Краски неизбежно сгущались,
Тучи стремительно надвигались.
Жизнь казалась бесконечной борьбой,
А на самом деле была забавной игрой.
***
Вишни в этом году зацвели рано. Ночами шли грозы, поэтому каждое утро мир сверкал в ярких лучах солнца.
И вот в одно такое утро воскресенья Лиза вышла из подъезда прогуляться. Ей нравилась ранняя свежесть. А еще ей нравилось чувствовать на себя взгляды восхищенных ее красотой мужчин. Но вот сегодня почему-то улицы пустовали. Казалось, город продолжал спать.
– «И это в такое чудесное утро!» – мысленно воскликнула Лиза.
Вот тихо подъехал автобус и остановился. Лиза пригляделась, и увидела всего лишь одного человека, молодого парня.
– До свиданья, – сказал тот на прощание водителю, помахав рукой. В ответ мужчина улыбнулся и кивнул. Они выглядели старыми приятелями, но Лиза прожила здесь всю свою жизни, и не помнила ни одного, ни другого. Хотя, все меняется. Люди приезжают откуда-то, и также уезжают, чтобы уже не вернуться.
Между ними оставалось всего ничего. Лиза почувствовала тепло в груди: он шел ей навстречу. Казалось, смотрел прямо на нее. Когда поравнялись, он вскинул руку, посмотрел на часы, и… прошел мимо. (Будто ее вовсе не существовало для него!) Неприятные мурашки пробежали по коже девушки. Подул ветер, слегка всколыхнув платье Лизы.
– «Ну, вот теперь точно оглянется!» – подумала Лиза, но отчего-то сама неожиданно обернулась. И… увидела лишь спину. Горьким разочарованием наполнилось сердце девушки.
Раньше Лизе не было нужды оглядываться, ведь она слышала восторженные возгласы мужчин, иногда присвистывание. Конечно, любой девушке льстило внимание, но отнюдь не каждой нравилось подобное, несколько грубое проявление.
А вот сейчас Лиза сама стояла в легком недоумении, наблюдая, как парень перешел дорогу по пешеходному переходу, дождавшись зеленого света, хотя ни одна машина не проехала за последние минут двадцать. Не трудно было догадаться, что молодой человек шел в парк.
– «Встреча?» – подумала Лиза с некоторой долей ревности, и сама направилась в парк, но уже с другой стороны. Ей стало крайне любопытно, к кому мог спешить этот человек? Нередко Лизе встречались и такие мужчины, кто с охапкой дорогих цветов замирали на несколько секунд, повстречав ее. (А этот даже на мгновение не задержался!) Лиза была раздосадована.
Когда девушка оказалась в парке, то даже не сразу заметила парня из автобуса. Пройдясь немного туда-сюда, Лиза слегка расстроилась, но потом вдруг увидела его, сидящего в уединенном месте под белыми шалями черемухи. А вокруг цвела сирень. Удивительно, как в этом году их цветение так удачно совпало. И дивный аромат – столь сильный ночью, что наполнял дома жильцов в округе, – совсем не ослабел к утру. Наоборот даже: сделался еще сильнее.
Лиза осторожно подошла, наблюдая за тем, как стремительно пальцы набирают текст. Она шла нарочно медленно, почти бесшумно, чувствуя волнующие (сейчас особенно сильно!) прикосновения ветра к плечам и бедрам.
Проходя по узенькой дорожке за скамейкой, она украдкой бросила взгляд на экран. Отдельные слова не сказали ей ничего определенного, но это больше походило на текст рассказа (возможно, рукописи), никак не письма. Хотя она могла и ошибаться.
Девушка тихо обошла, и села на соседней скамейке у самого края. Она пригляделась к незнакомцу. Очень аккуратный и стильный внешний вид. Такой человек умел зацепить одной только внешностью, и, похоже, ему не нужно было слишком стараться, потому что те, кто умел замечать, не оставались равнодушными и сами тянулись к таким людям. Лиза была из их числа.
– Ну, вот и все, – неожиданно произнес парень, будто сам с собой говоря, и захлопнул крышку ноутбука. Поднял глаза, и, встретившись взглядом с Лизой, произнес: – Доброе утро! Простите, если помешал, – также неожиданно извинился он, глядя на недоумевающую девушку, – Я сейчас уйду, – добавил он, дружелюбно улыбаясь.
Он уже почти поднялся, видимо, сочтя, что занял место, где должна была собраться компания друзей девушки, раз она смотрела на него так пристально, как бы намекая на то, что он здесь совсем не к месту. Конечно, он не обязан был так поступать, ведь парк был общественным местом. Но есть люди, которые терпеть не могут, когда мешают им, и особенно не любят ощущать, что мешают другим сами.
Когда его слова достигли сознания Лизы (а это случилось почти мгновенно), девушка буквально подскочила со своего места, словно ужаленная, опередив незнакомца всего на пару секунд.
– Нет! Нет! Нет! – громко запротестовала Лиза. И тут же спохватилась, прикрыв рот ладонью. – Ой! Простите, – почти шепотом произнесла девушка, надеясь, что крик не привлек ненужного внимания.
Сама не понимая, Лиза вдруг поведала незнакомцу все, начиная с того самого момента, когда он вышел из автобуса.
Девушка все говорила и говорила, а парень стоял и улыбался, но по-доброму, понимающе, слушал очень внимательно. Когда Лиза закончила, то вновь прижала ладонь к лицу, понимая, что наговорила кучу глупостей совсем незнакомому ей человеку. Девушка почувствовала робость, слабость, будто от признания в любви, которую отвергли.
– Господи! Что же я такое несу! – Лиза всплеснула руками, и тут же залилась краской. Затем села на скамью, и спрятала лицо в ладонях с одной единственной мыслью: «Уйди! Просто уйди!»
Тут девушка почувствовала, как к ее плечу нежно прикоснулись. Все внутри нее сжалось на мгновение, а потом также и ушло. Она подняла голову и посмотрела на него. Почему-то Лиза подумала, что сейчас, должно быть, выглядит очень некрасиво, но в его взгляде ничего не изменилось.
– Вы очень красивая, – негромко произнес он, сев рядом.
Взгляд Лизы остановился на его губах.
– Прошу, возьмите, – с этими словами он протянул ей платок, – У вас слезы в глазах, – объяснил он, – Должно быть из-за ветра.
Веки глаз задрожали, и Лиза почувствовала, как слезинки покатились по щекам. Она благодарно приняла платок, понимая, что если скажет сейчас хоть слово, непременно расплачется. Так стыдно ей еще не было никогда.
Какое-то время они сидели молча. Он облокотился на спинку скамьи, и не сводил с нее глаз. Лиза чувствовала это. Чувство стыда не уходило, хотя прежде она так жаждала взгляда этого незнакомца. Девушка хотела, чтобы он ушел (и понимала, что он все же уйдет), но рука продолжала сжимать его платок. (Или все же не хотела?)
Лиза почувствовала, как он поднялся. Не быстро, но очень легко, свободно. Все в ней замерло. Ей вдруг стало очень холодно. «Сейчас он уйдет!» – пронеслась жуткая мысль в голове девушки. Мгновение назад она этого хотела. Теперь, совсем не этого желало ее сердце.
– Вы никуда не уходите, хорошо? – неожиданно и очень вежливо попросил он ее. Лиза подняла голову. Она смотрела на него какое-то время, потом утвердительно кивнула.
– Здесь очень вкусное мороженое продают. Вы вот какое любите?
– Клубничное.
– Я сейчас! – ни на секунду не переставая улыбаться, сказал незнакомец Лизе, и ушел.
Девушка смотрела ему вслед, пытаясь поверить в то, что ей снится какой-то нелепый сон, но платок в ее руке решительно утверждал реальность происходящего.
Он вернулся через время, неся в руке по порции мороженого. Протянув Лизе одно, почти торжественно произнес: «Клубничное!»
Лиза приняла угощение и тихонько поблагодарила. Она была очень смущена, ощущая себя ребенком, который заигрался, упал и ударился, потом расплакался. А теперь заботливый родитель купил ей мороженое. Лизе снова захотелось расплакаться.
– Вы ешьте, а то одним платком мы точно не отделаемся, – шутливо произнес ей парень, и подмигнул. – Меня зовут, Володя. Я пока шел туда и обратно, кое-что сочинил для Вас. Хотите, прочту?
Лиза согласно кивнула.
Сияние луны, красавицы ночной,
Ты с легкостью оспоришь.
И музыку ручьев, и трели птиц
Затмит той голос нежный.
Твои глаза сияют ярче звезд:
В груди моей трепещет сердце!
Душа твоя подобна океану грез.
Тону в тебе, но не страшусь.
***
– Вот так мы с вашей мамой и познакомились, – глядя вдаль, произнес пожилой мужчина. По обе стороны от него сидело две молодые женщины.
– На этом самом месте. Тогда был очень теплый апрель. Сирень и черемухи зацвели одновременно, – Владимир Сергеевич окинул взглядом место. Была середина лета. Его дочери – старшая Мила и младшая Женя – проследовали за взглядом отца. Жаль, но белые и сиреневые гроздья памятных цветов уже давно отцвели. Обе наверняка подумали о том. И, конечно, не ради себя. Отец говорил с нежностью, но не без тоски по любимой жене.
– А вот и они, – все так же лучезарно улыбаясь, сказал Владимир Сергеевич. Неизменной, несмотря на уже столь преклонный возраст, оставалась эта самая улыбка, которая сияла на лице отца, сколько себя помнили Мила и Женя.
Обе одновременно посмотрели в сторону идущих к ним мужей: Виктора и Андрея. Как и много лет назад Володя нес мороженое для Лизы, так шли и оба мужчины. С той лишь разницей, что они держали за руки детей: семилетнего Мишу и пятилетнюю Сашу.
– Клубничное! – с этими словами оба супруга протянули своим женам по мороженному.
Обе женщины благодарно приняли угощение. Они посмотрели друг на друга, беззаботно рассмеялись.
– «Клубничное!», – подумал Владимир Сергеевич. – «Некоторые вещи остаются совершенно неизменными. Меняются герои, но дух места и его традиции сохраняются и наследуются».
Ветер трепетно зашелестел густой зеленой листвой, словно бы прошептал голосом любимого человека в ответ на мысли уже давно немолодого Володи. Он все также улыбался, но одинокая слезинка вдруг сама собой скатилась по правой щеке.
– Пап, все в порядке? – обеспокоено спросила Мила. Женя, сидящая слева от отца, коснулась его руки. Владимир Сергеевич повернулся к младшей и успокаивающе кивнул.
– Да, милая. Должно быть ветер, – негромко ответил дочери Владимир Сергеевич, взяв протянутый Милой платок.