Проснулась Михеевна с неясной тревогой в груди. Ибо приснившееся то ли само по себе было неприятным, то ли того хуже, к неприятности. Вспомнить не вспомнила, но когда память выдала лоскуток от целого, его хватило, чтобы сомнения развеялись: два ведра рыбёшки...
Да, всем рыба снится к прибыли, Михеевне, сколько себя помнит - к скандалу. Два ведра! Но мелкая. Играет, плещется... Лучше бы не вспоминалась, проклятая! " Судя по размеру - размышляла Михеевна, - Скорее к мелкой неприятности. Но ведь два ведра! Нет, всё-таки, к скандалу ".
Кто-то свыше оповещает о происках судьбы, наглядно, ярко, а мы или не верим, или не разумеем. Уловив прямую аналогию между таинственным доброжелателем свыше и "Голосом Америки" в недалёком прошлом, Михеевна усмехнулась: "наши", стало быть, - везде!
Зная по опыту, что сон, действительно, лишь оповеститель: неизбежного не отвратить, постаралась о нём больше не думать - чему быть, того не миновать.
Утро выдалось пасмурное, ветреное, а ей на кладбище - оградку красить. И отложить-то не отложишь: краска, что накануне сын принёс, с отвердителем, протянешь - загубишь. И помощнички в момент отсеялись: кто больной, кто деловой - в самый раз ей, пенсионерке. А увяжется дождь за компанию, то значит, он и будет той неприятностью, что ей на сегодня уготована. Не велика беда.
Собиралась нехотя, через силу, и потому в дороге одни оплошности. Платочек носовой забыла. Вроде, мелочь, но как без него? А тут ещё глянула - батюшки! - недочёт пуговицы на платье-халате. А ветер тут как тут: всем надо показать, где непорядок, точь-в-точь муженёк покойный (царствие ему небесное!). Вот она, неприятность-то предначертанная. Что же делать?
На остановке к одной бабке подошла, к другой - ни у кого булавки не оказалось. И возвращаться поздновато. И трамвай на подходе... Ба! Да ведь он же её и выручит! Как ей раньше в голову не пришло? В кабинке у двух хозяек (кондуктор с водителем) уж наверняка иголочка с ниточкой отыщется. Не отыскалась.
Вышла Михеевна из трамвая, огляделась. Ага, АЗС новая выросла (скоро на каждого водителя по одной будет). Рядом магазинчик приютился. "Найдём! " - приободрилась Михеевна.
В магазине даже скрепки не нашлось.
А на АЗС! Такой навстречу молодец вышел - кровь с молоком. Богатырь. Ну что ж, лучше перед одним оконфузиться, чем перед всем миром. А впрочем, чего конфузиться? Не голову - пуговицу потеряла. С кем не бывает? Дело житейское.
Когда же и тут иголки не оказалось, попросила хотя бы кусочек тоненькой проволочки. Зачем - тоже объяснила. Богатырь там, сям пошарился, пошвырялся, поиграл подвернувшейся денежной резинкой, а сам глазами туда, сюда - нет.
Окинул он не молодую женщину оценивающим взглядом: сверху вниз и обратно, и успокоил: " Да кто на вас посмотрит? " - с чем и бросил под ноги тряпку, и стал отирать с туфлей мазут, мол, разговор окончен, иди бабка с Богом и не терзайся почём зря.
И пошла Михеевна прочь с ощущением будто этот красавец не тряпку - её бросил себе под ноги.
"Всё меньше и меньше в жизни радостей, - завздыхала она, пригорюнившись. - То ли возраст, то ли время такое?"
Непорядок в одёжке - таки устранила - нашлась нужная проволочка... под ногами. А на душе... "Ну и слава Богу, - успокаивала себя Михеевна, - все неприятности уже позади".
И в очередной раз ошиблась, ибо все её дневные неприятности были всего лишь прелюдией к скандалу. Она это поняла, когда поздним вечером к ней ввалился пьяный зять, дебошир, с претензиями ко всему миру, а к тёще в первую очередь.
В который раз припомнится уступка очереди на получение квартиры. Сердобольная ты наша! Из-за этого упущено время, на то, чтобы разменять трёхкомнатную на две двушки.
И её дача - не дача. В окружении спившихся деревень - ворье на ворье - за что горбатишься? И в распутицу к ней не пройти, не проехать. Было б ещё на чём ехать. И вообще, что ты дала своим детям? Что?!
Но придёт время, когда она не выдержит и сама его спросит: "А что ты своим дал? " Ибо после него ещё и внучок забегал. Последние копейки вытряс.
Михеевна уже знала на что ему именно такая сумма. Косячки... Упустил ты, зятёк, свою кровинушку.
Вот они её два ведра, полные! - Стоило их на стороне искать...