Натыкаюсь на публикацию в Обсуждайке, вижу эту
картинку, что над текстом...
Автор поста там под этой картинкой пишет:
...нет, всё понятно, но шо конкретно?.. там наверху…
И я вспомнил...
Бывали, бывали такие случаи...
…мне было тогда 15 лет, подхожу к двери своей квартиры,
мы только переехали в этот дом, всё пока чужое, и вдруг
наверху открывается люк, оттуда смотрит девушка, кореянка,
улыбается и говорит: поднимайся сюда... хочешь?
Я ошалел немного, слегка остолбенел, растерялся... и...
быстренько шмыгнул в свою дверь...
Автор поста:
а ведь это был счастливый случай))))
Я:
Ну да, долго потом вспоминал, когда взрослым стал. Чего
хотела эта девушка? Одна ли она там была? Я её потом
так и не встретил нигде в округе. А однажды спросил у
одной девушки изрядного возраста, рассказав этот случай,
чего хотела та девушка? Посмеяться надо мной?
Моя собеседница рассмеялась:
- Что, провтыкал, жалеешь?
Я говорю:
- Не понял, что значит провтыкал?
Она захохотала:
- Прошляпил, это означает... )))
Но у меня подобные случаи повторялись и позже. Ей было 16.
Это она так гордо мне сказала, что ей 16, будто это огромное
достижение в её жизни. А мне было тогда уже в два раза больше.
Она подсела ко мне на скамеечку возле кинотеатра. На груди,
на белой футболке значок, на котором написано: "Я хочу..." -
и далее - красное сердечко.
Она попросила сходить с нею в кино, сводить её на фильм,
который в это время шёл. Он назывался в нашем прокате
"Старики-проказники". Фильм итальянский. О том, как
60-летние трое друзей отрывались. Девушек молодых кадрили.
На сеансе чувствую - моя Маша 16-летняя взяла мою руку и
потянула к себе под футболку. А там - ничего. То есть,
там было "чего" - напрягшиеся соски, нежная тёплая кожа,
но совершенно "без ничего".
Потом мы оказались в подъезде, она взяла меня за руку и
повела на верхний этаж.
Я как раз вспомнил ту девушку в люке на чердаке. Но чердак
здесь оказался на замке. Тогда она села на подоконник на
лестнице, раздвинула ноги, притянула меня к себе между ног
и сказала: "надо же когда-то начинать..."
И никакой защиты не попросила... Беззащитная, однако..)
И я её не тронул. Я тогда был женат и сыт, и, исходя из так
называемого "морале облико", сразу же должен был объявить ей,
но вспыхнула эйфория от такого безбашенного поведения; наверное,
захотелось "не провтыкать" свой шанс, повёлся за сумасбродной
девчонкой, как за лёгкой "добычей", однако первая волна прошла,
а дополнительные проблемы мне были не нужны, взял себя в руки.
Потом мне звонила её бабушка и сказала, что Маша катается в
истерике, влюбилась, покончу с собой, говорит, и чтобы я приехал
и поговорил с девочкой.
И я вспомнил, как в 15 лет тоже валялся в молчаливой истерике,
попросил маму вкрутить под потолком синюю лампочку и лежал на
кровати, вцепившись застывшим взглядом в потолок. Не реагировал
ни на что. Мама держала меня за безвольно свесившуюся
руку и тихо спрашивала, что случилось, скажи. Даже поцеловала
вдруг мою руку, чего за ней никогда не наблюдалась, никаких
телячьих нежностей, она была железной и несгибаемой. Я лежал,
как мумия, не ел и не пил. Потом мама нашла в моём дневнике
запись о моей Вере. И попросила её прийти.
Та пришла. Села у моей кровати. Сердце моё бешено заколотилось,
я вдруг взял её за руку и приложил её ладонь к груди. Глаза закрыл.
Сердце ещё более бешено колотилось под её ладонью, готовое выпрыгнуть
из груди. И тут чувствую, повеяло теплом, дыханием – она склонилась,
поцелуй в щёку... Я чуть не скончался…
Но потом, на мосту в Хабаровске, после танцплощадки, когда
она запрокинула лицо, прикрыв глаза, для поцелуя, а я, идиот
конченый, похлопал её по плечу и сказал:
иди к своему Карпову…
Придурок, бля, Юрку Струка наслушался, его насмешек, он мне
наговорил про музыканта этого, Карпова, что Вера с ним была
как-то в один вечер... Где, в какой вечер, что значит "была" -
меня уже не интересовало, захлестнуло насмешкой одноклассника,
как тряпкой...
А я к тому времени, наученный горьким опытом с Надеждой,
высмеявшей меня перед всем классом с моей запиской, и
когда переехали сюда, и Вера приставала ко мне с шутками,
тоже не верил ей… Но влюбился, особенно после одного случая,
когда отстоял её перед одним грубияном-верзилой, но сомневался,
не верил до конца, ждал подвоха...
Но не помогло, что стучало у меня сердце из-за неё, готовое
выкатиться из груди… И так поступил в конце… Дебил малолетний...
И с полным сознанием правоты гордо отправился служить...
Сначала преодолел 7 суток пути от Хабаровска до Харькова,
случилось так, что у меня было всего 70 копеек в кармане,
я тратил 10 копеек в день: 3 копейки - булочка и 7 копеек -
кефир. В маленьких треугольных пакетах. Но это другая история...
В общем, я поехал к моей 16-летней Маше. Разговаривал с нею
долго, бабушка ходила на цыпочках за дверью комнаты и не
мешала, но переживала... И подвёл разговор, не сразу, чтобы
ей не было больно, что у меня есть другая, а с Машей я, не
подумав, увлёкся, она такая замечательная и привлекательная,
а я нехорошо поступил, не сказал сразу, поэтому виноват, прости,
отношений дальнейших у нас не может быть.
А потом как-то встретил её. На телевидении уже, где я работал
оператором. Она была какая-то очень спокойная, вежливо ответила
на приветствие. Как дела? Нормально, всё хорошо.
Но на этом странные "случаи" не закончились.
Однажды стою на остановке перед въездом на мост, подошла
девушка, высокая, на пару сантиметров даже выше меня. А я
был на тот момент с тростью после травмы. Мне было лет 40
тогда. Ей – около 20-ти. Она говорит: хотите, я вам помогу?
Я думаю: что она имеет в виду?
Что-то сказал, не помню точно.
Она пояснила: вы с тростью, сейчас автобус подойдёт, вам
помочь войти?
Я как-то… опешил… а самому приятно, конечно, и интересно
стало. Но смутился…
Говорю: да… вы… знаете… мне одну остановку, через мост,
я сам… спасибо…
Она: ничего, ничего, я вам помогу!
Когда мы переехали через мост, она мне помогла выйти,
говорит вдруг:
- А хотите, я вам покажу, как живёт современная молодёжь?!
Пойдёмте в кафе! Поедемте!
Не успел я ничего ответить, как она махнула рукой проезжающему
такси, машина остановилась, Ирина (так звали девушку) помогла
мне усесться, мы поехали.
- В кафе такое-то, - сказала она. – Здесь недалеко.
И показала пальчиком.
Мы подъехали к кафе на берегу пруда, девушка взяла меня за руку,
помогла выбраться из машины, мы вошли в зал. Она попросила меня
посидеть за столиком, подошла к барной стойке, что-то сказала,
потом вернулась, села напротив. Нам сразу же принесли два коктейля.
Мы потягивали через трубочки, я осматривался по сторонам,
рассматривал и Ирину. Симпатичная, модно одета. За другими столиками
сидели люди, много «чёрных», как называли тогда кавказцев.
Ирина как-то покрутила головой, вздохнула:
- Скучно здесь… Ты далеко живёшь? Можно к тебе? Там и посидим…
Мы вышли, она снова поймала такси, мы поехали ко мне.
Да, посидели, потом она лежала на полу, раскинув руки
и ноги, привязанные скотчем, коричневым, к близлежащим
ножкам шкафа и кресла напротив. Она сама попросила так.
Хочу, говорит. Свяжи меня.
Но у меня на неё никак не поднималось «вдохновение»,
вот никак, и всё тут. Хотя с другими всё нормально было,
импотенцией не страдал. Она терпеливо ждала, поглядывая
на меня, попросила вина, я поил её из рук, из бокала,
неудобно было, чтобы не пролить…
И тогда отвязал, чтобы не мучить девушку, сбегал на этаж
выше и пригласил блаженного Костю-афганца. Он пришёл,
заулыбался, заговорил с Ириной. Потом убежал, какое-то
время его не было, мы с Ириной разговаривали, пили вино,
она что-то, неважно что, не помню, говорила. Костя
прибежал с поджаренной курицей. Держал на блюде, нёс
так осторожно и трогательно. Закусили, он улыбается.
Я говорю Ирине: хочешь пойти с Костей?
Она кивнула головой. Мы собрали все её вещи, чтобы чего
не забыть, я приобнял её и чмокнул. Она ушла с Костей.
Потом он мне не рассказывал, что там у них было. Он парень
не болтливый, да и я не страдаю нездоровым любопытством.
А девушка она стройная, симпатичная, не похожа на проститутку.
Тем более, где вы видели проститутку или, тем более, бомжиху,
которая развозит на такси мужика, покупает ему угощение?
А Костю потом убили. Какие-то недоросли-переростки. Он им
какое-то замечание сделал, чтобы не матерились на улице, а
они с девахами шли, перед ними и выебнулись, напали, стали
избивать, вошли в раж, да и убили. Мать его потом подходила
ко мне, чтобы я в память о нём записал её рассказы. Недавно
опять подходила...
А мост тот, что совсем невероятно, у того же моста, только
на нижней остановке, под мостом, произошёл ещё один подобный
случай. И тоже девушку звали Ирина. Фигуристая, в чёрном
модном кардигане, но не такая высокая, обычного роста, волосы
каштановые, вьющиеся, она подошла ко мне на остановке в свете
вечерних фонарей, суёт деньги и говорит:
- Купи мне шампанское? Хочу с тобой выпить.
Я купил бутылку шампанского, я так понял, она поругалась
с мужем, вышла прогуляться, мы пошли в летнее кафе, там
ещё с двумя югославами, сербами, познакомились. Они
строители, приехали в Россию на заработки. На руку
с ними стал бороться. А я силён в этом деле был, хотя
и худощавый, но жилистый. Ирина азартно болела за меня:
- Миленький, миленький, давай, давай!.. Вали его!
Потом пришли ко мне домой, продолжили выпивать. Ирина
отрубилась, завалившись на диван, навзничь, раскинув
ноги. Два этих серба стали хищно поглядывать на неё.
Один поднялся, подошёл к ней и стал расстёгивать брюки…
Пришлось их выгнать, позвал на помощь соседа-спецназовца,
тот вошёл с голым мускулистым торсом, как Гойко Митич,
оба серба исчезли.
Я лёг рядом с Ириной, раскинувшей ноги, накрыл её и себя,
уснул. Каморка у меня маленькая, спальное место одно.
Утром Ирина проснулась, огляделась:
- Где я?
- У меня.
- Что со мною было?
- Ничего не было, ты просто спала.
Она поднялась, привела себя в порядок, я вышел её проводить…
И это ещё не всё…
Вспомнились ещё пару историй, которые можно назвать очень
странными, как поступают девушки и женщины. Или это только
со мной такое происходит?
Я в велюровом плаще поздно вечером в трамвае, девушка
тоненькая и стройная на заднем сиденье плакала, я
подошёл: что случилось? Она, всхлипывая, рассказала,
что поссорилась со своим молодым человеком, стала
жаловаться, потом сказала: хотите, я поеду к вам?
И поехала ко мне домой… Сказала: вы такой импозантный,
я хочу, чтобы «он» увидел меня с вами…
Понятно, она поехала с первым встречным своему парню
назло.
Мы сидели за красной бархатной скатертью, горели свечи,
от вина она отказалась, сказала, что у неё проблемы с
сердцем… Поил её чаем. Кормил сладкими бутербродиками,
с вареньем...
Разговаривали о стихах, о героях и героинях в литературе.
Она сказала, я чувствую себя этакой Татьяной Лариной.
Утром, когда я собрался её провожать, она сказала: я совсем
с ума сошла, как могла пойти на ночь к незнакомому мужчине…
Спасибо, что вы меня не тронули, я тронута вашим отношением…
Посадил её в такси, оплатил и сказал довезти по указанному
адресу…
А ещё Оля-дождливая с коляской, с Николенькой маленьким…
Проходил мимо поздно вечером, по аллее, к метро, помню в
свете фонаря запрокинутую бутылку с рябиновой настойкой,
горлышко в губах девушки, другая рука держит коляску.
Подошёл, спрашиваю.
Она плачет, рассказывает о ссоре с мужем, он милиционер.
Сказал, что из-под земли достанет, а мама к себе не пускает.
Я говорю:
- Поехали ко мне.
Она поехала. Ехали в метро, в такси с коляской не заберёшься.
По ступенькам вдвоём спускали.
Николенька вёл себя очень спокойно и выдержанно. Коляска
потом стояла в коридорчике, Оля кормила его чем-то из
бутылочки, у неё с собой была смесь.
Потом мы тоже спали, Оля на диванчике, а я на полу возле
коляски…
Утром созвонился с её мамой, я поговорил, мы поехали к ней,
я помог Оле…
Потом мы несколько раз созванивались, даже встречались один
раз у пруда, в парке, я её фотографировал в шумящих ветвях...
---
И ещё одну историю вспомнил, которая началась со слова "хочешь".
Однажды зимой я был по делам в одной организации. Вернее, перед
зданием организации стоял, мёрз, не помню, почему не входил
внутрь, кого-то ждал, что ли. Мела позёмка, губы замёрзли...
И тут ко мне подошла девушка, что-то спросила, тоже не помню.
Я попытался ответить, но язык как деревянный, какие-то
нечленораздельные слова получились, я рассмеялся и с силой
вытолкнул из себя:
- Язззык совввсем зззамёрз.
Она вдруг улыбнулась:
- Хочешь, погрею?