28.
– Александр талант, что тут скажешь. Вспомнил, и смог соорудить из кристалла переговорное устройство, которому аналогам нет в этом мире.
– Это он сам сделал? – С удивлением спросила Дарина. – Я думала, что просто, как это говорят в следственных органах, жучок для слежки. Меня удивил кристалл в комнате на тумбочке возле кровати. Выходит этот …..
– Да, Тейя, он сам, это так. И в твоей комнате родительского дома и у тебя, в твоём доме, были это не просто жучки, через них можно слушать и разговаривать с другими мирами. В твоём колечке кристаллик не удачно получился, но это было ещё в числе первых, которые он со временем усовершенствовал. Сначала он шёл по упрощённой формуле души, а затем уже затронул и высокие монады.
– Свент, любимый, а ты проверил? В нашем доме нет ещё штучек этих, нашего «Кулибина»?
– С одного раза, всего один лишь раз побывал у деда Арнидария, и вспомнил себя, вспомнил свои исследования, какими он занимался до этого воплощения, и запомнил, и вот преподнёс такое творение. В твоём колечке, не совсем удачно получилось у него, не верное сжатие произвёл, но остальное всё в совершенстве.
– Так ты проверил? Я не хочу быть достоянием его наглой улыбки. Или я его вновь стукну.
– Не волнуйся, Тейя, я с тобой. Даже, что и осталось, оно потеряет смысл. Знай, ты об этом, сама разрушила, с твоей-то силой.
– Ну, Альчик! А я думала, это ты с собой принёс со своего мира. А кристалл? Откуда такие кристаллы у него такие?
– Кристалл? Это очень интересная история. – Свент улыбнулся. – С него-то всё и началось у Александра.
– Что началось?
– Раскрытие его души и знаний и как кристалл упал ему в ладонь.
– Это, как и когда? Вот проказник.
– Когда попал ему кристалл, всем было не до этого, как и ему самому.
– Так ты расскажешь? Свент.
– Меня в то время не было здесь, на мгновенье, хоть на мгновение, мне прибыть сюда, было всё по иному, но осознанно меня отправили дальше от нашего мира, чтобы я не проник раньше времени. Так было надо, так решил совет во главе с Анидарием. Игорь сам должен пройти через это, как и все остальные, ты, Александр, Надежда. Так, что случилось так, как случилось. Игорю никто помочь здесь не мог, и в этом надобности не было. Тебе, по своей воле, помогла Матушка. Александр в третий раз попал в аварию, вот в последней-то аварии ему кристалл и упал в ладонь. Пока рассматривал ангелов своих, как он рассказывал.
«Увидел, как ангел смерти и ангел его жизни, обнимали его с обеих сторон».
Вот уж поистине так ему показались ангелы, или вымысел воспалённого ума в стадии непознаваемого, почувствовал окончание игры, где широкое и наблюдающее «Я» казалось тенью его освобождению. Но сдаваться он не собирался, сказал себе или кому-то
«Я ещё поборюсь за жизнь под этим солнцем, и вспомню, для чего я прибыл сюда».
И действительно, всего прошёл какой-то миг до взрыва машины, пока вели его и показывали ему дороги пройденные, и по которым он ещё не прошёл, но обозначил себе, и забыв об этом. Обнажили ему его душу и многое ему показали. И как он сказал, мне рассказывая.
«Совсем ошалел от того, что увидел, шагая огромными шагами по жизни ясной. И как мог забыть тот свет познаний и, как светит ярким пламенем на поверхностную жизнь, где подмена вечности и не верное отображение реальности, а ведь была схема, нарисованная моими чувствами. Вспомнил себя, как архитектором в далёкой вечности, где словами наложен свой смысл здешнего существования».
В тот момент ему показалось всё просто, однако ему пришлось приложить свои усилия в воспоминании в организованной науке о мирах.
– Как интересно, вот так в одно мгновение увидишь всю свою жизнь.
– Не только эту, Тейя, ему многие жизни показали, в которых его деяния вели в эту жизнь реальности. Где должен найти ответ на поиски вопросов его души, в сиянии не имеющих границ любви. В его освобождении и в неподвижном молчании, произошло то, что мгновенно повзрослел. Вернее сказать, мудрость просочилась и развернулась в нём. Он сам говорил, что такого ещё не слышал и не видел никогда, сразу два ангела явились к нему, не каждому дано, двоих иметь, а над ним ещё и другие были, к нему полная группа опустилась. Показали всё, и как отодвигалось пустое, а проникал его же взгляд вечностью в самого себя. Нашёл глубокий мир, покой, и силу и ещё взгляд матери. Всесильной и всемирной матери, как и всех своих детей, прижимает к своей груди, собирая их всех вместе, прижала и его, нежно с лаской. Почувствовал её руки, она ими обнимала весь мир, беЗконечного творения бытия от сотворённых временем вещей. А по времени ему представился случай побывать у деда Арнидария.
– А туда-то он, как попал?
В удивлении от услышанного, спросила Дарина. Она ещё никак не могла осознать, что её маленький братишка вырос, и так вырос, что ого-го.
– Дед вытянул его туда.
– А я, верно, увидела, там был папа в коляске, а ты и Алька сегодняшние. Это когда было?
– Верно, Игорь ещё в то время был в коляске, но там он был здоровым, это тебе для размышления так показал дед. Мы все там были в то время, когда состоялся совет.
У Дарине что-то шевельнулось в сердце, любопытство или печаль не состоявшего интереса, но она в молчании рассудила трезво.
«У меня самой были такие интересные перемещения в физическом теле, а может, и нет, не в физике, но приключения, порой, ошеломляющие были». Но спросила.
– А меня? А я? Я не нужна была там?
– Тебя решено было не отвлекать от земной жизни, ты восстанавливала дело Игоря. И потом, девочки, парни Александра, Надежда, Марина, все они на тебе были. А Владимир Дубинин знал своё дело, помогал тебе.
Дарина долго молчала, потом произнесла.
– Странно всё-таки устроен наш мир, и у каждого разная глубина веры, а ведь вера освещает путь, по которому надо идти. Алька поверил, порой, и правда я к нему была не справедлива в своих придирках. Его дружбу с Борисом, хоть короткую, не понимала. Почему он слепо ему верил? И так доверял в процессе работы. А потом вдруг сам сдал руководство своего отдела этому никчёмному Борису.
– Он не верил ему, Тейя, были ошибки у него, но он старался вывести его, как это у людей говорится, на чистую воду. У него получилось, рискуя своей жизнью, но получилось. Дух, что выше его внутреннего «я ума» связан уже прочной путеводной нитью надёжного пути, идущего вверх в сапфирный небосвод вечной мысли. Борис остался так же жить, но главные персонажи проявились и не только в его лице. Тебе Александр старался показать Бориса, ведь ты за него просила.
– Я просто попросила у папы для него работу, но не ставить же его на руководящие должности. Альку я бы…. Ну не знаю, что я хотела с ним сделать за это. Я думала, он и впрямь поверил ему.
– Это надо быть выявить людям, чтобы увидели, и тебе. Всё отлаживать надо было тебе.
– Увидела, конечно, всех увидела. Я потом так сузила весь штат. Ладно, не об этом, мне другое в сознании возникло. Знаешь, у меня была одна загадка.
– Какая, Тейя?
Дарина ещё какое-то время молчала, молчал и Свент, и Дарина начала свой рассказ.
– Я однажды, помню, вышла из дома, прошла по саду, хотела пройти к реке, а почему повернулась и пошла в сторону, где из земли стоял серый каменный столб, не коричневые, а серый. Я просто дотронулась до него, и что случилось, не поняла, и куда я попала, мне было не понятно. И вместо реки, откуда-то появилась долина, и я пошла по долине, шла, шла, и в голове возник туман, он был повсюду, и в голове и вокруг меня. И вскоре, передо мной возникло ущелье. У нас здесь нет никаких огромных разломов. А это ущелье было глубоким, при ходьбе камни катились в низ, и один не осторожный шаг и…..
Дарина замолчала, а Свент обхватил её в объятия и прижал обеими руками. Спросил.
– И что было дальше?
– Я хотела повернуть назад, а почему-то оставалась на месте. Посмотрела вверх, в небо, а вверху тоже был туман, и в этом тумане я увидела себя, как я падаю со свёрнутой шеей. И если не потороплюсь, то так и произойдёт. И не смогу вернуться в свой мир. Туда я не хотела попадать, и в мыслях не было, я шла дома, к реке, искупаться, но попала в это странное место. Как попала, для меня загадка.
И вот я шла, шла, подняла глаза в небо продолжила смотреть, а там, вверху разразился ураган и сметал всё на своём пути. А в моём мозгу кто-то считал «Раз, два, три и далее, счёт дошёл до пятнадцати. Шестнадцать я не услышала, а только семнадцать и слово «всё».
В видении у меня появилась я сама, и портал закрывается, терялся, уходя в бесформенную пустоту. А ураган всё сметает и весь тот мир, где в то время была я, там всё было тёмным и немым. Слышался какой-то шум, толи шум мысли или шум слов молитвы, затем крики страха, какое-то движение, пузырящаяся масса, катилась нескончаемо. Послышался громкий гул, мне показалась, волна ударила, а может весь океан, было не разобрать. А вот крик над океанской волной толи смерти, толи жизни, нарастал, и я очнулась.
В одно мгновение растворился туман, и в мозгу стало прозрачно чисто и у меня время потекло в лихорадочном темпе. Я так и слышала, как стучали стрелки невидимых часов. Они тикали отсчитывали секунды, и я осознала, надо действовать. Сразу мне подумалось, что это не мой родной мир, а чужой, что я нахожусь чужом мире. Он такой же, как и наш, тоже трёхмерье, а для чего я здесь ещё мне было не понятно, лишь услышала в мыслях.
«Отойди в сторону, разбегись и прыгни, иди вдоль побережья смертного невежества. Тебе и только тебе, предотвратить весь этот ужас. Верь в свои силы и у тебя получится. Верь и помни, ты нужна и здесь и тем более в своём мире. Дорога твоя через это ущелье».
Дарина замолчала, а через несколько секунд Свент спросил.
– Что было дальше?
– Вера большая сила, я поверила, разбежалась и прыгнула, и уже прыгая, мелькнула мысль. «Я достигну в прыжке, достигну другого берега, ведь я спортом занималась, прыжки мне удавались».
У меня правда, в детстве мало времени было для праздного ничегонеделания, всегда чем-то занята была. Музыка, пение, художка, танцы, гимнастика и вообще спорт. Папа с мамой растили меня так, чтобы я всё умела. Ещё мамочка учила вести дом, планирование, готовка и всё остальное, что в нём. Ой, да многое было. Сегодняшние принцессы или как из там родители называют, не такие, если принцесса, так палец о палец не ударит, а меня не белоручкой растили, папа всегда утверждал,
«Моя принцесса должна уметь всё. Всё это тебе пригодиться в твоей жизни, как тебе, так и другим людям». Да и в ничегонеделании с девчонками то по горам нашим лазали, то лес исследовали. И прыгая, я почему-то знала, я это сделаю, и исполню, что мне уготовано, в глубине, или на дне той неусыпной суеты. Отчего-то я чувствовала непонятное, но страха ещё не было. Возможно я всё же взрослая была, хотя ребёнком мне легче всё давалось.
Дарина вновь умолкла
– Что было дальше?
– Дальше? – Очнувшись Дарина продолжила. – Дальше был ужас. Я перепрыгнула, оказалась на другой стороне ущелья, поднялась на пригорок и с высоты увидела, как по долине летел смерч и сворачивал пространство. В буквально смысле, оставалась чёрная пустота. Огромная и созидающая и в то время пожирающая смертью, мистическая Пустота. Бог мой! Как же я испугалась, Свент, ты можешь представить?
– Могу. – Ответил Свент. – Что ты предприняла?
– Я до сих пор не поняла, в физическом теле я там была, или в тонком, но у меня выбора не было. Увидела, как бегут люди и они были у подножия этой горы, где я стояла, а смерч настигал. И я помнила, на счёте семнадцать всё закончилось. И мне не убежать. Мелькнуло два небосвода, две темноты над голосами, что в крике зашлись. Мелькнул просвет противостояния, и сокрытый дух в ком мимолётно пролетали события того мира, как мне показалось. Где всё время должно умирать, чтобы жить. Я понимаю, осознаю, и жить ведь надо, чтобы умирать. Так творится беЗсмертие через обновление смертных. Они блуждают по спирали, а я, прокричала ли, или простонала, но в крике.
«Боги мои, Боги, помогите мне».
И вытянула руки вперёд. Почему я так сделала? Я не осознавала. Видела, как пространство быстро сворачивается, и людям осталось такое маленькое пространство, всего лишь до счёта пятнадцать.
И знаешь, Свент, я потом когда всё закончилось и оказалась уже дома, всё забыла, а тогда….. Тогда я выставила ладони против того смерча, поверх людей и появилась сила. Вот такая, какой я сейчас наделена, только там она была даже сильнее, с обозначаемым светом.
Я её видела, бело-фиолетовая, и она шла из моих ладоней. Ладони мои нещадно горели. Когда энергия из ладоней достигла этого смерча, он на мгновенье замер. И появились в нём глаза, такие страшные пустые, прям, бездна чёрная какая-то, затягивающие в себя, что я еле устояла на ногах.
Я осознаю, что эта пугающая чернота, или пустота, как я увидела, это мощное уплотнение света в неопознанном пространстве. И в каждом человеке есть такое, где темень соседствует со светом, из света выходит тьма, в свете она рождается. Но здесь другое, и это….. Знать это одно, а увидеть…. Ох, это….. В этом моменте….
Дарина замолкла, и в ней возникла дрожь.
– Тейя, милая, если тебе тяжело, оставь это вспоминание.
– Нет, Свент, мне не тяжело, с тобой рядом ничего не страшно. Арнидарий говорил, ты будешь заниматься со мной. Вот я и вспомнила, это, что было? Репетиция? Тренировка?
– Рассказывай, Тейя, что ты чувствовала ещё, кроме сопротивления?
– Моего хранителя, белого Филина, его крылья.
Ответила Дарина, улыбнулась, запрокинув назад голову, и смотрела в глаза Свенту, продолжила. – Он поддержал меня, не дал мне упасть, когда смерч дёрнул меня за энергии, что шли из рук моих. И ещё хранитель помог расширить энергию во всю ширину смерча.
А в мыслях моих прозвучало, «создавай воронку».
Прозвучало голосом, вот теперь вспоминается мне, этот голос похож на голос Арнидария. В то время я не знала, кто мне вещал, что и как делать.
А сейчас сопоставляю, ведь ты был со мной? Свент? Мой белый Филин, твои энергетические крылья, их мне ни с чьими не спутать, даже сквозь множество слоёв. В душе моей поднимается зов.
Свент молчал, обнимая со спины Дарину, прижимая её к себе, а Дарина радостно продолжила.
– Ты, принц небесный, ты. Я уверена в этом. Всегда протягивался манящий пест тайны, нашей судьбы. Просто тебя я помнила всегда, как своего хранителя, но отчего-то намёк на затаившуюся радость был. Был, был, и сколько времени зазря мы потеряли.
– Время всегда с нами, Тейя, любимая, незаметно вытекает….
– Да, да, любимый, порою размышляя в блаженстве трепещущим экстазом в пламени света, и знаешь, страстность розового пламени, это что-то, когда влечёт вернуться в свой утраченный духовный дом, всё сильнее ощущаешь ждущую близость нашей любви. И в тот неясный переход в тот мир, я чувствовала, ты заключал меня в свои объятия. Теперь-то мне всё ясно стало.
Вот только эта загадка, а действительно ли я была там нужна? Или это абстракция? Стечение обстоятельств?
– Возможно, это знак свыше, любимая. И, что ты об этом сама думаешь? Как осознаёшь?
– Как? Здесь двояко можно узреть. Ведь ничего просто так не делается. Ведь кто-то должен это Нечто остановить. Так?
– Так. – Улыбнулся Свент.
– Так почему не я? Ведь не просто так меня втянуло туда. Но в то время я так была напугана, что исполняла всё, что шло в мыслях. А когда у меня силы закончились, я оказалась, опустошённой, что сил не было даже думать. Но чувствовала, что хранитель держал меня. И, падая, на последнем этапе увидела, как вся чернота смерча уходила в воронку, стало светло, пространство восстанавливалось, люди остались живы, что-то кричали, некоторые бежали, карабкались вверх, ко мне на гору, но дальше я уже не слышала, я отключилась.
А очнулась уже дома, в комнате на диване. Сначала думала, мне приснилось, но я была в туфлях, а в туфлях я никогда в комнату не вхожу, тем более, чтобы лежать на диване. И потом я ещё два дня приходила в себя, восстанавливалась, даже температурила. Мои подруги думали, что я заболела, стали лечить меня чаями из трав. Спрашивали, где простыла, лето на дворе.
Первое время мелькали картинки, но меня не оставляли одну, то мама, дочери, внучки, подруги, Алька почему-то с виноватым видом шептал мне.
Продолжение следует....
Таисия-Лиция.
Фото из интернета.