Глава 9.
Задолго до наступления рабочей смены я уже слонялся по первому этажу. Все то, что оказалось в конверте, аккуратно сложил обратно, и даже попытался запечатать скотчем, оставшимся после новогодних приготовлений. Главврач появилась вовремя и взглядом пригласила меня к себе. Я сидел с конвертом на коленях поодаль, в ожидании пока меня выслушают, но, переговорив по селектору, Светлана Гавриловна не спешила отвлекаться, как мне казалось, на второстепенные мелочи, и продолжила что – то записывать в блокноте. Я молча поднялся и, положив конверт на край стола, решил удалиться.
- Сергей, подожди немного, присядь обратно, - послышалось сзади, я повернулся, и попробовал созерцать происходящее, только стоя. Дописав свои неотложные мысли, Светлана Гавриловна встала, слегка потянулась, разминая руки, и продолжила:
- Через час у меня трудная операция, и боюсь, что пока она закончится, ты наделаешь новых глупостей. Конверт я не возьму, не имею на это права, он твой, и тебе решать, что с этим делать. Майя сделала свой выбор, и даже если бы она решила посоветоваться об этом со мною, то я бы ее поддержала. И еще потому, что ты пришел с этим ко мне сегодня! А теперь ступай, я спешу, через десять дней расскажешь - как устроился.
Через десять дней мой день рождения, - вспомнилось вдруг, и мысленно пересчитал дни – оказалось, что одиннадцать. В общежитии также пытались что – то ремонтировать, в дальнем углу коридора мерцала сварка, а в комнате напротив знакомый жилец пробовал навесить металлическую дверь. Я вызвался было помочь, но он дыхнул на меня перегаром, а затем пристал, что бы я сбегал в киоск за пивом. Сославшись на усталость после смены, вежливо отказался, собрал свою спортивную сумку и вышел во двор. Сегодня или завтра нужно бы доехать до аптеки за назначенным лекарством, в больнице не решился спрашивать, и почему бы не сделать это сейчас? Спускаясь полупустым трамваем с нагорья в город, усмотрел на перекрестке случившуюся аварию – с мигалкой отъезжала «скорая помощь», а вокруг расходился в стороны народ. Закрыл глаза, плохая примета – увидеть скорую по пути в больницу, - так однажды делился со мною сменщик по дежурству. Вышел на следующей остановке и присел на холодную скамейку. Конверт был со мною, достал бумаги и нашел строчку с адресом проживания Майи Александровны. Дом оказался вверх по соседнему проспекту, и, чтобы обдумать все окончательно, направился дальше уже пешком.
По возвращении в общежитие, обнаружил у стены, рядом со своей комнатой, наклоненную к стене металлическую дверь. Сосед спал внутри, а образовавшийся от выноса старой клееной двери мусор собирала незнакомая мне женщина. Поздоровавшись кивком головы, поспешил немедленно удалиться, да и вряд ли им сейчас нужна была моя помощь. Бросил в угол сумку, и прилег на кровать. Прописанный в бумагах дом оказался на углу проспекта и площади, в центре которой расположился так мне знакомый и любимый по студенческой жизни кинотеатр. Вспомнился случай, как однажды выйдя с утреннего сеанса, я вместе с другими любителями искусства, задрав головы, всматривались и вслушивались в петушиный голос, несущийся с балкона этого самого дома. Сегодня же, много лет спустя, я поднялся по ступенькам кинотеатра к пустующей кассе, и некоторое время вглядывался в затемненные окна, пытаясь распознать - в которых из них проживали Энштейн и его жена. Как - нибудь на неделе запишусь к юристу, пусть он направит меня на путь истинный, а пока, отбросив все думы о свалившемся на меня даре, займусь, пожалуй, самолечением.
Профилакторий для работников нашей больницы располагался в двух километрах от моего спального места, в окружении высоченных сосен и зарослей каких - то мелких кустарников. Первые два дня я блаженствовал, покидая уютный номер лишь для приема пищи, да пары неприятных процедур. По мнению молоденького рентгенолога - легкие мои почти восстановились и требовалось лишь усиленное питание, желательно с изобилием натуральных жиров. В универсаме через дорогу подобного было предостаточно и по вечерам, вопреки сложившимся привычкам, я с удовольствием поглощал большими кусками слабосоленую горбушу. Возвращаться в город мыслей даже и не предвиделось, но однажды, разглядев в отдалении главного врача, все же настроил планы на конец недели. Юрист дольше разглядывал мой паспорт, чем дарственную на квартиру и как оказалось - на ней красовалась даже его подпись. Изобразив на лице престранную гримасу, поведал мне, что я хоть завтра могу заселяться, и затем уже оформлять все документы в местном жэке. За дополнительное вознаграждение он распечатал мне все пункты закона, имеющие ко мне отношение, и посоветовал не затягивать со столь серьезным приобретением в собственность.
В субботу случилась оттепель, а также пронизывающий ветер. Восьмой троллейбус довез меня до остановки, от которой через дорогу проявлялась арка, ведущая во внутренний двор серо-голубой пятиэтажки старой планировки. Внутри уютного дворика было заметно тише, и я попытался было поблизости обнаружить число предполагаемой квартиры. Но номера восьмого десятка случились в последнем подъезде слева, до которого утоптанная дорожка, покрытая льдом, казалась мне непреодолимым препятствием. Ключ легко повернулся в замочной скважине, и я неуверенно ступил за порог. Еле различимый выключатель оказался неожиданно бесполезным, и только слабый поток света разливался откуда – то сверху и слева. Я последовал в указанном мне направлении и обнаружил плотные портьеры, закрывающие огромное окно. Спустя мгновение скользящий свист от движущихся стальных колец разнес по жилищу неожиданно свежие потоки от дневного светила. Я огляделся – видимо, это была прихожая, заканчивающаяся столь необычным окном. В разные стороны расходились двери - закрытые совсем или наполовину. Сделал два шага к выходу и задержался у длинного простенка – почти на всю его ширину открылось рисованное панно с хаотично наклеенными обрезанными фотографиями. Угадывались контуры, знакомой по работе в ней, школы, в центре с нелепой шляпой на голове, с короткой седой бородкой и надписью внизу – Энштейн, расположился незнакомый мне лично учитель физики, а по сторонам знакомые все лица – Лепила, Головин, Крымов…