СВИДАНИЕ
ЛИРИЧЕСКИЙ МОНОСПЕКТАКЛЬ НА ДВОИХ
Леонид Алексеевич Гриф, знаменитый на весь мир писатель, автор бестселлеров.
Ирина, художница-керамист, преподаватель.
Голос Андрея (Андрюшеньки), мужа Ирины.
Голос Оли.
Описание персонажей:
Леонид — крепкого телосложения мужчина под 60, коренастый, облысевший, с большими глазами. Громкоголосый, напористый, резкий, остроумный, эмоциональный; речь богата неожиданными интонациями. Не лишён как лиричности, так и карикатурности. Несколько сибарит. Достаточно сильный, чтобы в конце унести Ирину на руках.
Ирина — хрупкая, с жиденькими светлыми волосами, невзрачная, но миловидная, бледная моль немного за 40. Глуповатая, изнеженная, чрезвычайно лирическая и пугливая. Вначале одета скромно, закрыто, бедно, безвкусно, в финале во время танца, сняв пару элементов одежды, оголяет плечи и колени.
Голос мужа — высокий, молодой и равнодушный.
Ресторан, приглушённый свет, романтическая атмосфера, свечи, на столе ваза с букетом алых роз, бутылочка красного и два бокала. За столиком двое: Леонид и Ирина.
Леонид: Таких женщин, как вы, нет на целой свете!
Ирина смотрит удивлённо.
Леонид (размахивает руками): На всём белом свете! В смысле везде. В смысле нигде такой, как вы, больше нет. Видите, как я перед вами робею! Заслуженный писатель родной язык забывает! (Неистово, ложась на стол.) Спасите меня!
Ирина (тихо, растерянно): Я? Как?
Леонид: А вы знаете, Ирина, как я люблю художников? Я столько их на своём веку перевидал! Столько перевстречал! И талантливых, и расчётливых, и пустых! Скольких из них поднял из такого го... грязи! Да вас Бог поцеловал прямо в этот прелестный лобик! Я прямо вижу, куда. (Расплываясь в улыбке, тянется рукой к лицу Ирины, она отстраняется.) Вы даже себе не представляете, какая досада меня жрёт поедом оттого, в каких обстоятельствах, в каких чудовищных обстоятельствах вы находитесь!
Ирина: А в каких?
Леонид (кричит): В чудовищных! (Ирина с полувскриком вздрагивает.) Ну как же так, вы же прозябаете в этом болоте! Игнорируете свой божественный дар, хороните его в пучинах этой безнадёжной, бесперспективной, обывательской бытности! Вы же керамист, каких не знал мир! Да Джорджо Андреоли меркнет на вашем фоне!
Ирина (робко): Кто?
Леонид: Он рассыпается во прахе у ваших ног! Вы бриллиант, да и этого мало сказать!
Ирина: Что вы такое говорите...
Леонид: А вы? У вас хоть остаётся время творить, пока вы ездите в свою вшивую художку в Халамовке? А что видно из окна вашей квартиры? Морг? СИЗО? Да вы должны творить на берегах Ривьеры, созерцать лазурные волны Ниццы из окон собственной мастерской! Вы должны выставлять свои работы в галереях по всему миру!
Ирина: Я люблю свою работу, я же преподаю детям, прививаю им любовь к искусству, развиваю их творческий взгляд... я езжу на электричке с этюдником всегда... успеваю порисовать... а иногда на выходные сына забирают родители, и я работаю, работаю...
Леонид: Вы должны творить не только на выходных! Вы должны творить всегда и прославиться на весь мир! Я об этом позабочусь! Ириночка, Иришечка, да вы не представляет себе, какая красота в вас таится, какой божественный свет вы излучаете! Он затмевает всё вокруг. Да вы только посмотрите на себя! Вы только посмотрите на себя со стороны! (Ирина оглядывает себя.) Да я не об этом, оставьте вы в покое кофточку. Оставьте в покое кофточку! Посмотрите на себя, вы же небесное создание! (В порыве вскакивает.) Вы гений чистой красоты!..
Ирина: Леонид Алексеевич, я не всегда понимаю, когда вы шутите, а когда всерьёз...
Леонид (садится): Ирэна, с вами я не шучу. С вами я исключительно серьёзен. Включая намерения. Я солидный человек, мастопатитый писатель, автор двадцати бестселлеров, переведённых на все европейские языки мира и некоторые не совсем европейские... (У Леонида звонит сотовый. Он смотрит в экран.) Оу... Это деньги звонят. Извините.
Леонид отходит на второй план, бубнит, жестикулирует, размахивает телефоном, наматывая круги по ресторану. Ирина, иногда оборачиваясь на Леонида и пугаясь его резких жестов, нервно достаёт телефон и звонит.
Ирина: Привет.
Голос Андрея: Привет.
Ирина: Мишеньку от бабушки забрал?
Голос Андрея: Да уже часа два как забрал.
Ирина: Ты его покормил?
Голос Анлрея: Ну да, я там сосисок сварил.
Ирина: Каких сосисок, я же курочку приготовила…
Голос Андрея: А где? Я не нашёл.
Ирина (капризно): В холодильнике кастрюля прямо напротив твоего носа… Ладно, не важно, ребёнок уже поел.
Из трубки доносится детский возглас «Пап».
Ирина (ещё капризнее): Мишенька ещё не спит? (Леонид возвращается за стол и с любопытством слушает разговор Ирины.) Почему ты его не уложил? У него же режим. Ты забыл, у нас завтра поликлиника? (Ирина медленно вспоминает и загибает пальцы.) Логопед, невролог, психолог, аллерголог, лор, ортопед… (Леонид закрывает рукой лицо, Ирина замечает.) Ну всё, пока.
Ирина раздраженно бросает телефон на стол и порывисто снимает с волос резинку, распустив хвост и разметав волосы по плечам.
Леонид: Ну какая же шевелюра! (Ирина недоверчиво оглядывает волосы.) Знаете, Ириночка, звонки бывают всего двух видов: деньги и проблемы. Мне уже давно проблемы не звонят, вот и сейчас мне звонили деньги. Мне заказали книгу в жанре нон-фикшн. Это, конечно, секрет, но вам, Иринушка, я всё расскажу в подробностях, ничего не утаю. А вам, я так понимаю, звонили проблемы?
Ирина: Это я звонила…
Леонид: Проблемам звонила?!
Ирина: Я звонила узнать, как там Мишенька…
Леонид: Какая же Вы прекрасная мать! Как же я хочу сына… Всю жизнь мечтал о сыне! А ведь мне уже 57 лет. Только вот Господь Бог обделил. Но он подарил мне встречу с вами! Я любил бы Вашего сына, как своего, как родного, как кровиночку свою! Я открыл бы ему Вольтера, Кафку, Франкла, Боккачо…
Ирина: Богаче?
Леонид: Кстати, и богаче тоже. Я бы вас осыпал деньгами! Вы бы ездили в свою Халамовку на джипе с личным водителем! Если уж вам так люба мысль об электричке, тогда, так уж и быть — поедете на собственной электричке. А мы ещё общих детишек забабахаем!
Ирина (вздрагивая): Ой!
Леонид: Троих!
Ирина: Что, сразу?
Леонид: Зачем же сразу? По очереди…
Ирина: Ну мне уже поздно… Мне в этом году — сорок пять…
Леонид: Моя ж ты глупышечка! Девочка моя, в сорок пять лет жизнь только начинается! Я-то, в свои без пяти минут шестьдесят, которые почти сто, об этом знаю непонаслышке! И ведь только сейчас встретил вас!
У Ирины звонит телефон. Она смотрит в экран, вздыхает и сбрасывает.
Леонид: А вот сейчас вам явно звонили проблемы.
Ирина: Нет, это муж звонил…
Леонид: Ах муж! Ах этот муж! Ох уж этот муж! Кстати, про мужа! Так и представляю, как он своими тоненькими пальчиками набирает ваш номер на своём крохотном мобильничке! О эти музыкальные пальцы! Разве они могут удержать стопку купюр толще одного сантиметра? Разве они могут удержать вас, Ирэн?! Не то что мои! Вы только посмотрите на мои руки!.. (Трясёт руками.) Что скажете?
Ирина: Я скажу, что ваши руки не подходят к вашим глазам...
Леонид: А что, какие у меня глаза?
Ирина: Ну, глаза у вас такие чистые… хорошие… а руки… такие… руки! Большие такие… мужественные…
Леонид: А вы знали, сколько эти руки держали гонораров? Стопки долларов по пять сантиметров, перевязанные канцелярской резинкой? А? А сколько эти глаза видели? Кстати, про глаза. Какие, по вашему мнению, у вашего мужа глаза?
Ирина (подумав): Ну… красивые… добрые…
Леонид: Добрые! Ха-ха-ха! О, я помню эти глаза! Он этими глазками: хлоп-хлоп, хлоп-хлоп, так он вас и прохлопает!
Ирина: Не прохлопает… у нас хорошая, дружная семья, долгий брак… Меня воспитывали в традициях любви и верности, в порядочной, интеллигентной семье.
Леонид: А он же ещё вас и младше!
Ирина: Для любви возраст не важен.
Леонид: У вас — любовь?! Какая чушь! Вот я вас люблю, а он? Сколько ему там? Двадцать пять?
Ирина: Тридцать пять…
Леонид: О боже! Хрен редьки не слаще! О, хорошо звучит, надо записать… Десять лет разницы! Вы его усыновили, что ли? Верните его обратно в дом малютки! Бумаги об усыновлении остались? Сожгите их! Сожгите, как позорное напоминание! (Орёт.) Сдайте его обратно! (Ирина шарахется, Леонид продолжает уже спокойно) Сдайте его обратно! (Ирина хихикает). Видал я таких пучками! Пучками вот в этих руках держал! (Трясёт кулаком прямо у лица Ирины).
У Ирины коротко пиликает лежащий на столе телефон. Леонид опускает кулак. Ирина читает сообщение, но не отвечает.
Леонид (тряся рукой, указывает на её телефон): Видал я таких мальчиков в аудиториях Литинститута! Они же все одинаковые! Учатся, писунькают чего-то там, пыхтят изо всех сил, аж дым из всех ушей. А потом выпускаются и издают однотипные бульварные романчики в мягкой обложке! Романчики, романишки, романюсечки! И ваш филипок точно такой же!
Ирина: Андрюшенька…
Леонид: И ваш Андрюшенька точно такой же! Я знаю их как облупленных, всех этих разратников, этих паршивцев, этих плутов, этих эротоманов, этих… Да они все одинаковые! Наизусть я знаю эту схему: дешевый романчик, любовница, развал всего.
Ирина: Какая любовница?.. Этого не может быть… Мы хорошо живём.
Леонид: А кто сказал, что плохо? Я б с такой богиней жил суперхорошо! С такой королевой, красавицей, нимфой, звездой! Иришечка-Ириночка- Риночка-Ручечка-Иручечка-Пусечка!
Ирина кокетливо хихикает, Леонид касается локона Ирины, и та не отстраняется.
Ирина (опомнившись): Это не наш случай, он точно мне не изменяет, он мне верен. Каждый его шаг у меня на виду. Андрюшенька хороший…
Леонид: А почему я тебя на наших тусовках видел всего один раз?
Ирина: Андрюша на этих вечерах как бы… как бы сказать… как на деловых встречах, поэтому он ходит туда один…
Леонид: Не смешите мои колени! Да на такие мероприятия просто жён не берут! Всё больше Танечек, Наташенек, Олечек...
Телефон Ирины снова пиликает, она бросает на него разочарованный взгляд, но уже игнорирует сигнал.
И вот только представь себе: он каждую встречу ей врёт о том, что у вас всё закончено, что всё приелось, что никакой романтики, никакой любви — не то что у них! Что вы не спите с момента зачатия сына, что не хватает только спускового крючка, чтобы уйти к ней — единственной, любимой и хорошей! (Телефон Ирины пиликает и игнорируется обоими.) Он, как писатель, к тому же хреновый, такие сказки на ночь рассказывает, такую беллетристику, дешевую, как его парадные джинсы, на уши вешает вам обеим! Тебе рассказывает, что задержался на работе, на которую он устроился, потому что денег от продажи его книжонок хватает только на покупку трусов на «Садоводе», поёт, что навалилась куча задач, а сам в эту же самую минуту наваливает кучу задач себе в штаны. От него пахнет вином, он тараторит и лепечет куда-то в сторону, чтобы ты не учуяла запах, а если учуешь, он, конечно, прокашляет, что выпил для расслабления. Или, если не работа, то встреча с друзьями детства, с которыми он не виделся две недели и уже соскучился. (Телефон Ирины снова пиликает и игнорируется обоими.) Стоит, заикается, такой жалкий и нелепый! За час до этого ты бы этого павлина и не узнала, даже для тебя он так никогда не старался, как для этой распутницы, глубокой почитательницы его таланта, оставшейся на внеурочные читки его нового романа про суфражистку, притом что оба совершенно не понимают значения этого термина. Подружке он заливисто напевал о том, что они созданы друг для друга, что она его понимает как никто, и их роковая встреча предначертана звёздами, а когда они расстались, и поклонница скрылась из поля зрения, он неистово разглаживал помятую рубашку, да так, что запонки отрывались!
Телефон Ирины вновь пиликает. Ирина, не сводя взгляда с Леонида и раскрыв рот, не глядя отключает телефон и роняет в направлении сумки, но промахивается, и тот падает мимо, Ирина не обращает на это внимание. Леонид продолжает без остановки.
Вот такой благоверный, да? Я просто пересказываю излюбленные штампы этих пошляков, этих фантазёров-неудачников. Ты разве никогда не замечала этих жеманных улыбок экрану мобильника, этих звонков, что он пьёт с коллегами, каждый четверг?..
Ирина (перебивая): Каждую пятницу…
Леонид: Каждую пятницу! А иногда небось и субботу?
Ирина: Да… а как вы догадались?.. И на дачу к родителям с нами не ездит, а Мишеньке воздух нужен… он у нас такой болезненный…
Леонид: Потому что он на море не был! Потому что ему надо в Ниццу! На месяц! Каждый месяц! У меня там дача. Нет, у меня ещё есть дача в Валенсии, но я её не очень люблю: она тесновата — там всего десять комнат, поэтому я её сдаю. (Ирина строит гримасу удивления.) Да, да, такая вот алопеция! Решено! Значит так, Ирина, сейчас же… нет, сейчас не успеем, завтра. Завтра ты забираешь сына, я его усыновляю, подъезжаю к тебе…
Ирина: А как же мои родители?
Леонид: Позже перевезём! Я с тобой буду везде ходить, всем показывать: вот моя богиня, берёзка средней полосы! Я куплю тебе целый дом литераторов, чтобы ты приходила и украшала его своим сиянием, я куплю тебе платье со… хотя нет, ты даже стразы Сваровски, бриллианты в сто карат затмишь своим божественным излучением! Но я всё равно засыплю тебя алмазами, тебя, моя королева, их будет так много, что, если они тебе надоедят, ты сможешь выбрасывать их в небо или дарить нашей домработнице-филиппинке! Береги маникюр, не смей этими прелестными нежными лапками мыть посуду, завтра сделаем тебе новый. Тряпки не собирай, они тебе не пригодятся.
Ирина: А куда Андрюшенька?..
Леонид: Первое время посторожит квартиру, приведёт туда свою Марусю, да и какое нам до него дело? Оставь ему всё, кроме сына.
Ирина: Это моя квартира…
Леонид: У тебя ещё сто таких будет! Нет! (Спохватившись и закусив палец, задумывается.) Эту квартиру мы продадим, купим тебе машинёнку. Какую-нибудь неказистую, но на первое время, пока будешь учиться водить. А родители его живы?
Ирина: Чьи?
Леонид (вздыхая): Андрюшеньки нашего, чьи-чьи.
Ирина: Живы…
Леонид: Дай бог им здоровья! Сдаёшь Андрюшку обратно, откуда взяла. Короче, жду тебя завтра, всё решим. Деньги есть, адвокаты есть, тебе в сущности не о чем беспокоиться. Я беру тебя под своё мощное крыло, а всё вот это вот мирское — прочь с твоих хрупких, изящных плеч, лебедь ты моя белая! Давно ли ты слышала такое, милая?
Ирина: Давно… никогда… в фильмах…
Леонид: Вот и договорились. Завтра жду тебя в десять утра у твоего подъезда… или во сколько хочешь, я готов ждать вас сколько угодно, пока не соберётесь, буду ждать в своём… на чём же мне завтра приехать? А, на гелике и приеду.
Ирина: А как я вас найду?
Леонид: Крошка моя, эту машину сложно не заметить, она такая же большая, как я. Ну, может, немного побольше. А среди жигулей так тем более. (Берёт салфетку, достает нагрудного кармана паркер и что-то пишет, затем с хлопком кладёт перед Ириной.) Это номер.
Ирина, забывшись, промакивает салфеткой рот. Опомнившись, пытается её оттереть.
Ирина: Я приду. С Мишенькой.
Звучит ненавязчивый вальс.
Леонид: Потанцуем?
Ирина и Леонид поднимаются и медленно танцуют в целомудренной позе. Ирина хватает сумку, Леонид её забирает и кидает в кулису, подхватывает Ирину на руки, она взвизгивает и болтает ногами. Леонид уносит Ирину.
Музыка стихает. Гудки.
Голос Андрея: Алло! Оля?
Голос Оли: Аллё?
Голос Андрея: Слушай, представляешь, я с моей развожусь. Мы наконец-таки сможем быть вместе. Я к тебе сейчас приеду с вещами.
Оля (взбешённо): Чего?!.. А ты у меня спросил?! Какого…
Звучит танго «Кумпарсита». Выходят Леонид и Ирина и танцуют. Ирина одета уже менее скромно. У Леонида в зубах красная роза.