Глава 6
Лесной варвар
Баламут — праздничный ужин — земляничное пирожное — лесной варвар
Земляничное пирожное
— Егорыч кажется, ты обещал тортик состряпать, — сказал мне Толя.
— Никому ничего я не обещал, вон я принёс три штуки заварного пирожного — Егорыч кажется, ты обещал тортик состряпать, — сказал мне Толя.
— Никому ничего я не обещал, вон я принёс три штуки заварного пирожного — подарок от деда из вагона, за что заступились в драке его и ешьте! — ответил я.
— Ну, как же, а пока мы ехали в грузовике, забыл что ли.
— А ну так это я девчонкам из Перми рассказывал, что хорошо бы у вечернего костра тортик из печенья со сгущенным молоком чаем поесть, — ответил я.
— Ну, так давай сделай, повод у нас есть — праздничный ужин, — сказала Таня.
— Ну, ладно как хотите, только один я его делать не буду, — сказал я.
— Ты не томи, скажи, что нужно мы поможем, — сказал Толя.
— Значит так, ты Толя открываешь 3 банки сгущенного молока, ты Таня найди пакетик ванили и приготовь стакан сахара. Ты
Саня найди мне пачку какао в порошке, а ты Виктор отправляйся в лес и насобирай земляники, сколько сможешь, тот, кто освободиться тебе поможет, — распорядился я.
— А мне что делать? — спросил, подходя Олег.
— Ну, а ты достань печенье топленое молоко отсчитай на каждого по 15 штук и поломай на фракции до пяти миллиметров просто накладывай котел и толчи когда масса будет готова, скажешь мне, — сказал я ему.
— А ты что будешь делать? — спросила Таня.
— А ты за меня не волнуйся, у меня будет самая ответственная работа, — сказал я. — Я буду топить сливочное масло.
— Ну, так это каждый дурак сможет, — хмыкнул Олег.
— Верно, говоришь, это может сделать каждый дурак да не каждый дождется окончания и срубает всю вкуснятину, которую сам же и приготовит.
Когда все ингредиенты были у меня под рукой, я стал их смешивать.
Для начала я смешал масло с молоком, потом добавил сахар, и какао получилась бежевая масса, после девятую часть вылил на размолотое печенье и быстренько все это смешал. Получилось очень вязкая масса, от которой я ложкой стал отбирать небольшие кусочки и скатывать на ладонях в маленькие круглые котлетки, но не больше чем теннисный шарик, укладывая их на полиэтиленовую плёнку, чтобы не испачкать стол. После того как я израсходовал всё тесто я примял все шарики до состояния маленьких пряников.
Когда мне принесли ягоды земляники, я стал выкладывать на бежевые пряники жидкие остатки сгущённого молока с маслом и какао и посыпать сверху ягоды.
Мои друзья следили за моими манипуляциями, затаив дыхание иногда многозначительно переглядываясь.
— Вот она, оказывается какая ответственная работа, — сказал Олег.
— Ну, вот видишь, — сказал я, откусывая от пряника маленький кусочек. — Ну, как тут не соблазниться.
Попробовав на вкус пряник, из приготовленного теста я удовлетворенно кивнул и сказал, что пирожное готово осталось только положить его в холодок, чтобы не потекло раньше времени.
Виктор предложил положить пряники на плоские камни у родника, мол, они холодные и пирожное не потечёт, что мы и сделали. Олег, отойдя в сторону, закурил сигарету и с кофейным вкусом. Таня попросила у него сигаретку, Олег щёлкнул зажигалкой, и она прикурила, после чего затянулась, и выпустил изо рта мощную тонкую струю дыма примерно длиной свыше метра. Мы этому очень даже удивились, а Таня встала часто затягивается, и выпускать длинные струйки дыма.
— Ну, всё, выпила, и начались понты, — подумал я.
Таня посмотрела внимательно в мою сторону, прищурилась и стала выпускать не струйки, а большие колечки дыма, но я сделал вид, что это мне безразлично. Олег же напротив, стал своей струёй дыма нанизывать ее кольца. Потом началось настоящее соревнование, кто больше закинет колец на струю дыма, даже не курящие Виктор и Саша стали пробовать свои силы, правда Виктор потом долго плевался как верблюд от курева.
— Слушай, хватит тут палить свои сигареты, ты чего такой непонятливый, — сказал я ему.
— Да ладно чего ты все солдаты давно в казарму ушли, — сказал мне Олег.
— Ну, дай бог, что это так, а если они где-то лагерем стоят. Запах от сигарет знаешь, как далеко разносится.
— Время позднее сейчас солдат на просеках не должно быть, а если где-то лагерь и находится наверняка возле ручья, до нас от самого близкого ручья далеко, — сказал Толя.
— А наш ручей тогда куда течет? — спросила Таня.
— Наш, похоже, течёт где-то в скале, потом попадает через скальную щель в понор и далее спускается вниз за завал, — сказал Виктор уже обследовавший русло ручья.
Хмель, витавший в наших головах от разведенного спирта, быстро улетучился на свежем воздухе, и вскоре некоторая нетрезвость прошла, Вахрушев принес из избы котелок с подогретым чаем и мы стали есть нами приготовленное пирожное.
— Честное слово Серж и что я никогда не подумала бы, что земляника придаст пирожному такую классную пикантность, — сказала Таня.
Виктор украдкой позвал меня в избу и сказал, что его видеокамера записала весь разговор и даже то, как мы приготовили пирожное, на что я сказал, чтобы он помалкивал, это будет после хорошим сюрпризом, когда мы смонтируем фильм.
— Главное чтобы кассет хватило, — сказал я.
— Я взял с собой десять штук, — сказал Виктор, что я удивился такой запасливости.
— У меня правда не десять, а всего шесть, но думаю, этого хватит, — ответил я.
— Материала соберём выше крыши, на многосерийный фильм хватит, — сказал Виктор.
Когда пришло время для посиделок у костра, Толя принес из избы булку белого хлеба и просоленную тряпку, в которой находилось кольцо краковской колбасы.
— Когда костёр даст жару, будем жарить на веточках, — сказал он.
Олег принес от родника еще одну бутылку с «Конжак-Шасси» и поставил на стол.
— Егорыч, а нам немного будет сегодня? спросил, — Толя.
— Да пускай народ оттянется у нас и так спирта на целый полк, — сказал Саня.
Толя пожал плечами давая понять, что ему все равно.
Виктор увлеченные астрономии заметил, что на небе стали появляться звезды. Воздух стал прохладнее, и мы поспешили одеться немного потеплее. Хорошо, что еще здесь наверху не было ни комаров, ни мошек. Это, наверное, было самым главным плюсом здесь наверху.
Олег подбросил ещё поленьев и пламя стало с жадностью облизывать сухие сосновые сучья.
— Ну, вот так-то намного веселее, — сказал Саня.
И тут мы обнаружили, что мы не позаботились о том, на чём будем сидеть перед костром.
— Эх, блин, ядренать, — ругнулся Толя и отправился за двуручной пилой в избу.
— А чего раньше-то думали, — сказала Таня.
— Ты не напомнила, вот и не подумали, съязвил, — Олег.
Толя позвал Виктора пилить павшую сосну, а все остальные стали ломать её ветки для костра.
— Так дрова же есть, — сказала Таня.
— Дрова на случай непогоды, а сейчас какая непогода можно и сучьев для костра наломать, — сказал я. — Завтра начнём готовить дрова для себя.
— Только когда я высплюсь, — сказал Олег.
— Это дело добровольное, но принудительно, — сказал Толя.
Потом на распиловку пошли я и Саня. Таня тоже изъявила желание что-то попилить, и тогда Олег принёс из избы оставленную когда-то моей группой двуручную пилу.
Толя подсказал им, что нужно срезать сучья, чтобы на попе было удобнее сидеть.
Когда все было готово, и мы откатили бревна к костру, и установили их с четырёх сторон, закрепив с обоих, сторон колышками чтобы они не катались.
Толя как непревзойденный испытатель уселся на одно из бревен и, поерзав на нём задницей, сказал, что все в порядке и можно спокойно сидеть.
Олег вынес из избы гитару, чтобы было хоть как-то уютнее. Он спел песню "За туманом" после чего всем стало весело, а после выпитый кружки разведенного спирта ему стали подпевать, когда он исполнял песни семидесятых годов.
А мы ребята та да
А мы ребята та да
Семидесятой широты падам, подам, подам, подам… пумс!
Вскоре небо почернело, и на нашу поляну пустилась темнота, и только рыжее пламя костра освещало нас, избу и некоторую окружность нашей поляны.
Я сидел по правую руку Олега, рядом со мной сидел Виктор, а дальше Таня, которая посылала мне хмельными глазами странные пасы.
Я старался делать вид, что ничего такого не замечаю и вскоре она отстала от меня и переключилась на Саню Орлова, который обнял её, и они стали раскачиваться в такт исполняемых песен.
Толя сидел слева от Олега и постукивал в такт гитарного боя, по пустому котелку изображая ударный инструмент.
Эти глаза напротив чайного цвета
Эти глаза напротив кто это, кто это…
Мы подпевали Олегу, который старался, вовсю вспоминая весь свой богатый репертуар.
Мы поджаривали дольки краковской колбасы на веточках, которая своим запахом только распаляла наш аппетит. И лучшей закуски, чем эти дольки в этот вечер у нас не было.
— Ну, что Серега, может, расскажешь страшную сказку на ночь? — спросил Олег.
— Ага, из цикла: «Тысяча и один медведь», — сказал Саня.
— Что-то не хочется сегодня вас пугать этими людоедами, есть история, повеселей. Вот есть анекдот, — сказал я. — Русский, американец и немец попали к людоедам. Им сказали:
— У нас есть в ущелье эхо. Вы будете кричать по очереди. Чьи слова эхо будет долго повторять, того оставим, остальных съедим.
Американец закричал: «Рейган!»
Эхо повторило и замолкло.
Немец закричал: «Гитлер!»
Эхо повторило и замолкло.
Русский как закричит:
— Мужики, в магазин водку завезли!
Эхо:
— Где, где, где...
— Однако уже второй час пора закругляться, — сказал Виктор глядя на свои часы.
Мы быстро перемыли всю посуду и сложили в костровое ведро. Прибрали на столе и унесли всё, что не съели в избу. Олег предложил догорающий костёр не тушить, чтобы к нам в гости не заявились медведи. Тогда Толя тоже опасаясь незваного вторжения, окопал кострище лопаткой, а Олег с Саней обложили крупными камнями. Полюбовавшись на проделанную работу, мы зашли в избу и заперли изнутри дверь.
— Если кто постучит, спросить пароль, — сказал Олег.
— А какой у нас сегодня пароль? — спросил Виктор.
— Эх, ты шляпа! — сказала ему Таня. — “Байкал 51”!