Друзья!
Сегодня слово СЕРГЕЮ КАРАГАНОВУ,доктору исторических наук, профессору,научному руководителю факультета мировой экономики и мировой политики Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики», почётному председателю президиума Совета по внешней и оборонной политике
Из Сети.
"...Нынешний тур российского поворота на Восток был задуман во второй половине 2000-х годов как во многом запоздалый экономический ответ на подъем Азии, открывавший для страны, в первую очередь для ее восточной части, многие новые возможности по ее развитию. Этот подъем позволял превратить Зауралье, Дальний Восток из преимущественно имперского бремени — или тыла в противостоянии с Западом, иногда фронта в соперничестве с Японией или Китаем — в потенциальную территорию развития для всей страны.
Целесообразность поворота обосновывалась и прогнозом представлявшегося неизбежным замедления экономики главного традиционного партнера — Европы, и усложнением взаимоотношений с ней и Западом в целом. Становилась еще более очевидной необходимость диверсификации экономических связей, внешних источников развития.
Эти оценки были подкреплены рядом мощных тенденций, выявившихся за последнее десятилетие. Во-первых, это развал и кризис мирового порядка, навязывавшегося миру Западом с момента показавшейся ему окончательной «победы». Во-вторых, вышедший на поверхность процесс относительной деглобализации и регионализации мировой экономики и политики. В-третьих, убыстрившаяся, связанная с предыдущей, тенденция к политизации экономических отношений, делавшая взаимозависимость и зависимость от одного рынка относительно менее выгодной, если не просто опасной.
Наконец, вышла на поверхность тенденция «Азия для Азии» вместо «Азия для мира». Развитие в Азии, в частности Китае, начало все больше ориентироваться на внутренние и региональные рынки. Параллельно стал нарастать процесс духовно-идейной эмансипации в прошлом великих цивилизаций Азии, оказавшихся в последние два века в колониальной или полуколониальной зависимости от Запада. Азиатские страны впитали многие западные достижения, воспользовались созданным им либеральным мировым экономическим порядком, усилились и начали требовать себе адекватного места и на идеостратегической карте мира.
Стала очевидной неизбежность хотя бы временного отхода США, уставших от затратной роли мирового гегемона. Уже Б.Обама пришел с курсом на внутреннее возрождение. Но старые элиты и инерции не позволили ему уйти от дорогостоящего и неэффективного интервенционизма. Трамп усилил тенденцию «ухода в себя». США превратились в опасную амальгаму остаточного интервенционизма и полуизоляционизма. Все более очевидно, что США стремятся к созданию своего собственного центра, частично сбрасывая невыгодные глобальные обязательства.
Начала складываться тенденция к формированию через многополярный мир с его неизбежным хаосом условно двухполярного мира. С одним полюсом вокруг США, другим — в Евразии. Его экономическим центром выглядит Китай. Однако евроазиатский центр состоится, только если Пекин не будет претендовать на роль гегемона.
Но, как бы то ни было, оказалось, что, наконец повернув на Восток, Россия открыла для себя многие изначально не предсказывавшиеся возможности".https://globalaffairs.ru/
...Други!
Мы живём в удивительное время огромных космических перемен в мире! Мощное эволюционное течение несёт страны Востока в новую ЭПОХУ ОГНЯ-САТЬЯ ЮГУ. Россия успела вскочить в последний вагон уходящего экспресса. С арессивным Западом дружба окончена. Теперь Китай, Индия, Иран, Пакистан, Индонезия, Бразилия, ЮАР- наши друзья!
Мир без войн, эпоха мирового сотрудничества на планете Земля заповедана Шамбалой! Произошло резкое разделоение человечества на свет и тьму. Приверженцы сатаны обречены, все тёмные будут изгнаны с планеты!
Вл.Назаров
*********
Почему буксует «поворот на Восток», и как это исправить
«Вспоминая известную притчу, можно двумя способами накормить: либо дать удочку, либо дать рыбу. У меня впечатление, что тут и удочки есть, и рыба есть, а результат какой-то совсем грустный только из-за того, что нет инфраструктуры».
Эту фразу Михаил Мишустин произнес, осмотрев рыбный терминал магаданского порта, который он посетил в рамках первой поездки в статусе премьер-министра по Дальнему Востоку. Вывод, сделанный премьером, можно экстраполировать на весь регион. Ситуация, когда и рыба есть, и удочки тоже, выглядит парадоксальной. Но предпосылки для этого парадокса копились давно. И пока даже громогласно объявленная политика «поворота на Восток» ситуацию не изменила. Виной тому – глубинные противоречия между подходом федерального центра и самих дальневосточников к тому, что собой представляет «поворот на Восток» и какое место в нем должны играть жители главного региона страны.
Инициированный в конце 2000-х годов «поворот на Восток» – это не только проект приоритетного развития дальневосточного региона. И даже не только проект диверсификации и наращивания внешнеэкономических связей. Однако именно такая трактовка стала в последние годы определяющей для государственной политики. Но на самом деле «поворот на Восток» – это проект обретения Россией политической и цивилизационной субъектности, адекватной современным условиям. Это стратегический выбор в пользу поднимающейся части мира. Проводниками такого выбора могут стать только сами жители Дальнего Востока. Для диверсификации внешнеэкономической деятельности достаточно «кадров». Но эффекты от экономико-технократического поворота будут несоизмеримо меньше, чем от многоплановой стратегии возвращения России в Азию.
Именно поэтому главное в «повороте на Восток» – человеческое измерение. От того, как и какие люди будут жить на Дальнем Востоке, зависит коридор возможностей для России на весь XXI век. Отсюда – принципиальная важность социальной политики в регионе. Социальной политики в максимально широком контексте: политики смыслов для общества, или культурно-идейной политики, культуры, политики сбережения и развития человеческого капитала, условий жизни. Именно эта политика должна давать ответ на вопрос «зачем жить на Дальнем Востоке?»
Иными словами, социальная политика отвечает за развитие человека – не «кадра» или потребителя определенных услуг, не функции по обеспечению опережающего развития, а жителя Дальнего Востока, лидера России в ее повороте к самому экономически и политически перспективному региону мира. В год создания Министерства по развитию Дальнего Востока, осенью 2013-го, президент Путин на конференции Валдайского клуба подчеркнул, что, «не сконцентрировав наши силы на образовании и здоровье людей, на формировании взаимной ответственности власти и каждого гражданина и, наконец, на восстановлении доверия в обществе, мы проиграем в исторической конкуренции». Эта формула в отношении Дальнего Востока многократно усиливается из-за исторического и географического статуса региона, помноженного на 8,2 млн населения, там живущего. Региона, где фундаментальное доверие между обществом, центром и региональными элитами было разрушено в 1990-е и неоднократно «доламывалось» в 2000-е годы.
Ставки исключительно высоки: если политика «поворота на Восток» не может разительно повысить качество жизни дальневосточников, то вряд ли она сможет это сделать и для всех остальных россиян в будущем. А этого действительно не произойдет, пока не будут созданы условия для того, чтобы жители Дальнего Востока и прилегающих регионов Сибири стали не просто участниками, а главными проводниками этой политики. Потому что именно они имеют наиболее богатый и разноплановый опыт взаимодействия со странами Азии, их жителями и бизнесом. А географически и вовсе являются частью Азии. Само по себе такое «сводничество» России и Азии руками дальневосточников не произойдет – для него должна быть директивно создана система трехстороннего взаимодействия.
Главная «тройка» дальневосточной политики
Политика развития Дальнего Востока должна заложить принцип «триумвирата», тройного мерила для развития региона.
Федеральный уровень – геостратегический и цивилизационный выбор, место Дальнего Востока в обретении Россией новой роли в Большой Евразии.
Деловой (пока тоже преимущественно федеральный) – реализация крупных экономических проектов, создание точек роста, преимущественно экспортоориентированных.
Региональный – развитие самого Дальнего Востока, повышение качества жизни населения, изменение роли этого региона внутри страны.
К сегодняшнему дню уже довольно много сделано на первом и втором уровнях, в ближайшие пять лет это станет все более осязаемым, когда будут введены в строй крупнейшие заводы, модернизированы порты и налажена логистика. Но пора увязать это с интересами и перспективами жителей региона. Дальневосточников необходимо свести с остальной Россией через поддержку их участия в максимальном количестве общероссийских и федеральных проектов, сообществ, площадок, платформ взаимодействия.
Пока же в обществе преобладают другие оценки. Велики страхи, что развитие Дальнего Востока обернется возведением потемкинских деревень, затеянным даже не для демонстрации заезжим большим начальникам, а сугубо для воровства при реализации проекта. Тревогу вызывает и перспектива создания контрастно благополучных анклавов для привозных специалистов высокой квалификации. Боятся и массового завоза дешевой иностранной рабочей силы.
Все эти фобии объединяет одно – подозрение, что Дальний Восток у местных жителей забирают. Причем забирают даже не в пользу высокой миссии или «страны», а в пользу чужаков, пришлых лиц – чиновников и бизнесменов, которые пока остаются главным лицом политики поворота и регулярно сменяются, укрепляя ощущение временщического отношения власти к региону в глазах его жителей.
Недостаточное внимание к социальной, идеологической, культурной, а главное, человеческой составляющей «поворота» стало важнейшим препятствием для его развития. И одной из главных причин замедления «поворота». И даже хабаровских волнений. Уже полтора года «поворот» буксует. Регионом нельзя управлять только экономически и технократически.
Элиты Центральной России сопротивляются «повороту» как ослабляющему их экономические и политические позиции. Эти элиты слабо связаны с дальневосточными и не понимают, какие выгоды сулит поворачивание лицом к Азии. Многие представители этой элиты материально и идейно связаны с Западом, они боятся, что «поворот» обернется для них потерями.
От конфликта к взаимному усилению
Развитие Дальнего Востока не должно восприниматься ни в Москве, ни в регионе как возвращение долгов федеральным центром и уж тем более как милостыня. Это инвестиции в будущее. Вся логика политики «поворота» предполагает, что именно Дальний Восток, а в перспективе и вся Сибирь должны стать центром России в XXI веке. Центром передовой экономической активности, ведущим центром международного сотрудничества, центром притяжения лучшего человеческого капитала страны.
Исходя из этого и следует оценивать инвестиции в образование, улучшение экономической ситуации, дизайн городской среды, обновление и расширение жилищного фонда. Перспективность отдельных районов и регионов Дальнего Востока в XXI веке будет определять возможность этих мест стать воротами России в Азию.
Ворота в Азию – это не только Владивосток. Это все районы и города с соответствующим потенциалом: Сахалинская область и Камчатский край, Хабаровск, Благовещенск, приграничье Южного пояса, Бурятия. Ворота в Азию – это ворота не только экономические и географические, но и культурные. Самобытность русской, бурятской и якутской культуры надо задействовать так же, как и богатство дальневосточной природы. Говоря о воротах, речь следует вести не только о логистических хабах в две-три северо-восточные провинции Китая и несколько портов Японии и Кореи, а об открытии россиянами Азии целиком, во всем ее многообразии как нового цивилизационного центра силы. Центра, который опирается не только на экономику, но и на демографию, историю и культуру.
Любой центр силы начинается с самоидентификации, определения своей субъектности. К сожалению, пока жители Дальнего Востока воспринимают Центральную Россию как метрополию, где хорошо жить, но дела с которой вести не хочется. Это категорически неправильно. Дальний Восток должен ощущать себя главным проводником интересов остальной России в Азии. Именно такой должна быть идентичность дальневосточников. За счет одного только военно-политического взаимодействия и торговли сырьем мы не сможем стать своими в Азии. Ставку надо делать на жителей Дальнего Востока, для которых Азия давно не чужая. Конечно, за два-три года изменить восприятие Азии всей Россией не получится. Но за 7–15 лет – вполне. Поэтому отношение к Дальнему Востоку и должно быть особенным.
Основная развилка политики развития ДФО
Есть три основных подхода к «особому отношению», или социально-экономическому развитию Дальнего Востока. На уровне моделирования каждый из них может распадаться на конкретные сценарии в зависимости от внешних условий и объемов финансовой поддержки, но принципиальные отличия просты.
Первый путь – колониальный. При таком сценарии социальная политика – функция в обеспечении экономической эксплуатации региона. Именно так до последнего времени на Дальнем Востоке и воспринималась политика «поворота».
Второй путь – патерналистский. В рамках такого подхода социальная политика – функция обеспечения экономической эксплуатации региона с более справедливым распределением центром благ в пользу местного населения. Во многом это повторение советского опыта, но с другой целью: вместо обороны – экспортный плацдарм.
Третий путь – федеративный. Он предполагает определенную смелость или щедрость на возможности и построение взаимного доверия между центром и регионом, которого сейчас так не хватает. Этот путь наиболее долгий и непростой. Но и единственный устойчивый в среднесрочной перспективе.
В рамках такого подхода ни один федеральный проект не должен осуществляться в ущерб региональным проектам и инициативам. В регионе должны открываться филиалы лучших музеев страны, но при этом не меньшее внимание следует уделять поддержке музеев региональных. Важно открывать не филиалы московских вузов, а совместные программы лучших университетов страны с местными вузами, запускать программы обмена и повышения квалификации, стажировок и исследований. Должна происходить не подмена федеральным регионального, а усиление региона с помощью центра. Иначе быстро будет выхолощена сама суть региональной идентичности, чувство сопричастности к месту проживания: оно и так у многих местных жителей достаточно слабое, поскольку их семьи переехали на Дальний Восток всего одно-два поколения назад.
Такой подход предполагает максимальное вовлечение жителей Дальнего Востока в реализацию политики «поворота». Через спецпрограммы, разнообразные пилотные и передовые для России проекты. Приоритетное финансирование проектов на Дальнем Востоке в рамках программ, курируемых федеральными министерствами. Поощрение максимальной свободы предпринимательства и создание условий для выхода бизнеса местных деятельных граждан из «серой» зоны. Лучшие выставки страны и мира, лучшие гастроли.
И, конечно, надо учитывать царский и советский опыт, когда у Дальнего Востока была особая, выделяющая его среди прочих регионов страны миссия. И когда Дальний Восток был территорией новых возможностей для империи, и когда стал ее главным форпостом в Азии, регион всегда получал не только миссию, но и передовую по тем временам инфраструктуру – Транссиб в XIX веке, сеть аэродромов и портов в XX веке. Соответственно, флагманский центр экономического роста в XXI веке не может быть «с текущей крышей»: ворота России в Азию должны иметь современную, привлекательную социальную и деловую инфраструктуру.
Игнорирование этих задач не сулит ничего хорошего. Особенно если учесть, что внешние условия для интеграции в Азию стали более сложными по сравнению с концом 2000-х годов. Инерционность в отношениях центра и Дальнего Востока, равно как и в инструментарии опережающего развития, грозит быстрым обесценением результатов, полученных за прошедшие 10 лет, замедлением развития региона и умножением обид и разочарований Москвы и дальневосточных регионов.
Из-за частичной ошибочности прошлого экономико-технократически-патерналистского подхода поворот к рынкам будущего забуксовал. А добавление к нему Арктики вместо центральной Сибири лишь усложняет ситуацию. Но возможности все-таки организовать рыбалку при наличии рыбы и удочки все еще остаются.
Авторы: Сергей Караганов – декан факультета мировой политики и экономики НИУ ВШЭ, почетный председатель Совета по внешней и оборонной политике.
Анастасия Лихачева – директор Центра комплексных европейских и международных исследований НИУ ВШЭ.
Авторы:
Сергей Караганов – декан факультета мировой политики и экономики НИУ ВШЭ, почетный председатель Совета по внешней и оборонной политике.
Анастасия Лихачева – директор Центра комплексных европейских и международных исследований НИУ ВШЭ.
«Вспоминая известную притчу, можно двумя способами накормить: либо дать удочку, либо дать рыбу. У меня впечатление, что тут и удочки есть, и рыба есть, а результат какой-то совсем грустный только из-за того, что нет инфраструктуры».
Эту фразу Михаил Мишустин произнес, осмотрев рыбный терминал магаданского порта, который он посетил в рамках первой поездки в статусе премьер-министра по Дальнему Востоку. Вывод, сделанный премьером, можно экстраполировать на весь регион. Ситуация, когда и рыба есть, и удочки тоже, выглядит парадоксальной. Но предпосылки для этого парадокса копились давно. И пока даже громогласно объявленная политика «поворота на Восток» ситуацию не изменила. Виной тому – глубинные противоречия между подходом федерального центра и самих дальневосточников к тому, что собой представляет «поворот на Восток» и какое место в нем должны играть жители главного региона страны.
Инициированный в конце 2000-х годов «поворот на Восток» – это не только проект приоритетного развития дальневосточного региона. И даже не только проект диверсификации и наращивания внешнеэкономических связей. Однако именно такая трактовка стала в последние годы определяющей для государственной политики. Но на самом деле «поворот на Восток» – это проект обретения Россией политической и цивилизационной субъектности, адекватной современным условиям. Это стратегический выбор в пользу поднимающейся части мира. Проводниками такого выбора могут стать только сами жители Дальнего Востока. Для диверсификации внешнеэкономической деятельности достаточно «кадров». Но эффекты от экономико-технократического поворота будут несоизмеримо меньше, чем от многоплановой стратегии возвращения России в Азию.
Именно поэтому главное в «повороте на Восток» – человеческое измерение. От того, как и какие люди будут жить на Дальнем Востоке, зависит коридор возможностей для России на весь XXI век. Отсюда – принципиальная важность социальной политики в регионе. Социальной политики в максимально широком контексте: политики смыслов для общества, или культурно-идейной политики, культуры, политики сбережения и развития человеческого капитала, условий жизни. Именно эта политика должна давать ответ на вопрос «зачем жить на Дальнем Востоке?»
Иными словами, социальная политика отвечает за развитие человека – не «кадра» или потребителя определенных услуг, не функции по обеспечению опережающего развития, а жителя Дальнего Востока, лидера России в ее повороте к самому экономически и политически перспективному региону мира. В год создания Министерства по развитию Дальнего Востока, осенью 2013-го, президент Путин на конференции Валдайского клуба подчеркнул, что, «не сконцентрировав наши силы на образовании и здоровье людей, на формировании взаимной ответственности власти и каждого гражданина и, наконец, на восстановлении доверия в обществе, мы проиграем в исторической конкуренции». Эта формула в отношении Дальнего Востока многократно усиливается из-за исторического и географического статуса региона, помноженного на 8,2 млн населения, там живущего. Региона, где фундаментальное доверие между обществом, центром и региональными элитами было разрушено в 1990-е и неоднократно «доламывалось» в 2000-е годы.
Ставки исключительно высоки: если политика «поворота на Восток» не может разительно повысить качество жизни дальневосточников, то вряд ли она сможет это сделать и для всех остальных россиян в будущем. А этого действительно не произойдет, пока не будут созданы условия для того, чтобы жители Дальнего Востока и прилегающих регионов Сибири стали не просто участниками, а главными проводниками этой политики. Потому что именно они имеют наиболее богатый и разноплановый опыт взаимодействия со странами Азии, их жителями и бизнесом. А географически и вовсе являются частью Азии. Само по себе такое «сводничество» России и Азии руками дальневосточников не произойдет – для него должна быть директивно создана система трехстороннего взаимодействия.
Главная «тройка» дальневосточной политики
Политика развития Дальнего Востока должна заложить принцип «триумвирата», тройного мерила для развития региона.
Федеральный уровень – геостратегический и цивилизационный выбор, место Дальнего Востока в обретении Россией новой роли в Большой Евразии.
Деловой (пока тоже преимущественно федеральный) – реализация крупных экономических проектов, создание точек роста, преимущественно экспортоориентированных.
Региональный – развитие самого Дальнего Востока, повышение качества жизни населения, изменение роли этого региона внутри страны.К сегодняшнему дню уже довольно много сделано на первом и втором уровнях, в ближайшие пять лет это станет все более осязаемым, когда будут введены в строй крупнейшие заводы, модернизированы порты и налажена логистика. Но пора увязать это с интересами и перспективами жителей региона. Дальневосточников необходимо свести с остальной Россией через поддержку их участия в максимальном количестве общероссийских и федеральных проектов, сообществ, площадок, платформ взаимодействия.
Пока же в обществе преобладают другие оценки. Велики страхи, что развитие Дальнего Востока обернется возведением потемкинских деревень, затеянным даже не для демонстрации заезжим большим начальникам, а сугубо для воровства при реализации проекта. Тревогу вызывает и перспектива создания контрастно благополучных анклавов для привозных специалистов высокой квалификации. Боятся и массового завоза дешевой иностранной рабочей силы.
Все эти фобии объединяет одно – подозрение, что Дальний Восток у местных жителей забирают. Причем забирают даже не в пользу высокой миссии или «страны», а в пользу чужаков, пришлых лиц – чиновников и бизнесменов, которые пока остаются главным лицом политики поворота и регулярно сменяются, укрепляя ощущение временщического отношения власти к региону в глазах его жителей.
Недостаточное внимание к социальной, идеологической, культурной, а главное, человеческой составляющей «поворота» стало важнейшим препятствием для его развития. И одной из главных причин замедления «поворота». И даже хабаровских волнений. Уже полтора года «поворот» буксует. Регионом нельзя управлять только экономически и технократически.
Элиты Центральной России сопротивляются «повороту» как ослабляющему их экономические и политические позиции. Эти элиты слабо связаны с дальневосточными и не понимают, какие выгоды сулит поворачивание лицом к Азии. Многие представители этой элиты материально и идейно связаны с Западом, они боятся, что «поворот» обернется для них потерями.
От конфликта к взаимному усилению
Развитие Дальнего Востока не должно восприниматься ни в Москве, ни в регионе как возвращение долгов федеральным центром и уж тем более как милостыня. Это инвестиции в будущее. Вся логика политики «поворота» предполагает, что именно Дальний Восток, а в перспективе и вся Сибирь должны стать центром России в XXI веке. Центром передовой экономической активности, ведущим центром международного сотрудничества, центром притяжения лучшего человеческого капитала страны.
Исходя из этого и следует оценивать инвестиции в образование, улучшение экономической ситуации, дизайн городской среды, обновление и расширение жилищного фонда. Перспективность отдельных районов и регионов Дальнего Востока в XXI веке будет определять возможность этих мест стать воротами России в Азию.Ворота в Азию – это не только Владивосток. Это все районы и города с соответствующим потенциалом: Сахалинская область и Камчатский край, Хабаровск, Благовещенск, приграничье Южного пояса, Бурятия. Ворота в Азию – это ворота не только экономические и географические, но и культурные. Самобытность русской, бурятской и якутской культуры надо задействовать так же, как и богатство дальневосточной природы. Говоря о воротах, речь следует вести не только о логистических хабах в две-три северо-восточные провинции Китая и несколько портов Японии и Кореи, а об открытии россиянами Азии целиком, во всем ее многообразии как нового цивилизационного центра силы. Центра, который опирается не только на экономику, но и на демографию, историю и культуру.
Любой центр силы начинается с самоидентификации, определения своей субъектности. К сожалению, пока жители Дальнего Востока воспринимают Центральную Россию как метрополию, где хорошо жить, но дела с которой вести не хочется. Это категорически неправильно. Дальний Восток должен ощущать себя главным проводником интересов остальной России в Азии. Именно такой должна быть идентичность дальневосточников. За счет одного только военно-политического взаимодействия и торговли сырьем мы не сможем стать своими в Азии. Ставку надо делать на жителей Дальнего Востока, для которых Азия давно не чужая. Конечно, за два-три года изменить восприятие Азии всей Россией не получится. Но за 7–15 лет – вполне. Поэтому отношение к Дальнему Востоку и должно быть особенным.
Основная развилка политики развития ДФО
Есть три основных подхода к «особому отношению», или социально-экономическому развитию Дальнего Востока. На уровне моделирования каждый из них может распадаться на конкретные сценарии в зависимости от внешних условий и объемов финансовой поддержки, но принципиальные отличия просты.
Первый путь – колониальный. При таком сценарии социальная политика – функция в обеспечении экономической эксплуатации региона. Именно так до последнего времени на Дальнем Востоке и воспринималась политика «поворота».
Второй путь – патерналистский. В рамках такого подхода социальная политика – функция обеспечения экономической эксплуатации региона с более справедливым распределением центром благ в пользу местного населения. Во многом это повторение советского опыта, но с другой целью: вместо обороны – экспортный плацдарм.
Третий путь – федеративный. Он предполагает определенную смелость или щедрость на возможности и построение взаимного доверия между центром и регионом, которого сейчас так не хватает. Этот путь наиболее долгий и непростой. Но и единственный устойчивый в среднесрочной перспективе.
В рамках такого подхода ни один федеральный проект не должен осуществляться в ущерб региональным проектам и инициативам. В регионе должны открываться филиалы лучших музеев страны, но при этом не меньшее внимание следует уделять поддержке музеев региональных. Важно открывать не филиалы московских вузов, а совместные программы лучших университетов страны с местными вузами, запускать программы обмена и повышения квалификации, стажировок и исследований. Должна происходить не подмена федеральным регионального, а усиление региона с помощью центра. Иначе быстро будет выхолощена сама суть региональной идентичности, чувство сопричастности к месту проживания: оно и так у многих местных жителей достаточно слабое, поскольку их семьи переехали на Дальний Восток всего одно-два поколения назад.
Такой подход предполагает максимальное вовлечение жителей Дальнего Востока в реализацию политики «поворота». Через спецпрограммы, разнообразные пилотные и передовые для России проекты. Приоритетное финансирование проектов на Дальнем Востоке в рамках программ, курируемых федеральными министерствами. Поощрение максимальной свободы предпринимательства и создание условий для выхода бизнеса местных деятельных граждан из «серой» зоны. Лучшие выставки страны и мира, лучшие гастроли.И, конечно, надо учитывать царский и советский опыт, когда у Дальнего Востока была особая, выделяющая его среди прочих регионов страны миссия. И когда Дальний Восток был территорией новых возможностей для империи, и когда стал ее главным форпостом в Азии, регион всегда получал не только миссию, но и передовую по тем временам инфраструктуру – Транссиб в XIX веке, сеть аэродромов и портов в XX веке. Соответственно, флагманский центр экономического роста в XXI веке не может быть «с текущей крышей»: ворота России в Азию должны иметь современную, привлекательную социальную и деловую инфраструктуру.
Игнорирование этих задач не сулит ничего хорошего. Особенно если учесть, что внешние условия для интеграции в Азию стали более сложными по сравнению с концом 2000-х годов. Инерционность в отношениях центра и Дальнего Востока, равно как и в инструментарии опережающего развития, грозит быстрым обесценением результатов, полученных за прошедшие 10 лет, замедлением развития региона и умножением обид и разочарований Москвы и дальневосточных регионов.
Из-за частичной ошибочности прошлого экономико-технократически-патерналистского подхода поворот к рынкам будущего забуксовал. А добавление к нему Арктики вместо центральной Сибири лишь усложняет ситуацию. Но возможности все-таки организовать рыбалку при наличии рыбы и удочки все еще остаются.
Опубликовано на сайте журнала "Профиль".
http://karaganov.ru/
**********
Материалы из Сети подготовил Вл.Назаров
Нефтеюганск
21 июля 2022 года.