Федор Хроменков, о котором я хочу здесь поведать, был, в общем-то, обыкновенный сельский житель – спокойный, работящий,
немногословный. И, конечно же, как и многие наши деревенские мужички, любитель крепких напитков, хотя и работал шофером.
Не то, чтобы алкаш, но, так сказать, частенько прикладывался. Был он сам коренастый, жилистый, с довольно грубыми чертами
лица – ну, не ахти, какой, короче, красавец. Зато благоверная его была, дай Боже каждому: как минимум выше его на полголовы,
широкая в плечах, с пятым размером груди и таких же форматов задницей. В общем, было за что подержаться, и не только! Жили,
как говориться, не тужили. Двумя детками обзавелись – дочерью да сыном. Полный набор, короче. Все бы было хорошо и ровно в их жизни, если бы однажды с Федей не произошла досадная оказия. Я тогда еще в школе учился, а мой батя работал в совхозе бригадиром. Однажды ночью раздался сильный стук в дверь. Мой недовольный родитель пошел открывать – на пороге стоял ночной
сторож скотного двора Серега Чечиков по прозвищу Царенок.
- Я фина убил, - выпалил он в батю, как из ружья.
- Какого еще на хрен фина? Война, что-ли, началась? – парировал тот спросонок.
Оказалось – правда. Только не фина, а Федю. И не убил, а как потом стали говорить в деревне – дураком сделал.
А дело, собственно, было так. У Феди жена работала дояркой на ферме, ну, и припрятала в укромном местечке пару мешков
с посыпкой (корм для скота типа муки) для своих домашних питомцев. Так вот. Федор, приняв на грудь пару стаканов самогона,
решил под покровом ночи эти мешочки домой и притаранить. А Царенок был тоже навеселе и, само-собой, уже задавал храпака. Но,
по закону Мерфи, как раз в тот самый момент, когда Федя пересекал границу ворот, сторожу приспичило выйти отлить. И тут-то
он воришку и обнаружил. Решил проследить вначале, что тот будет делать, и засел в засаду. Как только «фин» с мешком за плечами с ним поравнялся, Серега звезданул его со всего размаху дубиной по башке. Тот рухнул на бетонный пол,даже не успев охнуть. Слава Всевышнему, что живой остался. А Царенку не то что порицание, а даже премию выписали за сохранность
государственного, так сказать, имущества. Да и чтобы другим неповадно было.
Вроде бы и все на этом – инцидент, так сказать, был исчерпан. Ну, полежал Федя в больничке месячишко, очухался,
подлечился – и все дела. Да вот только с тех самых пор стала у него, как говориться, «крыша съезжать». Особенно после
принятия на грудь согревающего. И он тогда начинал бить да гонять по дому и двору свою женушку любимую:
- Я тебя не девкой взял, сволочь! Сознавайся, стерва, с кем до меня согрешила! – орал он на всю улицу.
Дочка пыталась заступаться за мать, но и ей тогда доставалось на орехи:
- А ты вообще молчи, лапоть растоптанный! Достойная сучка своей мамашки!
Дело в том, что Ольга, уехав в город учиться, согрешила там с каким-то парнем, забеременела, а того и след простыл.
Пришлось делать аборт. Вот папашка ей сей грех и припомнил.
Многие удивлялись – как Федор, вроде бы такой мелкий по сравнению с женой, мог ее так легко лупить и унижать. Но, как говориться, чужая жизнь – потемки! А ларчик, оказывается, просто открывался! Но, обо всем по порядку.
Поехали они как-то в Смоленск детей навестить да прикупить кой чего для дома, для семьи. Затарились по полной,да и
сидят себе на автовокзале и ждут рейсовый автобус. Тут Федор вдруг в туалет зачастил – траванулся, мол,
чем-то и теперь несет нещадно, хоть штаны не одевай. А сам, оказывается, пузырек водочки втихаря, когда были у сына в
гостях,запихнул во внутренний карман, и теперь к нему выходил прикладываться.
Заподозрив неладное и, учуяв знакомый до боли
запашок Шура решила за мужем проследить. А туалет, надо сказать, находился на улице в некотором отдалении от здания вокзала.
В общем, пошла она за ним, и вранье было тут же раскрыто. Но только она хотела прищучить его с поличным, как ее опередили
двое довольно таки крепеньких мужичка.
- Братан, дай глотнуть малость, а то трубы горят! – попросил тот, что был повыше.
- Нет, ребята, не могу! Не видите, что-ли – сам такой же больной похмельем, - попытался он отмазаться от навязчивых
парней. Но другой мужик, что был пониже, но слишком широк в плечах, взял его за шкирку, приподнял на метр от земли и прижал
к стенке сортира.
- Ты че, гнида, не понял, о чем тебя просят? – прошипел он ему в лицо.
Федя дрыгал ногами, пытался вырваться, но все его попытки были, увы, тщетны. И когда он уже приготовился к самому
худшему и обреченно закрыл глаза, то вдруг почувствовал, что рука его держащая ослабла, а потом совсем отцепилась.
Почувствовав снова землю, он открыл глаза и увидел следующую картину Репина маслом - перед ним стояла с закатанными
рукавами его дражайшая половина, а оба его обидчика валялись поодаль в грязи. То бишь, она, как знаменитый боксер Тайсон, вырубила их
обоих двумя короткими ударами. Когда же Федя, уже дома, поинтересовался у благоверной, как же, мол, она терпит его пьяные
выходки и побои, она, усмехнувшись, выдала:
- Вот глупенький! Да мне даже приятно, что ты уделяешь мне хоть какое-то внимание. А твои, как ты выразился, побои,
мне как бальзам на душу,как поцелуи!
Вот и пойми их, женщин после этого! Такая вот любовь! Или, если перевести на современный язык, садо-маза
по-деревенски!! Пусть так! Но вот только с тех пор никто никогда не слыхал в их доме скандалов. То бишь, жена сделала то,
чего не смогли доктора – вылечила мужа на всю оставшуюся жизнь! Такая вот история!!!