех.
- Эээ, нет! Мы так не договаривались, правда, девочки? Давайте в другой раз, - пошевелив пальцами, сказала Вера.
Она собрала деньги, взяв и у Эркина две монеты и тут же пошла платить в кассу.
- Вообще-то... мужчина должен платить... - смутившись, сказал Эркин.
- Вы нас не приглашали, Эркин. Вот пригласите в кафе... тогда и заплатите, - ответила Наташа, мило улыбаясь.
- Договорились... - ответил Эркин.
Все вышли из столовой и прошли в тень деревьев.
- Приятно было познакомиться, но нам пора идти. Пошли, девочки, у нас ещё пара, - сказала Вера, первой уходя по аллее к учебному корпусу и уводя за собой Наташу.
- Может тебя подождать? - спросил Эркин, взглянув на Карину.
Диля и Наиля, смутившись, ушли следом за девушками, Нигора, пожав плечами, тоже медленно побрела по аллее.
- Нет, это долго, я сама доеду, прошу Вас, идите сами, - опустив голову, ответила Карина.
Потом, помедлив, побежала за Нигорой.
- Наверное обиделась, что я её на ты назвал... - подумал Эркин, глядя ей вслед.