Однажды старый Ли следил, как мальчик-ученик расписывает ширму. Заказал ее незначительный человек, который выбрал банальный сюжет: карпы в императорском пруду.
Художник за свою жизнь нарисовал сотни, а может, и тысячи карпов. Он знал каждый мазок и каждую черточку в этой работе. Ему было скучно, и он передоверил работу ученику. И теперь следил, как под тщательной кистью мальчишки появляются чешуйка за чешуйкой.
— А вот скажите, господин Ли, — за рисованием молодежи всегда хочется поболтать, так как они не чувствуют цены времени и не привыкли сосредотачиваться на одном. — Я учусь у Вас уже семь лет, и два года сам расписываю ширмы по Вашему дозволению. И все-все делаю по канону, не отступая ни на шаг. А вы порой машете кистью с небрежностью, и кажется, вот-вот совершите ошибку.... Но все равно мои ширмы выходят скучные и обычные, а Ваши — изысканные и прелестные.
Старый Ли крякнул, прикинул, поймет ли ученик то, что он скажет, решил, что не поймет, но все равно сказал:
— Мастерство не в том, чтобы следовать канону, а в том, чтобы понимать его. Вот когда придет понимание, тогда ты поймешь, что правила не ограничивают тебя, наоборот — правила дают свободу. Ибо без канона мир — все равно, как утка, когда повар вытащит из нее все кости, а мастер знает, что именно от костей зависит, как нарастут мясо и жир. — Тут старик сглотнул слюну посмотрел в честные, старательные, но пустые глаза мальчишки и добавил: — А не перекусить ли нам? Кажется, я слышу запах риса с яйцом и супа из весенних трав.
Так и было. Оставалось только кликнуть служанку и разделить с учеником нехитрый обед.