Как пройти через игольное ушко в будущий мир – это только первая задача. Все равно выйдешь голым, ничего не возьмешь с собой, выйдя из долгого сансарного заключения. Ибо мы ничего не принесли в мир; явно, что ничего не можем и вынести из него. Да и здесь управлять своим капиталом становится все труднее – идет информационная перегрузка, а хватка уже не та. Управитель сказал сам в себе: что мне делать? Господин мой отнимает у меня управление домом; копать не могу, просить стыжусь; знаю, что сделать, чтобы приняли меня в дома свои, когда отставлен буду от управления домом. И, призвав должников господина своего, сказал первому: сколько ты должен Господину моему? Он сказал: сто мер масла. И сказал ему: возьми твою расписку и садись скорее, напиши: пятьдесят…
Ох, боялись этой истории древние святые подвижники, даже впадали от смущения в неверие. Писал св. Феофилакт Болгарский: «Всякая притча прикровенно и образно объясняет сущность какого-нибудь предмета, но не она во всем подобна тому предмету, для объяснения которого берётся. Поэтому не должно все части притчи изъяснять до тонкости, но, воспользовавшись предметом, насколько прилично, прочие части нужно опускать без внимания, как прибавленные для целости притчи. Ибо если мы возьмёмся до тонкой подробности объяснять все.., вынужденные затруднениями, может быть, дойдем и до смешных объяснений. Поэтому настоящей притчей должно воспользоваться столько, сколько можно». А ведь делать что-то надо, когда прижмет – уже не до приличий. Я давно не читывал и худо разбираю, а тут уж разберу, как дело до петли доходит.
Уходя, можно оставить схроны в мире сем, припрятать накопленные духовные богатства, потом их найти, пароли к ним подобрать. Должны совпасть, ибо сансара есть нирвана, где еще брать силу. Кармические следы и заслуги тоже пригодятся. Особенно разговоры о высоком, наши смущающие речи и проповеди, лихие зацепки за учение, грубые и тонкие смыслы. Покуражился пробужденный учитель в земной жизни: нашел себе опору, собрал учеников, явил мощь своего ума и прочие энергии. Поиграл истолкованиями Писания, ввел в соблазн (хорошо еще, если не волшебством и прочими побрякушками), до особых глубин не стал добираться, разве что до половины. Затем ушел, оставив в полном недоумении. А дальше? Всё сначала?
Родственники, друзья и доброжелатели радуются, приветствуя человека, долго отсутствовавшего и пришедшего издалека невредимым. Добрые дела встречают добродетельного человека, ушедшего из этого мира в другой, как родственники – своего близкого при его возвращении. И похвалил господин управителя неверного, что догадливо поступил; ибо сыны века сего догадливее сынов света в своем роде. Приобретайте себе друзей богатством неправедным, чтобы они, когда обнищаете, приняли вас в вечные обители. И до абсолютной истины доберемся, как же иначе. Итак, если вы в неправедном богатстве не были верны, кто поверит вам истинное?