Часть 1. Предвкушение встречи.
Было у меня несколько подруг. Познакомились мы в разное время и при разных обстоятельствах, но объединяло нас одно: сходное отношение к окружающему миру. Не смотря на различия в возрасте, профессиях, мест работы, нам было интересно общаться. Нашу компанию мы в шутку называли «Дамский клуб», а встречи – заседаниями. Собирались обычно либо в кофейне, либо у кого-то дома и за чашкой чая обсуждали наши дамские дела.
И вот как-то во время таких посиделок Татьяна – психолог и биоэнерготерапевт сказала:
- Девчонки! Надо вас как-нибудь на Чаши вытащить!
- Что за Чаши?!
- Это родники такие целебные. Там так хорошо!
Разговор как-то плавно перешел на другую, более насущную тему. Так повторялось несколько раз в течение года. В конце концов однажды вопрос возник сам собой:
- Татьяна! Ты когда нас на Чаши поведёшь? Ты обещала!
- Ой, девочки, надо осени дождаться. Сейчас июнь – там клещей полно, не стоит рисковать.
Надо сказать, что в Западной Сибири таёжные клещи – настоящие звери: они переносчики вируса энцефалита и болезни Лайма. И хотя все, кто часто ездит в тайгу, делают прививки от энцефалита, но шанс заболеть всё-таки остаётся, а это чревато пренеприятнейшими последствиями. Поэтому вопрос с поездкой на родники сам собой отпал.
Как-то в пятницу, в осенний пасмурный день, когда сплошные серые тучи не оставили ни единого шанса пробиться солнышку, я сидела на работе и делала отчет для вышестоящей организации. Отчет отправлялся до пятого числа каждого месяца и самое противное было тогда, когда пятое число выпадало на воскресенье. Это означало, что вместо пяти дней, на отчет оставалось всего три дня. Документов было море, работать приходилось на пределе физических возможностей. И вот в конце дня, когда я совершенно умотанная, проверяла готовые документы, слушая нудный перестук дождевых капель за окном, в уставшей голове возникла мысль: «Уехать бы куда-нибудь на выходные. На природу. Проветрится». Мысль была такая чёткая, яркая и очень-очень упитанная, что занимала большую часть оперативной памяти моего мозга. При этом я разумом понимала, что это нереально – за окном затяжной дождь и холодно, а прогноз погоды в интернете на выходные дни улучшения не обещает. Бродить же под дождём по лесу – удовольствие так себе.
И вдруг зазвонил телефон. Это была моя подруга Светлана из «Дамского клуба»:
- Привет! Чем занимаешься?
- Отчёт делаю. До конца дня надо закончить и отправить.
- Устала?
- Очень.
- Ну, завтра отдохнёшь. Мы едем на Чаши. Встречаемся на железнодорожном вокзале в 8:30.
- Так дождь же! И на завтра обещают то же самое!
- Да, я тоже интернет смотрела. Но Татьяна сказала, что дождя не будет.
- Это как это?!
- Сама не знаю. В общем, я тебя предупредила. Решай сама – ехать или не ехать.
Вот задачка-то! Мне почему-то казалось, что родники не очень далеко от города, и можно доехать на автобусе, а тут вдруг оказалось, что надо ехать на электричке. Я живу на другом конце города от вокзала, ехать на маршрутке в лучшем случае час и пятнадцать минут. Но маршрутки до вокзала ходят очень нерегулярно, так что надо добавить еще минут двадцать пять. Итого мне нужно выехать в 6:50, а встать итого раньше. И еще этот холодный нудный дождь… Но ведь мысль о поездке за город материализовалась не просто так! Такое удивительное совпадение не давало покоя и подстёгивало любопытство.
С вечера приготовила рюкзак, спортивный костюм, куртку и ботинки. Решила так: если мне суждено там побывать, значит всё сложится. Утром в нужное время я уже стояла под козырьком автобусной останки, глядя как крупные капли дождя выбивают круги в серых лужах. Автобус пришел на удивление быстро, так что на вокзал я приехала одной из первых. Постепенно подтянулись и остальные. Настроение у всех было так себе – холодный нудный дождь не располагал к радостному предвкушению путешествия..
- Может, не поедем, а?
- Девчонки! Я вам гарантирую, там дождя не будет, вот увидите, - ободрила нас Татьяна, - Это такое своеобразное место, где всё по-другому, где случаются чудеса.
Часть 2. Проводник.
Ехать нам было нужно до остановки с прозаическим названием «41-й км». Это место известно своими многочисленными садовыми участками, так что в электричке, не смотря на плохую погоду, было многолюдно. Мы пытались расспросить Татьяну про Чаши, но она не стала вдаваться в подробности:
- Там всё увидите и узнаете, - и добавила: - вот только я не помню в какую сторону на развилке сворачивать: налево или направо? Там одна тропа ведёт в заброшенную деревню, а другая – на Чаши. Не помню, какая - куда… Может, кто-нибудь подскажет – туда постоянно народ ходит.
- Ходит? А сколько идти от станции?
- Не много, километров пять.
Мы переглянулись: не весело, особенно под неутихающим дождём.
Когда объявили следующей нашу остановку, мы вышли в тамбур электрички. Рядом с нами остановился мужчина средних лет, в защитного цвета брюках и такой же куртке, с рюкзаком за плечами.
- Извините, вы на Чаши?
- Да, - ответила за всех Татьяна, - вот только я не помню на развилке в какую сторону сворачивать. Давно не была, подзабыла.
- Не переживайте, мне как раз до развилки, так что провожу и покажу.
Мы повеселели – проводник подвернулся очень удачно. На остановке основная масса пассажиров двинулась к дачным домикам, а в сторону леса пошли только наша немногочисленная группа и проводник, который представился Алексеем Ивановичем. То есть, если бы не эта случайная встреча, то нам бы возможно пришлось бы поплутать. А так ли случайна была эта встреча?
Еще удивило то, что не смотря на затянутое тучами небо, трава по другую сторону железнодорожного полотна была абсолютно сухая. Как и обещала Татьяна, дождя здесь не было. Надо ли говорить, что градус нашего настроения существенно повысился. Кроме того, наш проводник оказался преподавателем университета и человеком весьма начитанным. Пока мы не торопясь шли до развилки, Алексей Иванович рассказывал историю этого места.
Чем ближе люди живут к природе, тем лучше они её чувствуют. Они интуитивно понимают то, на что многие учёные тратят годы. Деревня Таловка, в которую собственно и шёл наш проводник, получила своё название неспроста. Недалеко от этой деревни под землёй находится огромная линза ископаемого льда, оставшегося еще со времён последней ледниковой эпохи. 10 000 лет лёд потихоньку тает, а вода поднимается на поверхность в виде своеобразных родников. Неграмотные крестьяне, основавшие деревню, поняли то, что с помощью специальной аппаратуры обнаружили геологи в конце XX века.
И вот что еще интересно: про родники эти людям известно больше ста лет, а изучать начали недавно. Почему? От города вроде недалеко. А всё потому, что место это необычное, заповедное. Дорогу кому попало показывать нельзя было. Туда шаманы со всей округи собирались. Камлали, просили у духов здоровья и защиты для своего рода. Если там загадать самое заветное желание, то оно непременно сбудется. Вот только идти туда нужно с чистым сердцем и светлыми помыслами. Любой негатив в душе тут же наказывается. Поэтому перед тем как попасть на Таловские Чаши (так называлась группа древних родников), надо остановиться на полянке, где не растут деревья. Посидеть там, отбросить все свои мирские заботы, очистить разум и восприятие от мусора будней, а уж потом идти к Чашам.
Для меня, выросшей в Сибири и очень часто бывавшей в тайге , было удивительно слышать про поляну, на которой не растут деревья. Я видела как быстро восстанавливается тайга после пожара, как зарастают дороги, которыми перестают пользоваться. Как только человек перестаёт тревожить лес, он тут же занимает всё свободное пространство. То, что рассказывал наш проводник, сильно отличалось от того, к чему я привыкла.
Мы зашли в сумрачный осиновый лес.
- Ну, вот, - сказал наш проводник, - вам налево, а мне направо, - и шагнул на едва заметную в высокой траве тропку.
Несколько минут мы шли молча, а потом Татьяна, инициатор всей этой поездки, остановилась и недоумённо сказала:
- Странно… А куда это он пошел? Деревня-то давно заброшена!
Часть 3. Встреча первая.
Мы шли по тропе, углубляясь в лесные дебри. Не смотря на то, что еще не было и полудня, в лесу было сумрачно. Отчасти причиной были низко висящие облака, отчасти густые заросли осины. И это были не те хрупкие осинки, которые я привыкла видеть в пригородных лесах, а высоченные деревья, стволы которых невозможно охватить руками одного человека. Период роста деревьев в Сибири очень короткий, поэтому чтобы достичь такой толщины, дереву надо не один десяток лет. Сколько же лет этим деревьям?!
Вскоре осинник сменился не менее величественным хвойным лесом. Таких огромных пихт я не видела ни разу в своей жизни! Как будто эти заросли поливали каким-то стимулятором роста. Но не только размеры деревьев удивляли. Что-то еще было странное в этом лесу, что-то неправильное. И вдруг до меня дошло: тишина! Обычно лес наполнен звуками жизни: попискивают всевозможные птицы, жужжат пчелы и шмели, а в этом лесу было тихо. Нет, тишина была не абсолютная – слышно было как шелестит ветер в вершинах деревьев, и на этом всё. Наши шаги звучали совершенно не уместно, мы были чуждым элементом в этой части Мирозданья. Видимо, не только я ощутила этот дискомфорт. Сами собой стихли разговоры, мои спутницы стали оглядываться по сторонам. Кто-то сказал в полголоса:
- Почему не слышно птиц? Странный лес.
Наконец мы вышли на полянку без деревьев. На открытом месте почувствовали себя бодрее, увереннее. Хотя и эта поляна вызывала недоумение: она была как круглая лысина в космах густого леса, как будто кто-то прополол кусок земли, выдрав деревья. Именно выдрав – пней не было, только высоченная, с меня ростом трава, причём трава осенняя, уже слегка пожухлая. Страшно представить, какие тут заросли были летом! Тропа опять нырнула под могучие пихты, вскоре пошла под уклон и вывела нас в ложбинку с Таловскими Чашами.
Со словом «Таловский» мы уже разобрались в предыдущей главе. А вот почему именно Чаши?! Дело в том, что родниковые воды насыщены минералами, солями и травертином – известковой породой. Наверняка все сталкивались с такой неприятной штукой как накипь в чайнике. Вот и здесь происходит то же самое: булькает водичка, поднимаясь из глубин земли, и покрывает стенки канала травертиновой «накипью», сама себе делая своеобразную трубу, а на поверхности, изливаясь во все стороны, формирует вал из травертина. И получается своеобразная природная ванна, только вот водичка в неё льётся снизу, а выливается через край, затапливая соседей снизу.
В центре поляны была Большая Чаша – самый большой по площади родник. Вода пробила себе путь в боковой стенке Чаши и с весёлым бульканьем убегала дальше в низинку, образуя ручеек. И тут вдруг облака над поляной начали расходится в стороны, и в практически круглое окно выглянуло еще тёплое сентябрьское солнышко! Минут через 10-15 стало тепло на столько, что мы стали снимать с себя куртки и свитера. Кусочек лета на ограниченном пространстве! Татьяна улыбалась:
- Девчонки! Я же вам говорила, что здесь будет прекрасная погода! Это вам не город, это совсем другой мир!
Мир действительно был другой, необычный. Кусочек болота соседствовал с пихтовыми зарослями, рядом с кустами смородины рос хмель. Как будто кто-то перемешал все ложкой, пытаясь что-то приготовить вкусненькое, да так и оставил всё, не доведя до ума. Солнце припекало основательно, и, сидя возле Чаши, я почувствовала знакомый запах – так пахнет марганцовка, когда её разводишь в воде.
- Тань, - обратилась к подруге, - у меня глюки или правда марганцовкой пахнет?
- Точно! А я всё не могла никак вспомнить, что же это за запах!, - отозвалась Татьяна, - Алексей же рассказывал, что вода здесь лечебная.
- Постой, он рассказывал, что здесь шаманы собирались.
- Нет, девочки, вы что-то не то слышали, - вмешалась Валентина, - он рассказывал, что здесь желания сбываются!
- Да всё вы путаете! Это – место силы.
- Да нет! Здесь место соприкосновения миров!
Когда высказалась последняя участница нашей группы, все замолкли и переглянулись: получается, что каждая слышала совершенно иное, что не слышали остальные. Как это возможно? Рассказчик-то был один!
Тут мы вспомнили про время и начали лихорадочно собираться: если не успеем на эту электричку, то придётся ждать до утра. Словно поняв, что шоу окончено, солнышко спряталось за плотные облака. Когда вышли к железной дороге, из-за поворота донёсся гудок электрички. Пришлось бежать. Мы едва успели заскочить в последний вагон. Минут через пять окна вагона покрылись струйками дождя.
Часть 4. Волшебная водичка
Усталость и тепло вагона сморили нас моментально. Проснулись уже на подъезде к вокзалу. Татьяна обратила внимание, что я одна была без запаса родниковой воды – все везли по несколько полторашек. Она расстегнула рюкзак и отдала мне одну бутылку, не смотря на отчаянные попытки отказаться. Пришлось взять. Я не фанат родниковой воды и казалось неразумным везти воду такую даль. В воскресенье, занимаясь домашними делами, я периодически посматривала на бутылку с родниковой водой. Ближе к вечеру, когда все дела были переделаны, всё-таки решилась: налила треть стакана воды и не торопясь, маленькими глотками выпила. Вечер плавно перешёл в ночь, но спать почему-то не хотелось, хотя пару часов назад я готова была рухнуть на диван и мгновенно отключиться. Взяла вязание и просидела почти до двух часов ночи. Только тогда смогла с трудом заснуть. Последняя мысль была: «Неужели вода?!».
Утром надо было рано вставать на работу. Организм сопротивлялся изо всех сил. Что делать? Решила хлебнуть родниковой водички. Полстакана на голодный желудок, и минут через пятнадцать - «Взвейтесь кострами, синие ночи…». Почувствовала себя батарейкой Энерджайзер из рекламного ролика. Да что с этой водой такое?! Не простая водичка, ой, не простая! Каждое утро я теперь пила эту воду понемногу, растягивая эти полтора литра на как можно дольше – уж больно понравился эффект! А на горизонте маячил серьезный вопрос: «Что же делать дальше?». Поэтому, когда в пятницу вечером позвонила Татьяна и спросила хочу ли я поехать на Чаши, то ответ был совершенно очевидный: конечно, да!
На этот раз мы были только вдвоём. Остальные члены Дамского Клуба по тем или иным причинам ехать отказались. Рассказала Татьяне ситуацию с бодрящим эффектом воды. Она только улыбнулась:
- Так не зря же люди едут туда, причем даже зимой! Вода там лечебная. Как в сказке – есть живая, и есть мёртвая. А ты разве не слышала, что про это Алексей Иванович рассказывал?
- Как ни странно, я слышала, что он совсем другое рассказывал.
Пока вагон электрички весело перестукивал колёсами, вот что рассказала мне Татьяна. Большая Чаша, возле которой мы были прошлый раз, - главный родник, родник с живой водой. Она придаёт силы, снимает усталость, активизирует обмен веществ. Она – сама жизнь. Есть чаша поменьше – Малая Чаша. Там вода течёт медленно, вытекая из травертиновой чаши через длинный змеевидный жёлоб – это вода мёртвая. Она затормаживает развитие микроорганизмов, замедляет воспалительные процессы, но и замедляет жизнедеятельность всего организма в целом. Поэтому важно найти баланс, а это для каждого человека индивидуально: сколько воды мёртвой нужно пить, а сколько живой, и через какой интервал времени, чтобы получить максимальный эффект.
Всё это слышать было как-то странно. Разум отказывался верить, но животворную силу живой водички я испытала на себе. Надо бы и с мёртвой водой попробовать! И тут меня осенило: после аварии у меня начал побаливать желудок, не критично, но противно. Попытка не пытка, хуже не будет. На этот раз я была с рюкзаком, где ждали своего часа три полторашки: две я наполнила живой водой из Большой Чаши, а одну – мёртвой из Малой Чаши. Но опять в голове роилась масса вопросов. Если эти родники – результат таяния одного массива ископаемого льда, то почему свойства разные? Верь родники находятся практически рядом – метров 100 друг от друга. Правда, они разделены своеобразной ложбинкой, но вряд ли это так сильно повлияло на свойства воды. Что-то не сходится…
Всю следующую неделю я экспериментировала с водой. Выяснилось, что оптимально выпить утром на голодный желудок немного (80-100 миллилитров) мёртвой вода, а минут через 20-30 выпить живую воду, но уже в два раза больше по объему. Эффект не заставил себя ждать, так хорошо я себя уже давно не чувствовала. Поэтому в пятницу вечером я уже сама позвонила Татьяне:
- Хочешь завтра на Чаши съездить?
Часть 5. Преступление и наказание
Когда мне исполнилось пятнадцать, папа подарил фотоаппарат . Это была плёночная «Смена-8». С тех пор во все поездки я беру с собой камеру. Мне очень важно запечатлеть то, что вызвало какие-то эмоции, а потом через некоторое время, иногда довольно приличное, рассматривать эти кадры и вспоминать то самое эмоциональное воспоминание. Фотографии – это овеществлённая память. В поездки на Чаши я тоже брала с собой фотоаппарат, уже не плёночный, а цифровой, но суть оставалась та же.
С детства я люблю пихты. Это символ праздника и радости: каждый год в декабре папа привозил роскошную пихту, которая некоторое время стояла на балконе, потом ее заносили в квартиру. Там она оттаивала после сибирского мороза, источая изумительный хвойный аромат. Постепенно её иголочки становились мягкими, блестящими, на коре ствола начинали поблёскивать капельки смолы. Начинался праздник украшения новогоднего дерева!
Вокруг Чаш росли просто невероятной высоты пихты и ели. По дороге к родникам часто попадались совсем крохотные в две-три веточки деревца. Мне всегда хотелось вырастить пихточку в горшке, чтобы наряжать её на Новый год, но не выбрасывать. Если в детстве меня очаровывал новогодний обычай приносить срубленное дерево домой, то в сознательной жизни я этого не принимала: уничтожать дерево, которое росло много лет, ради нескольких дней праздника, абсолютно неразумно. Несколько раз покупала в цветочном салоне хвойное деревце в горшке – кедр, пихту, ель, но ни одно не выжило, видимо климат квартиры был не подходящий.
Глядя на крохотульки-пихточки, разбегающиеся в разные стороны от тропы, подумала: «Вот бы выкопать их и увезти с собой! Вдруг бы получилось вырастить!» У меня был с собой нож, и я уже начала представлять, как я выкопаю растения, как вдруг на абсолютно ровной и мягкой от мха тропе, я спотыкаюсь, падаю вперёд, лицом в этот мох. Фотоаппарат, висящий на шее, больно бьет в грудь, у меня перехватывает дыхание, поэтому не могу кричать от другой боли – боли от резкого и жесткого удара по голени. Это место на ноге ниже колена очень чувствительное, а у меня тем более – удар пришелся как раз на то место, которое у меня больше всего пострадало несколько лет назад в аварии. Хватаюсь на ушибленное место, из глаз брызжут слёзы, катаюсь от боли и молчу. Мои спутники помогают встать, подхватывают под руки и помогают дойти оставшиеся 500 метров до лавочки возле Большой Чаши.
Постепенно прихожу в себя. Фотоаппарат на удивление цел, а вот нога в плачевном состоянии: посинела и опухла. Что же это так меня удалило? Татьяна, как будто прочитав мои мысли говорит:
- Там был здоровенный корень от пихты. Ты о него споткнулась.
- Нестыковочка получается. Если бы я споткнулась о корень, то ушибла бы стопу, а не голень. Элементарная физика. Чтобы корень ударил меня по голени, я должна была споткнуться раньше, а там ничего такого не было – ровная натоптанная тропинка. Мы же не первый раз там ходим. Я запомнила детали.
- Ну, да… - задумчиво отвечает Татьяна, - тогда причина не внешняя, а внутренняя. О чем ты думала перед падением? Вспоминай. В этом и будет причина.
Татьяна отошла в сторонку, а я решила найти ответ на свой вопрос. Лучший способ – это медитация. Когда отключаешь внутренний диалог и освобождаешь разум от лишних мыслей, то ответ обычно всплывает сам собой, как поплавок. Где-то на донышке сознания появляется полувздох-полушёпот: «Дети… Нельзя забирать…». И тут в сознании отдельные пазлы складываются в единую картину. Маленькие пихточки, которые я хотела выкопать, это дети, дети вот этих вот огромных деревьев. Они не просто деревья, они хранители Чаш. И их дети, когда вырастут, тоже будут хранителями, это их предназначение. Если Чаши останутся без хранителей – они умрут. Всё связано в этом месте, всё живое, всё имеет смысл. Нельзя забирать детей из семьи, из дома без их согласия. Я представила, что бы я чувствовала, если бы кто-то чужой забрал моих детей, просто так, только потому, что они ему понравились. Слёзы брызнули из глаз. Но я могу позвать на помощь, позвонить в полицию, а деревья так не могут – у них совершенно другая скорость жизни, другие возможности. Мы с ними не равны, но это не значит, что они не умеют чувствовать. Возможность подпитки живой водой делают местные деревья более сильными, более могущественными. Вот меня и остановили таким способом – подставив корень. Я плакала и шептала: «Простите, простите, простите меня…».
Подошла Татьяна, дала мне бутылку с мёртвой водой и посоветовала смочить платок и положить на больное место. Так и сделала, мысленно благодаря лес за эту удивительную воду. К тому времени, как мы двинулись назад на электричку, отёк спал, боль стала вполне терпимой, чтобы мне можно было самостоятельно дойти до железной дороги. Дойдя до места, где я упала, внимательно осмотрела вокруг. Содранный мох, вмятины от рук и коленей, но никаких корней не было – поверхность была абсолютно мягкой. Ближайшая пихта росла метрах в десяти от тропы. Мы с Татьяной переглянулись.
- Но я же помню здоровенный корень с руку толщиной, идущий прямо поперёк тропы! Когда тебя поднимала, я его видела!
Ну, что тут скажешь?! Мистика…
Часть 6. Есть контакт
Все последующие дни я делала примочки из мёртвой воды на ушибленную голень и с нетерпением ждала выходных, чтобы опять отправиться на Чаши. Любопытство просто распирало меня как воздух – воздушный шарик. Хотелось понять, что же всё-таки это за место, хотелось найти хоть какое-то разумное объяснение произошедшему.
Последующий визит на Чаши начался с медитации. Как только остановила внутренний диалог и очистила оперативную память для восприятия, что-то изменилось. Стали всплывать какие-то странные образы, которые явно не имели никакого отношения ко мне лично. Что-то большое, странное, переплетённое… Задала вопрос: «Кто вы?». Уже знакомый полушёпот-полувздох выдал: «Стражи». И опять смутные образы, незнакомые символы. Как я поняла, здешние пихты действительно стражи, стражи именно этого места под названием «Таловские Чаши». Здесь соприкасаются выходы из нескольких миров, и стражи держат эти границы, чтобы они не перемешались.
Один из миров – это Мир Жизни, который представляет вода из Большой Чаши, поэтому-то она и считается живой. И действительно: звонкая, кристально чистая, не затихающая ни на секунду, не замерзающая даже в самые лютые морозы, она олицетворение самой жизни. Именно ей обязана своим существованием жизнь на земле. Что мы без воды? Тлен, прах. Иссякнет вода – исчезнет жизнь. Десять тысяч лет несёт эта вода жизнь в наши края, питает леса, животных и птиц, помогает людям, не требуя ничего взамен. В этом её предназначение.
Жизнь не может существовать в нашем физическом мире без формы, без оболочки, без скафандра. Когда скафандр изнашивается, то наша суть, наша информационно-энергетическая матрица, попадает в Междумирье. Там происходит примерно то, что происходит в воде: лёгкие частицы всплывают на поверхность, к свету, а тяжёлые идут на дно. На дне – мир Тьмы. И здесь он тоже имеет выход. Это возле Малой Чаши, чаши с мёртвой водой. Вот почему свойства воды другие!
Есть здесь канал связи еще с одним миром, но он открывается крайне редко. Это Мир Света, мир созидания. Открыться он может только чистой и бескорыстной душе. Последнее заставило крепко задуматься: а бывают ли такие? Даже дети стараются найти выгоду, манипулируют родителями. А что же тогда говорить про взрослых?
Картинка складывалась интересная, целостная, логичная. Но сам собой возникал вопрос: «А зачем вам люди?». Они портят лес, отравляют воду, ловят зверей и птиц, убивают их ради своей выгоды, собирают грибы и ягоды, истощая кормовую базу леса. Если у человека закончились продукты, то он может сходить в магазин и купить за деньги то, что нужно. А что делать белкам, бурундукам, полёвкам, если неурожай орехов? Как пережить зиму? Сколько лесных обитателей умирает зимой от голода и холода? Лес долго молчал. Я терпеливо ждала. Потом опять прозвучал знакомый «голос»: «Только человек способен любить».
Вот тут уже зависла я. Разве животные не любят своих детёнышей?! Опять пошли картинки, образы. И вдруг поняла: забота о детёнышах, их защита, даже игры с ними – это часть материнского инстинкта, инстинкта продолжения рода. Любовь – это нечто совсем иное, не связанное с физиологией. Это свет нашей души, свет добра, свет восторга, свет вдохновения и упоения творчеством. Пока мы способны на эти чувства, Природа нас терпит. Как только мы скатимся до уровня животных, - станем обузой. И от нас избавятся. С грустью вспомнила диалог профессора Селезнёва с дочерью Алисой из мультфильма «Тайна третьей планеты»:
- Да ничего с нами не случится. Человек - царь природы.
- Только звери об этом не не знают, они – неграмотные.
Пришла в себя от того, что кто-то тронул за плечо:
- Пора уходить, а то на электричку опоздаем.
С сожалением вздохнула – любопытная информация пришла. Хотелось бы еще многое узнать. В шуме ветра разобрала знакомый полушёпот: «Приходи-и-и-и…», а в руки, сложенные на коленях, тихо опустилось пёстрое пёрышко какой-то птицы. Как в сказке!
Часть 7. В начале было слово
В тот раз на Чаши мы поехали большой компанией: взрослые, дети и даже дедушка с бабушкой. Для большинства поездка не была чем-то значимым, они не пытались узнать что-то новое про себя, им было просто интересно посмотреть новое место.
Как это часто бывает сибирской осенью, накрапывал дождик. И хотя Татьяна уверяла, что на Чашах дождика не будет, но на этот раз это правило почему-то не сработало. Под ногами чавкала мокрая грязь, холодок пробирался под куртку. Особенно выделялись среди нашей компании пожилой мужчина (назовём его Александр Иванович) и его внучка Леночка лет одиннадцати. Девчуха беззастенчиво помыкала дедом как хотела. Мы только и слышали её звонкий голосок:
- Дед! Понеси мой рюкзак, я устала.
- Дед! Постой, достань мне из моего рюкзака шоколадку.
И всё в таком же духе. Татьяна, наш бессменный проводник и биоэнерготерапевт, пыталась вразумить девочку, объясняя, что во-первых, так с пожилым человеком вести себя нельзя, а во-вторых, здесь место необычное, здесь желания сбываются.
- О, - оживилась Леночка, - я тогда себе пожелаю много миллионов денег!
Татьяна грустно покачала головой и отошла в сторонку.
- Да не переживайте, Танечка, - упокоил её Александр Иванович, - всё нормально, мне же не трудно.
- Дело не в Вас, а в ней, - кивнула Татьяна на Леночку, которая хвасталась другим детям своей красивой и дорогой новой розовой курткой.
Осмотрев окрестности родников, детишки недвусмысленно намекнули, что неплохо бы поесть и согреться. На пригорочке под двумя раскидистыми пихтами было сухо, лежала пара брёвен и, ограниченное кирпичами, располагалось старое кострище. Идеальное место для привала. Набрали немного сухого валежника вокруг мощных стволов, куда не добрался дождик, разожги костёр, расселись на брёвнах. Ребятишки с удовольствием уминали пожаренные на огне сосиски. Леночка опять включила командный центр:
- Дед, пожарь мне сосиску! Дед, сосиска горячая, остуди мне её! Дед, налей мне чаю! Дед, подай мне печеньку!
В конце концов, еще одна наша спутница не выдержала:
- Тебе не стыдно гонять пожилого человека? Он что, слуга тебе? Ведешь себя по-свински! Хоть бы раз сказала «спасибо» или «пожалуйста» дедушке.
Леночка равнодушно глянула на говорившую, и взяла у деда из рук бутерброд, который он только что собрался откусить.
- Ну, и свинья же ты, Ленка! – возмутился сын другой женщины.
- Дед! Налей мне чаю, - Леночка потрясла пустым пластиковым стаканчиком перед лицом мужчины.
Как только стакан наполнился чаем, и Леночка потянула его к себе, произошло что-то странное: сидя на бревне всё это время, она вдруг покачнулась, потеряла равновесие, перекувыркнулась назад и упала лицом в грязь на тропинку. Мимо шла группа школьников во главе с классным руководителем, которые приехали сюда на экскурсию. Увидев барахтающуюся в грязи девочку, они засмеялись:
- Смотрите, свинюшка! Свинюшка-поросюшка! Хрю-хрю!
Дедушка кинулся на помощь внучке: помог подняться, достал салфетки, повёл к ручью умываться. Над костром повисла тишина. Все переглянулись. Что тут скажешь – мгновенная карма. Свинское поведение – свинский внешний вид. Но какая удивительная связь между словом и следствием! Как тут ни вспомнить библейское «В начале было Слово».
Я вспомнила свой случай, когда упала на ровном месте. Это Чаши. Каждый получает то, что заслужил. Обратно мы шли молча. Леночка сама несла свой рюкзак и не сказала деду не единого слова. Молчала она и в электричке. Я не знаю, изменили ли Чаши что-то в её характере в лучшую сторону, но очень хочется надеяться, что да.
Часть 8. Чаша в Чашах.
Самые хорошие поездки на Чаши были с Татьяной. Мы похоже мыслим и чувствуем окружающий мир, у нас сходная внутренняя этика. Нам легко общаться, так как мы на одной волне. Но иногда она в выходные была занята, тогда мне приходилось обзванивать знакомых, чтобы найти компанию в поездку. Одной ехать в тайгу не безопасно: однажды возле Большой Чаши на мокрой земле мы видели отпечаток лапы медведя. Приближалась зима, косолапые укладывались в спячку, поэтому тревожить их было чревато последствиями.
В тот раз со мной поехали коллеги по работе Рита и Валера. Как и многим, им просто было любопытно посмотреть необычное место, а «всякие эзотерические штучки» их не волновали. У меня же были на эту поездку свои планы. Есть у меня тибетская поющая чаша. И мне уж очень хотелось попробовать, как эта чаша среагирует на Таловские Чаши.
По прибытию на место мои спутники пошли на пригорок, где были оборудованы навесы, столы и скамьи для отдыха туристов. Я не любила это место: все там было сделано из огромных пихтовых стволов спиленных здесь же деревьев. Мне это место казалось кладбищем, полем битвы, где стражи пали в неравной борьбе с людьми, вооруженными бензопилами. Мороз продирал по коже даже под тёплой курткой, а на глаза наворачивались слёзы. Было холодно, уже лежал первый снежок. Ребята разожгли костёр, чтобы согреться и разогреть еду. Расположившись за столом, начали есть и разговаривать о своих офисных делах. Меня ни разговоры, ни еда не интересовали. С первого визита сюда заметила удивительную вещь – есть здесь совсем не хотелось. А если выпить полстакана живой воды из Большой Чаши, то голод возникает только ближе к вечеру. То есть 10-12 часов без еды совершенно не вызывают дискомфорта. Организм как будто подзаряжается непосредственно из пространства этого места.
Уже собиралась спуститься по склону вниз к Чашам, как вдруг что-то остановило и просто потянуло направо, в сторону от тропы. Там обнаружились три огромные и абсолютно прямые пихты, растущие на равном расстоянии друг от друга, образующие треугольник. Глазомер у меня неплохой, но я всё равно решила проверить: подобрала сломанную ветку и промерила расстояние между стволами. Идеальный равносторонний треугольник. В голове всплыли ассоциации с Бермудским треугольником – а вдруг это младший брат или прототип?! Вытащила из рюкзака тибетскую чашу и деревянный пестик, встала в середину треугольника, повела пестик по краю чаши. Вместо чистого привычного звона получился какой-то скрип ржавых петель. Может, от холода? Засунула чашу под куртку, согрела и попыталась вновь – тот же эффект: ржавый скрип, который очень быстро затухает. Такого фиаско у меня ни разу не было. Чаша у меня уже несколько лет и я постоянно практикуюсь с ней. Видимо, дело всё-таки в этом месте.
Положила чашу обратно в рюкзак и вернулась в центр треугольника помедитировать. Странное было ощущение – как будто моя голова вышла в открытый космос: черное небо и мириады звёзд. Хотелось оторваться от земли и полететь. Заставила себя вернуться на землю. Подхватила рюкзак и пошла к своим. Они бегали по поляне и звали меня. Моё появление вызвало недоумение. Оказывается уже время идти на электричку, они уже минут тридцать кричат и зовут меня, а я не откликаюсь. Но я ничего не слышала! Интересные дела – этот треугольник зона молчания?! С каждым визитом Таловские Чаши удивляют всё больше и больше. И манят своими тайнами.
Часть 9. Топологический кретинизм
В ту осень на Чашах было многолюдно. Кто-то выложил фотографии в интернет и точные координаты места. И пошёл народ, вооружённый смартфонами, смотреть диковинку.
Мне составил компанию молодой человек по имени Макс. На полянке возле родника мы как раз и наткнулись на трех таких парней, что пришли сюда по навигатору. Они стояли возле Большой Чаши и обсуждали – пришли они на место или нужно еще пройти двести метров прямо. Пока я набирала воду в пластиковые бутылки, Макс комментировал действия ребят:
- Топологический кретинизм в действии. Тут же невозможно заблудиться – всего одна тропа. Встал на неё возле железной дороги и иди. А эти – с навигатором пришли, да еще не соображают куда! Да я с пятнадцати лет в походы хожу и ни разу не заблудился! Даже без карты! А тут – с навигатором…, - он возмущенно фыркнул.
- Макс, - тихонечко попыталась его осадить, - они – не ты. Не надо осуждать человека, не зная его. И будь осторожен в словах – это Чаши, тут всякое бывает.
Но Макс, не обращая внимание на мои слова, продолжал хвастаться, как он прекрасно ориентируется в лесу по сравнению с этими ребятами и какое у него замечательное чувство направления. Я не люблю спорить с людьми. Каждый человек имеет право на своё мнение и оно не обязательно должно совпадать с моим. Как в старой притче: каждый видит свою сторону лошади.
Обратно к электричке двинулись с большим запасом по времени. Макс предложил сойти с тропы и пойти по лесу, поискать грибы - начало сентября в Сибири бывает щедрым. Я согласилась. Есть грибы не люблю, но вот собирать и готовить – за милую душу. Свернули от тропы влево. Какое-то время шли вместе, а потом Макс отошел подальше. Какое-то время я видела мелькание его фигуры среди серых стволов, потом потеряла из виду, так смотрела по сторонам, ища грибы, и под ноги – было много валежника, идти было трудно.
В конце концов мне это надоело, и я решила выбраться на тропу. Двинулась вправо, иду. Прошла уже довольно много, по идее уже должна показаться тропа – я не углублялась особенно в лес, шла параллельно тропе. А тропы нет! От развилки она идет абсолютно прямо к родникам, так что увеличение расстояние на всякие там повороты списать нельзя. Иду-иду, а тропы всё нет. Вокруг серый лес и тишина, абсолютная тишина, в которой слышны только мои шаги и дыхание. Вдруг на пределе слышимости донёсся чей-то звонкий смех. Я иду как раз в том же направлении. Ускоряю шаг и где-то метров через пятьсот (Пятьсот!!! А я от тропы отходила не дальше трехсот!!!) выхожу на тропу, такую родную и знакомую до каждого кустика. Беспокоясь о том, что Макс уже наверное вышел из леса, не снижая скорости иду на выход из леса.
Дело в том, что вокруг Чаш есть несколько своеобразных кругов леса. Каждый круг разделяется свободным пространством. Мы были в последнем круге, дальше начинались заброшенные поля, а потом небольшой лесок вдоль железнодорожного полотна. Зазвонил телефон. На экране высветилось «Макс».
- Вы где?
- Иду по тропе на выход из леса к полю.
- Отлично. Я минут через десять Вас догоню. Постойте там возле берёзок, подождите.
Вышла из леса, присела возле берёзок. Солнышко приятно пригревает, птицы пересвистываются, кузнечики стрекочут. После давящей тишины и сумрака леса ощущение непередаваемого блаженства! Опять звонок от Макса:
- Вы где?
- Возле берёзок на поле сижу, тебя жду.
- Угу. Я сейчас.
Минут через двадцать из леса выбегает запыхавшийся Макс, берёт мой рюкзак с водичкой, надевает его себе на грудь и молча двигает быстрым шагом к железной дороге – времени у нас в обрез.
Мы едва успеваем запрыгнуть в последний вагон. Садимся, переводим дух. Некоторое время едем молча, а потом Макс начинает рассказывать.
Часть 10. Топологический кретинизм, рассказ Макса.
Так как грибы не были целью поездки, то двигался он в сторону выхода из леса параллельно тропе, то есть направления не менял. Шел минут 15-20, но так как лес был пустой, грибов не было, было только большое количество валежника, дальше идти по лесу не имело смысла. И Макс стал забирать правее, чтобы выйти на тропу. Минут через тридцать он понял, что что-то не то: по времени сюда и времени обратно выходило, что он уже должен был пересечь тропу, но её не было. В направлении он был уверен на сто процентов, так как всегда хорошо ориентировался в лесу, а опыт хождения в походы у него ого-го какой. Позвонил мне, убедился, что я на тропе, и пошел упрямо дальше в том же направлении, где по его расчетам должна быть тропа.
Где-то на донышке подсознания начала подниматься паника: заблудился! Первый раз в жизни заблудился. Причем в таком лесу, где в принципе заблудиться невозможно. Тропа от поля идет на Чаши прямо, по бокам – небольшие полоски леса не шире пятисот метров, а дальше – болота, не пройти. К болоту он и близко не подходил. Как так? Пятьсот метров он шёл полчаса? Быть такого не может! Наконец он вырвался из цепких объятий леса на тропу и побежал - время поджимало, надо было успеть к электричке, иначе придётся здесь ночевать.
Впереди замаячило пустое пространство, обрадованный Макс прибавил скорости и выбежал на поляну с Чашами. Но этого никак не могло быть! Он же всё время двигался правильно, не сворачивая. Выйдя на тропу, он повернул налево, в сторону поля, а чтобы попасть на Чаши, надо было повернуть направо! Вот тут-то его накрыла паника, по-настоящему, первый раз в жизни он испугался.
Вспомнил про телефон. Дрожащими руками набрал меня. Услышав, что жду, немного успокоился и побежал обратно по тропе. Так быстро он еще никогда не бегал. Тропа была ровная и прямая как стрела. «Ну, как тут можно было заблудиться?», - сам себе удивлялся Макс, но в глубине души какой-то ехидный голосок всё время повторял: «Топологический кретинизм».
Успокоился он только в привычном пространстве электрички. Равномерное постукивание колёс прибило последние следы пережитой тревоги. Рассказав мне свои приключения, Макс попросил:
- Только никому не рассказывайте, ладно? А то так стыдно! Никогда не терял ориентировку в тайге, а тут…
И он замолчал, глядя в окно. Один из семи смертных грехов – гордыня. Если посмотреть Википедию, то она стоит на самом первом месте в списке. Потому как коварная, принимающая весьма изощрённые формы, незаметно проникающая в нашу душу. Макс получил урок, хороший урок. Усвоил ли он его – не знаю, наши пути вскоре разошлись.
С тех пор прошло много лет. Я думаю, что мой тогдашний спутник простит меня за то, что решила рассказать эту историю. Имя я изменила, так что его репутация не пострадает. Но Хранители Чаш дали мне разрешение на эти рассказы. Они надеются, что люди станут разумнее и будут бережнее относится вот к таким необыкновенным местам, местам Силы.
Часть 11. Рассказ попутчика
Поездки на Чаши давали не только заряд сил и здоровья, но и информацию к размышлению, которая приходила из Пространства разными способами: иногда во время медитации у родника, иногда услышанной случайно фразой от попутчика. А в этот раз случайный собеседник рассказал нам целую историю.
Назовём нашего попутчика Николаем. Он сел с нами в один и тот же вагон электрички, направлявшейся в город. В этот погожий осенний денёк в пригородном поезде было так много народу, что сидячих мест уже не было. Стоять в душном вагоне было уж совсем тоскливо, поэтому мы вышли в тамбур где была хоть какая-то вентиляция. Стоящий недалеко мужчина улыбнулся и спросил:
- С Чаш едите?
- А как вы узнали?, - отозвалась Татьяна.
- Да так…, - опять улыбнулся попутчик. - Это заметно. Кстати, меня Николаем зовут.
Мы тоже представились.
- С Чашами у меня одна замечательная история связана.
Вот что рассказал Николай. На 41-м километре справа от железной дороги есть несколько домиков, где испокон века жили путевые обходчики. Так было, пока железная дорога не стала электрической. Многие семьи уехали с таких посёлков в город или более крупные сёла, но были такие, как мать Николая, которые никак не хотели покидать насиженные места, хотя жизнь в таких поселениях трудна, особенно зимой. Сам он жил и работал в городе, но на выходные приезжал к матери, чтобы помочь по хозяйству: что-то починить, что-то подлатать, управиться с огородом, да и продукты из города никогда не были лишними – магазина на станции не было.
Однажды весной к ним в дом постучался незнакомец и сказал, что ищет дом. Так бывало – горожане искали себе дачку на лето, чтобы вывезти детишек на лоно природы, на подножный корм. Но оказалось, что дом ему нужен, что бы жить.
- Э-э-э, мил человек! – покачала головой мать Николая, - тут жить-то трудно, а ты видать человек городской, к деревне непривычный. Сложно тебе будет!
- Не сложнее, чем умирать, - махнул рукой незнакомец.
Николай с матерью изумлённо переглянулись. Вид у мужчины был и правда болезненным. Ему показали два соседних пустующих дома с заросшими сорной травой огородами. Дома были в плачевном состоянии, но остальные были еще хуже. Мужчина спросил имена владельцев и уехал в город, но через некоторое время вернулся уже с оформленными документами на один из домов. Так у них появился сосед – Алексей Михайлович.
Был он человеком сугубо городским, а работал до недавнего времени на закрытом объекте инженером, начальником смены. Случилась авария и вся бригада Алексей Михайловича получила опасную дозу радиоактивного облучения. Несколько месяцев в больничных изоляторах, где врачи приходили к пациентам в специальных костюмах, похожих на скафандры, и с обязательными счётчиками Гейгера. И лекарства, лекарства, лекарства… Когда ребята перестали фонить, им выдали неутешительный прогноз: поражение желудочно-кишечного тракта, головного и спинного мозга, печени и селезёнки мозга настолько серьёзно, что они долго не протянут. Сначала был шок, растерянность от осознания собственной беспомощность, обида, что жизнь обрывается так рано…
Алексею Михайловичу было 45 лет, хотя выглядел старше: седина после той роковой смены, морщины от пережитого, измождённый болезненный вид. Он не мог больше видеть плачущие глаза жены и дочки, сочувствующие взгляды коллег и беспомощные – врачей. Написал завещание, оформил развод - жена еще молодая, пусть живет полной жизнью, а не тратит её на уход за инвалидом. Снял деньги со сберкнижки, сел в первую подошедшую электричку и поехал в никуда. Когда пришел в себя, вышел на остановке. Это оказался 41-й километр. Так судьба или еще что-то привело его сюда.
Мужик он был рукастый, но вот слабость изматывала. Приходилось тратить много времени на то, чтобы просто вбить гвоздь, а уж дрова рубить на зиму – было вообще непосильной задачей: после каждого взмаха топором приходилось отдыхать, собираться с силами. И вот как-то раз застав соседа за таким занятием, Николай угостил его водичкой из Большой Чаши, которую принёс для матери.
- Хороша водичка, - крякнул Алексей Михайлович, - как будто кто-то мягкой рукой изнутри погладил. Откуда?
И рассказал Николай соседу про Чаши, про живую и мёртвую воду, про шаманов и место исполнения желаний.
- Покажи дорогу, - загорелся Алексей.
Договорились, что следующий раз Николай покажет соседу дорогу к заветным родникам.
Часть 12. Рассказ попутчика (продолжение)
Пять километров по тропе до Чаш показались Алексею Михайловичу как пятьдесят – приходилось часто останавливаться и переводить дух. Николай вырезал ему толстые удобные палки, и мужчина упрямо шел вперед, опираясь на них. Когда увидел поляну с родником, радовался как ребёнок. Впервые за всё время знакомства Николай увидел радость на болезненно-желтом лице соседа.
С тех пор Алексей ходил на родники сам. С каждым разом путь ему давался ему легче, а воды домой он приносил всё больше. Даже еду стал готовить на этой живительной водичке. Николай настоял, чтобы мужчина приобрел охотничье ружьё, так как в окрестностях Чаш живет медведь, а зимой шныряют волки. Правда, для этого Алексею пришлось съездить в город, чтобы оформить все документы на оружие. Но когда оружие оказалось в руках мужчины, он радовался как ребёнок, получивший долгожданную игрушку.
Жизнь в глуши, вдали от цивилизации, заставляет многое переосмыслить и многому научиться. Например, заготовить дрова и уголь, чтобы хватило на зиму. Нечем будет топить печь – можно замёрзнуть намертво. Да и саму печь растопить городскому человеку надо учиться. Печь самому хлеб, делать заготовки разные – тоже надо учиться: магазина здесь нет, а каждый день в соседний посёлок не наездишься. Такие вот трудности и необходимость их решать придавали смысл жизни Алексея Михайловича, заставляли его просыпаться по утрам.
Когда выпал снег, сосед попросил Николая купить ему лыжи. Увидев покупку, Алексей удивился – лыжи были непривычные: короткие и широкие. Николай объяснил, что для ходьбы по лесу нужны не спортивные или прогулочные лыжи, а охотничьи – широкие, устойчивые, а ходят на них без палочек – руки должны быть свободны для ружья. Сосед быстро научился ходить на таких лыжах и стал ходить за водой даже зимой, приспособив старые саночки, которые нашел в заброшенном сарае, под перевозку фляги с водой.
Первая зима для Алексей Михайловича оказалось трудной. Но поддержка и помощь соседей помогли справится. Баба Фрося, державшая пару коз, делилась с «болезным» парным молоком. Мать Николая угощала Алексея соленьями и вареньями. А весной соседки учили Михалыча огородничать: сеять укроп и морковку, сажать капусту и картошку. Алексей же в свою очередь делился с добрыми женщинами водой, которую приносил с родника уже не в бутылке полторашке, а в паре объемных канистр, ремонтировал что мог. Появились у него и свои домашние питомцы: по осени приблудился здоровенный пушистый кот и собака, похожая на овчарку. Видимо, животных кто-то из дачников оставил здесь на произвол судьбы. Алексей Михайлович воспринял это как своего рода знак: животные тоже были обречены на смерть, как и он сам.
Так прошло пять лет. Алексею Михайловичу исполнилось 50 лет и надо было переоформлять пенсию. Пришлось ему ехать в город, да еще и в поликлинику, чтобы там дали справку, что он подвергся облучению. Врач, некогда выдавший ему приговор, был в шоке, увидев своего давнего пациента. Он всплескивал руками, ходил кругами, осматривая Алексея, и всё никак не мог поверить что это он. Успокоившись немного, врач сказал:
- Не обижайтесь на меня, но мы ведь вас давно похоронили, - увидев изумлённые глаза посетителя, пояснил, - ваша смена-то вся уже… скончалась… года три уж как последнего похоронили. Извините за прямоту, но как вам удалось выжить?! Да еще так хорошо выглядеть?!
Ну, Алексей и рассказал доктору историю про волшебную воду из таёжных родников. Доктор, конечно, недоверчиво покачал головой, но это уж его право – не верить во всё это. Врачи настояли на обследовании, а потом изумлённо вынесли вердикт – здоров.
Закончив свой рассказ, Николай добавил, что Алексей Михайлович до сих пор живет по соседству, и если мы захотим, то он нас может с ним познакомить. Говоря это, Николай не отрываясь смотрел на нашу подругу Ольгу. А когда электричка прибыла в город, помог Ольге спуститься на перрон и, немного придержав ее за локоть, попросил номер телефона. Отойдя в сторонку, мы переглянулись: они хорошо смотрелись друг с другом.
Через несколько дней, встретившись в кафе, мы как бы невзначай поинтересовались, как там дела у Николая, на что Ольга ответила, что понятия не имеет и общаться с ним не собирается. А в октябре ей поставили страшный диагноз – рак. Через девять месяцев она скончалась. Ей едва исполнилось 39 лет.
Всё в нашей жизни не случайно. Ведь не зря же из всей толпы женщин в электричке Николай обратил внимание именно на Ольгу! Может быть эта встреча с Николаем и история выздоровления его соседа была тоже не случайна и предназначалась именно для нашей подруги? А она отказалась от этого шанса что-то изменить? Кто знает, кто знает…
Часть 13. Шоколадку дай!
Татьяна, которая показала мне дорогу к Чашам, видела и чувствовала больше, чем я. Как у биоэнерготерапевта, у неё был шире диапазон восприятия. Она говорила, что если повезёт, то иногда здесь можно встретить необычных существ, например фей и эльфов. Нет, не тех эльфов типа Леголаса из фильма «Властелин колец», а других, лесных, настоящих, которые совсем не похожи на людей. На что похожи? Я не знаю, не видела. А Татьяна не может их описать словами. Человеческий язык оказывается очень беден, когда нужно описать что-то, что выходит за рамки привычной физической реальности.
В тот день было тепло и солнечно. Так уж повелось с самого первого визита на Чаши, что я приезжаю не с пустыми руками – привожу гостинцы для лесных обитателей: нежареные семечки и кедровые орехи, нарезанные кусочками морковь и яблоки. Раскладываю всё это в разных концах поляны под деревьями. Мне кажется это правильным – поделиться тем, что есть у тебя, с тем, кто слабее и незащищённее. Я вернусь в город, пойду в супермаркет и куплю себе то, что захочу. А куда деваться голодному бурундуку или белке зимой?
Разложив угощение, сажусь медитировать недалеко от берега ручья. Там такая интересная выемка среди корней, как кресло. Сидеть очень удобно, а журчание ручья успокаивает и очищает разум от беспокойства и беспорядочно скачущих мыслей. Даже ветер стихает в этой ложбинке. Появляется ощущение, что и время останавливается тоже. Только вдох-выдох связывает сознание с реальность. И вдруг в сознание комариным писком побирается фраза:
- Шоколадку дай.
Нехотя приоткрываю глаза – никого рядом нет. Только закрыла, опять звучит:
- Шоколадку дай.
На этот раз глаза распахиваются максимально широко. Осторожно оглядываюсь вокруг, стараясь не шевелиться. Вокруг никого нет, но вот что удивительно – одна травинка прямо передо мной, согнулась дугой так, словно кто-то сидит на ней, да еще и раскачивается. Вся трава неподвижная, а этот стебелёк качается вверх-вниз, вверх-вниз.
- Шоколадку дай.
Мысленно усмехаюсь и спрашиваю:
- А откуда ты знаешь, что у меня шоколадка есть?
- Знаю.
И действительно, в рюкзаке у меня всегда лежит небольшая плитка шоколада – НЗ на всякий случай, ну не считая бактерицидного пластыря, бинта и прочих нужных, но несъедобных вещей. Как говорил Карлсон, который живёт на крыше, «продолжаем разговор»
- Ты кто?
- Фея.
- А почему я тебя не вижу?
- Я еще маленькая.
Странная логика! Впрочем, что тут сказать? Феям - феево, а человеку – человеково.
- А разве маленьким можно шоколад?
- Мне можно.
Пожала плечами, достала свой НЗ. Развернула и разломала на дольки. Постелила под пихточку-малышку бумажную салфетку и разложила шоколад. Обертку и фольгу положила в карман. Осторожно поднялась и пошла к Большой Чаше, где медитировала Татьяна. Рассказала ей про случившееся.
- Может мне просто голову напекло? Хотя там тенёк. Странно это.
Мы с подругой вернулись к тому месту, где состоялась необычная встреча, хотя встречей это тоже назвать трудно. Ни салфетки, ни шоколада там уже не было, хотя прошло минут семь-восемь.
- Поздравляю, - улыбнулась Татьяна, - тебя приняли в Братство Чаш, тебе доверяют.
Недоверчиво пожала плечами: сложно поверить в то, что нельзя увидеть или потрогать. Еще сложнее принять тот факт, что мир иногда не такой, каким кажется.
Часть 14. Имя феи
В следующие выходные я поехала на Чаши в твёрдой уверенности, что вся эта история с шоколадкой и феей мне просто причудилась, просто голову напекло жаркое бабьелетовское солнышко. На этот раз я решила держаться ближе к людям и не заходить в лесные дебри, и уж тем более не медитировать. Улетит крыша – и где я её буду искать в здешнем буреломе?!
Набрав воды в бутылки-полторашки, идём обратно на электричку. Садимся, едем. На соседних в нашем ряду сиденьях едут молодые люди, судя по разговору – студенты. Один парнишка достаёт новенький смартфон и хвастается приятелям – родители подарили на день рождения. Вдруг раздается странный стеклянный звук, а парень начинает ругаться. Оборачиваюсь и вижу, как по экрану змеятся трещины. Бывает…Почему-то вспоминается история с Максом, когда он хвастался, что прекрасно ориентируется в тайге.
Приезжаю домой, щелкаю выключателем в коридоре – лампочка со звоном разлетается вдребезги. А в голове звучит тоненький и уже такой знакомый голосок:
- Меня зовут Дзинь-дзинь
- Ты кто? – недоумеваю я.
- Фея Дзинь-дзинь.
Со стены сорвалось зеркало и рухнуло на пол.
- Как ты сюда попала?
- У тебя шоколадка была.
- То есть ты залезла ко мне в рюкзак за шоколадкой без спроса и приехала сюда из леса?!
- Ага!
- А почему ты своё имя в лесу не назвала?
- А там нет того, что звенит как моё имя: Дзинь-дзинь.
На кухне со стола упал стакан и разбился.
- Стой, не произноси своё имя, - дошло до меня, - когда ты это делаешь, у меня что-то разбивается!
- Тебе не нравится моё имя? – явно обиделась фея, - Тогда я тебе назло буду его говорить. Моё имя прекрасное. И ты с этим согласишься.
То, что началось дальше, было настоящим кошмаром: стакан за стаканом разбился мой любимый набор, где на разных языках было написано «Доброе утро!». Лампочки разлетались мелкими осколками, и вскоре не осталось ни одной целой, кроме лампочки в холодильнике. Пришлось зажигать свечи. Лопнул стеклянный корпус электрического чайника. И все эти беды сопровождались противным тоненьким смехом и словами: «Дзинь-дзинь».
Ночью это чудовище вроде угомонилось, но с первыми лучами солнца в голове опять запищало:
- Дай шоколадку!
Объяснила этой шантажистке, что шоколадки у меня нет. Предложила ей забраться в мой рюкзак, мы пойдём в магазин, и я ей куплю ту шоколадку, какую она сама выберет. Фея согласилась. Пока она не передумала, схватила рюкзак, надела куртку, кроссовки и чуть ли ни бегом отправилась в ближайший круглосуточный супермаркет. Подошла к витрине с шоколадом. В голове запищало:
- Ой, я всё хочу!
- На всё денег не хватит!
- А без денег?
- Не дадут.
- А ты возьми.
- Тогда меня в тюрьму посадят, а ты останешься в городе совсем одна и умрёшь с голоду, потому что тебя никто, кроме меня, не слышит.
Фея начала кричать изо всех сил. В ухе звенело так, что уже мочи моей не было терпеть. Я схватилась за ухо. Пожилая женщина, проходившая мимо, посочувствовала:
- Ухо стреляет? Простыла?
- И не говорите! Сил нет!
- Полечиться тебе надо, милая, ухо погреть, да камфорным маслом закапать.
- Обязательно сделаю.
Убедившись, что её действительно никто не слышит, кроме меня, фея пропищала:
- Вот ту, большую, с красными ягодами.
Посмотрев на этикетку, я хмыкнула про себя – вишня с коньяком! Но спорить со зловредное феечкой не стала, памятуя о том, что произошло в моей квартире. Сунула шоколадку в рюкзак и побежала на остановку автобуса. Позвонила на работу, сказала что заболела и еду в больницу, а сама рванула на вокзал. Едва успела заскочить в последний вагон, как электричка тронулась.
Проспала весь путь до 41-ого километра – сказалась беспокойная ночь с этой маленькой противозиной. И почему в сказках они прям такие растакие хорошие, добрые, желания выполняют, помогают? Проснулась аккурат во время торможения поезда. Выскочила на платформу, огляделась и приуныла: кроме меня не было ни души. Ну, что вы хотите – понедельник! Дачники все свои дела сделали в выходные дни и теперь отдыхали. Те, кто в выходные приезжали отдыхать, вышли на работу. Было, конечно, не по себе идти в лес в одиночку, но страх остаться одни на один с этой террористкой-невидимкой, был сильнее. И я пошла.
Часть 15. Фейговый день
Пока я шла через лесок возле железной дороги и поле, было вполне комфортно, го едва я вступила в лес, который тянулся до самых Таловских Чаш, всё изменилось: небо затянуло тёмными тучами, смолкли звуки птиц, только ветер завывал в вершинах пихт. Не доходя несколько метров до развилки, в глаза бросился высоченный обломок дерева, вся кора которого была висела лохмотьями, а на самом стволе виднелись глубокие борозды, похожими на следы когтей. «Когтеточка!» - пронеслось в голове, но какая огромная!
Внутри все похолодело: вспомнила, как читала в какой-то книге, что так медведи метят свою территорию: встают на задние лапы и делают борозды на коре. Этим они показывают противнику свой рост и силу своих когтей. Этот «древоточец» был выше меня ростом! Страх придал скорости. Но разум протестовал: я ничего дурного не сделала, я не забирала феечку из леса, она сама забралась в рюкзак. А теперь я возвращаю беглянку домой.
Дойдя до Чаш, вытряхнула все из рюкзака и еще и потрясла для верности каждый пакет, каждую бумажку. Ноги гудели от быстрой ходьбы с непривычной для меня скоростью. Села на пенёк, привалилась к стволу дерева – до электрички в город еще была прорва времени, можно было отдохнуть, да и надо было придумать, как убедиться, что фея вернулась домой. Рядом что-то зашуршало… Может мышь-полёвка или бурундук… Эх, я на этот раз без гостинцев для лесного народца! В голове раздался странный голос:
- Ты зачем Дзинь-дзинь поймала?
- Ну, во-первых, я её не ловила, а она сама без спроса залезла в рюкзак. Во-вторых, она мне дома разгромила всё, что смогла, а в-третьих, я вам её обратно привезла. Заберите и присматривайте за ней получше.
- Где она?
- Где-то здесь. Я рюкзак вытряхнула и её скорее всего тоже. Ищите в траве.
- Где она? Покажи.
- Как я могу показать, если я её не вижу?
- Правда?
- Правда, правда. Я и вас не вижу.
- Нас? Я здесь один.
- А ты кто?
- Я фей Буль-буль.
- А почему Дзинь-дзинь не смогла мне сказать своё имя, когда мы вчера разговаривали здесь?
- Феи общаются между собой другим способом, не так, как люди. Людям мы можем говорить только те слова и звуки, которые слышим. Дзинь-дзинь появилась на свет весной, когда начали таять и падать сосульки с веток возле ручья. Они разбивались с таким нежным звоном, что мы назвали малышку Дзинь-дзинь. Она сама еще такого звука не слышала, вот и не смогла выговорить.
- Это что получается, что малышке нет еще и годика?! А я её накормила шоколадом с коньяком!, - схватилась я за голову.
- Мы, феи, растём по-другому, но да, она еще маленькая.
- Вам надо получше смотреть за своими детишками. А часто феи вот так пропадают?
Буль-буль ответил не сразу. Видимо, мой вопрос оказался для него болезненным.
- Часто. Молодёжь любопытна, вот и суёт свой нос в вещи людей. Те уходят и сами не ведая того, уносят фей из леса. Для нас это большая беда. Раньше сюда мало людей ходило, а теперь и не счесть. Топчут траву, рвут цветы, жгут костры. Беда…
- А хоть кто-то из пропавших возвращался?
- Редко, очень редко. Люди редко нас видят или слышат. Мы живём в разных мирах.
- А что будет с феей, если она не вернётся домой? Что было бы с Дзинь-дзинь, останься она в городе?
- Не получая должного воспитания, не научившись ответственности за свои поступки, она бы использовала свою силу исключительно для своих желаний и капризов. Она бы стала злой и стала вредить всем и вся ради забавы: кидаться вещами, мучить животных, ломать всё вокруг.
- Что-то это мне напоминает… Получается, что то, что люди зовут полтергейстом, это невоспитанная эгоистичная фея-потеряшка.
- Что такое полтергейст? Ни разу не слышал такое слово.
- Переводится как «громкий дух» или «шумный призрак».
- Ну, да… получается так.
- Как там Дзинь-дзинь?
- Её отнесли домой и будут лечить.
- С ней всё будет в порядке?
- Да, мы умеем врачевать.
- Ну, тогда я пойду обратно.
- Хорошо. Иди. Спасибо, что привезла Дзинь-дзинь домой. Мы её отправим подальше от этой поляны, чтобы больше она с людьми не встречалась.
- Да, правильное решение. А я больше не буду брать с собой в лес шоколад.
Вода в роднике забурлила: «Буль-буль-буль». Похоже, фей смеялся. Еще раз перетряхнула рюкзак на всякий случай, закинула за плечи и зашагала обратно к железной дороге. Тучки разошлись, заголубело осеннее небо, солнышко ласково коснулось плеч. И вот что странно – ту медвежью «когтеточку» на обратном пути я уже не нашла, хотя смотрела во все глаза. И следующий раз, когда поехала на Чаши, её по пути тоже не было. Ну, и ладно. Не больно-то и надо было!
Часть 16. Мусор.
Пока подруги перекусывали под раскидистой пихточкой, решила сделать полезное дело: вытащила из рюкзака пару больших пакетов с ручками, натянула медицинские перчатки и пошла собирать мусор, оставленный здесь «туристами». Не смотря на то, что на поляне стоит большой транспарант с информацией о том, что Таловские Чаши - это уникальный природный памятник и что здесь нельзя мусорить, постоянно находятся те, кто не задумываясь выбрасывают использованные пластиковые бутылки и жестяные банки из-под напитков, банки из-под консервов, пластиковую упаковку.
Я с детства приучена не оставлять мусор на улице, а тем более на природе – отец приучил. Всё, что не разлагается естественным путём, должно идти в мусорный контейнер, а то, что разлагается – аккуратно закапывается в почву. Ножом приподнимаете слой дёрна, выкапываете небольшое углубление – и все отходы туда. Дёрн укладывается на место – и как будто ничего и не было. Мне было лет десять, когда отца – ветеринарного врача широкого профиля – пригласили на консультацию в местное лесничество: там часто умирали бобрята. Так как мама была в санатории, оставить меня было не с кем, папа взял меня с собой. Оставили машину возле дома егеря, а дальше пошли по лесу пешком: отец хотел посмотреть обстановку, взять пробы воды и травы. До речушки, где обитали бобры, оставалось совсем немного, когда шедший впереди егерь остановился и, выругавшись, присел. Посмотрев через его плечо, увидела рядом с тропой ржавую консервную банку и полуистлевшую тушку какого-то маленького зверька.
Судя по всему, лесной обитатель засунул голову в банку, чтобы доесть останки консервов, но вытащить обратно не смог: жестяная крышка прогнулась вовнутрь банки, а обратно уже не разогнулась - плотно прижала мордочку как капкан. Малыш так и мучился от страха, боли, голода и жажды, пока не умер. Страшная смерть. А надо-то было горе туристам просто убрать за собой. Поэтому когда я вижу в лесу брошенную упаковку от продуктов, всегда вспоминаю того погибшего малыша. Даже такая мелочь как фантик от конфеты может стать причиной гибели животного, если попадёт в его желудок.
Мимо меня шла группа школьников, приехавших на Чаши с экскурсией. Один парнишка заржал:
- Смотрите, тётка с катушек съехала – банки собирает. Чё, в городе уже весь металлолом собрала?! На хлеб типа не хватает?!
И тут же поперхнулся, закашлялся, схватился за горло – ему в рот залетел какой-то жук. Я присела на поваленное дерево, зажмурилась от удовольствия и прошептала «Спасибо!» – приятно, когда за тебя заступаются. Набралось два приличных пакета всякого барахла. Донесла их до железнодорожной станции и выбросила в контейнеры. Всего делов-то, но на душе было светло и приятно. Понимаю, что то, что я сделала – капля в море. Но и моря начинались с капли.
Часть 17.Болеутоляющее
В тот день я как обычно набрала пару полторашек воды из Большой Чаши, а потом пошла к Малой Чаше, чтобы еще набрать бутылочку «мёртвой» воды. Место возле этого родника было странное: как будто кто-то вырезал кусок болота и разместил его на склоне лесного холма. Кочки, поросшие осокой, чавкающая торфянистая жижа под ногами. Раньше в этом месте лежало несколько стволов упавших деревьев, чтобы можно было удобно перейти эти аномальные несколько метров, но потом, когда предприимчивые люди стали водить экскурсии, сделали широкие мостки из досок.
Болотце существовало само по себе, так как вода из Малой Чаши стекала вниз по склону по длиннющему травертиновому желобу в обход этого места. И болотца обычно возникают в низинах, где застаивается вода, а это было на небольшой площадочке аккурат посередине склона. Вот по этому-то болотцу ходила босая женщина, утопая по щиколотку в болотной жиже и не боясь порезаться осокой. Дело было осенью, земля уже была холодная, поэтому это зрелище вызвало у меня внутреннюю дрожь – не люблю, когда ноги мёрзнут!
- Здравствуйте! - кивнула незнакомке.
- День добрый! – ответила она.
У тех, кто постоянно ходит на природу, есть правило – здороваться со встречными. Хорошее правило, кстати! Приятно, когда тебе желают здоровья или добра совершенно незнакомые люди.
Набрав воды, присела на пенёк под пихтой. Женщина вышла на тропинку, наполнила водой из родника бутылку и села на соседний пенёк, обмывая грязь с ног.
- Вам не холодно?
- Нет, - улыбнулась незнакомка, - хорошо. У меня ноги больные, а сюда прихожу – и боль проходит. Так легко-легко становится! Я и по снегу хожу, пока он неглубокий и пройти сюда можно.
Я задумалась. А ведь у меня тоже ноги болят после аварии. Иногда боль становится просто невыносимой, и каждый шаг даётся с трудом. После того, как я стала пить мёртвую и живую воду из Чаш, боли уменьшились, и не только в ногах, но всё равно надо бы тоже попробовать походить здесь. Ведь неспроста же эта встреча состоялась. Я давно уже усвоила это правило – на Чашах просто так ничего не случается, всё имеет свой смысл, просто он иногда не сразу доходит.
На следующий день я опять поехала на Чаши. Разуться всё-таки не решилась, а просто сошла с тропинки в болотистую проплешину. Постояла, прислушалась к своим ощущениям – ничего необычного. Сделала еще шаг – ничего, еще шаг… и тут по ступням как будто волна прошла: слабенькая, но вполне ощутимая. Я прикрыла глаза и представила, что боль из разбитых лёгких, желудка, печени, ног струится туда, вниз, где нечто поглощает эту боль. Стало так легко, хорошо, я практически перестала чувствовать боль, перестала чувствовать неуклюжесть своего тела.
Из этого блаженного состояния меня выдернули чьи-то руки и голос, кричащий прямо в ухо:
- Очнись, да очнись же ты!
Открываю глаза и вижу вчерашнюю незнакомку. Я уже сижу на мостках, а она меня трясет как спелую грушу.
- Что? Что случилось?
- А это вы мне скажите, - она переводит дух и садится рядом.
- Я ноги лечила. От боли избавлялась.
- Получилось?
- Да.
- Видимо, что-то не то получилось. Видели бы вы своё лицо, когда стояли там, в траве. Это было…было страшно. Реально страшно.
Я пожала плечами – мне так не показалось.
- Но вы же тоже здесь ходили. И вчера, и до этого. И ничего такого не было?
- Нет, не было. Меня бабушка одна сюда привела и сказала, что кругами ходить надо. А вы стояли. Может именно в этом дело?
Её слова заставили задуматься. Что же всё-таки тут происходит? Может удастся разгадать и эту загадку, если позволят Хранители Чаш? Или они тут ни при чём?
Часть 18. Неожиданный финал
Едва я опубликовала предыдущую часть и хотела было начать писать следующую, как у меня из носа ручьем хлынула кровь. А писать я собиралась про контакт с некими тёмными сущностями. В памяти всплыли кадры из фильма Люка Бессона «Пятый элемент», где Тёмная планета наказывает Зорга за ошибку, и у того сочиться кровь по лицу. Одно дело видеть это на экране, понимая, что человек – актёр, и кровь не настоящая, и совсем другое ощущать, как за пару секунд подставленная к носу ладонь наполняется твоей собственной теплой и живой кровью. Мало того, что это длилось достаточно долго, пока удалось всё-таки утихомирить этот фонтан, да еще и артериальное давление очень сильно упало, так что я с трудом смогла передвигаться по квартире. Я уже давно не верю в совпадения. Возможно, что мне дали понять, что есть вещи, которые не подлежат огласке. Возможно, что еще нельзя рассказывать эту информацию широкому кругу людей. А возможно, что уже нельзя. Так или иначе на этом «Таёжные рассказки» закончены.
Поймите автора правильно и не закидывайте тапками!