При лунном свете, светло-каштановые волосы Растиньяка казались светлее, чем при дневном.
Я смотрела на этого денди, кудрявого, словно херувим и с ангельским лицом, ощущая, как неприязнь моя к нему возрастает с каждой минутой всё больше.
Он держался надменно, высокомерно оттопыривая нижнюю губу и так доволно толстую от природы.
Избалованный сукин сын, пижон.
В его глазах я субретка, нет - белошвейка, которая осмелилась встать у него на дороге. Неужели взревновал, только к кому — к де Марсе или графу Максиму?
Странно, он хоть и голубых кровей — старший сын обедневшего баронского рода, которые питались луковой похлёбкой и каштанами, однако у Бальзака Эжен де Растиньяк ухлёстывал исключительно за дамами. Вначале за своей кузиной виконтессой де Босеан, затем за графиней де Ресто, только красавица была увлечена графом Максимом, и наконец, за баронессой де Нусинген. Неужели обиделся на мои слова о том, когда я описала, какая карьера ждала его там, не окажись он здесь?!
И он определённо что-то прячет под плащом.
- Так в чём причина вашей ненависти ко мне? - холодно спросила я.
Мой тон, похоже, сбил с него немного спесь. Растиньяк поубавил гонор.
- Из-за вас грядёт трагедия! Мы раньше ссорились, наши дамы закатывали сцены, затем мирились и всё становилось, как прежде.
С вашим появлением нашему образу жизни грозит крах.
Мои приятели — де Марсе и граф д'Этрай готовы глотки перерезать друг другу. На рассвете у них дуэль на рапирах.
Граф Максим отличный стрелок, поражает противников прямо в сердце, а де Марсе на расстоянии десяти шагов, стреляя в лезвие ножа, разрезает пулю пополам. Поэтому выбрали рапиры. Да и пистолетов, пуль и пороха у нас нет.
- А рапиры есть?
- Вот они, - де Растиньяк из-под полы плаща достал две рапиры.
Изящные, но от этого не менее смертоносное оружие с инкрустированными эфесами.
Только не здесь среди вечно живущих.
Поэтому дуэлянты будут делать выпады пока не устанут. Вот и вся дуэль.
Уловив мой скептический настрой, Растиньяк нервно заходил по комнате.
- Вы не понимаете! Они же станут драться по-настоящему, поэтому возможен смертельный исход.
- Вы утверждаете, что здесь можно убить любого?!
- Верно, если это не игра.
- Не хочу, чтобы из-за меня, да и вообще, чтобы кто-то погибал.
- Вот как, не знала. Я поговорю с каждым из них, чтобы отменили дуэль.
- Это невозможно, - покачал головой Растиньяк. - Кодекс чести не позволит им отказаться от дули. И всё же попытайтесь. Теперь всё зависит от вас.
Вначале отправилась к де Марсе,благо Растиньяк указал его дом из стекла- материала придававшего поразительную лёгкость и прозрачность.
Де Марсе встретил меня с олимпийским спокойствием и невозмутимостью, словно знал, что я приду.
- Если вы по поводу дуэли, но напрасны ваши хлопоты. Дуэль состоится и один из нас умрёт. Надеюсь, что эта участь уготовлена моему сопернику.
- А если умрёте вы?
- Значит так тому суждено, - пожал плечами Анри де Марсе и улыбнулся.
Он держался как человек, много повидавший и испытавший на своём веку, смотрящий на жизнь философски, с улыбкой.
- Отмените дуэль. Я надолго не задержусь в вашем мире.
В ответ де Марсе лишь поцеловал кончики моих пальцев.
С ним не получилось, отправилась к графу Максиму — человеку, которого по утверждению его создателя — могли терзать заботы, но не угрызения совести.
Его белоснежная улыбка в ответ на мои тщетные попытки отговорить от дуэли. Такое ощущение, что я лишь повод, чтобы пощекотать себе нервы и свести счёты с жизнью.
Моя миссия провалилась.
- Если победа окажется за мной, вы не покинете наш мир?
«Знать бы как это сделать, а то покинула бы сразу»,- подумала я и не стала лукавить.
- Покину сразу же, как смогу.
На его красивое лицо набежала тень.
- Тогда прощайте и помните, что люблю вас. Со мной подобное случилось впервые.
Мы расстались. Я ушла, пребывая в состоянии, которое обычно называют смятением чувств.
Лишь у себя очнулась.
- Я хочу домой. Как это сделать? - спросила у кошки.
Может узнав, что меня здесь нет, они оставят свою опасную для жизни затею.
- А как же Кира? - поинтересовалась Баста.
- Пусть она остаётся в этом мире. Он как раз для неё.
Ведь Кира мне вовсе не сестра. Она мой антипод. Я создала Киру в своём воображении. Родители часто уезжали, оставляя меня одну.
Предоставленная сама себе, придумала сестричку, чтобы не было столь одиноко. На неё я направила заботу и внимание, которое так недоставало мне в детстве. А когда повзрослела, то наделила Киру всеми теми отрицательными эмоциями, которые считала недостатками.
- Наконец ты поняла, что пора оставить комплексы в прошлом.
Если ты решила, то отправляемся домой.
Я в последний раз обвела взглядом свой стеклянный дом, шар.
- Поехали!
Мир перед глазами завертелся.
- Внесла же ты сумятицу! - нарочито строго сказала тётя, когда я пришла в себя, находясь у неё в квартире.
И хотя глаза её излучали искреннюю радость от моего возвращения, она постаралась придать голосу недовольные нотки: - Фигурка Пьеро разбита, Коломбина больше не смеётся, а у Арлекина…
Обратив взор на фарфоровые статуэтки, я увидела на левой стороне груди Арлекина красное пятно в виде разбитого сердца.
Их бессмертность дала трещину.
Значит, дуэль всё же состоялась. Жаль Анри де Марсе, но большее сожаление вызывает разбитое сердце графа Максима — Арлекина.
«На портьер зеленый бархат
Луч луны упал косой.
Нем и ясен в вещих картах
Неизменный жребий мой.
Каждый вечер сна, как чуда,
Буду ждать я у окна.
Каждый день тебя я буду
Звать, ночная тишина.
Под луною призрак грозный
Окрыленного коня
Понесет в пыли морозной
Королевну и меня.
Но с зарей светло и гневно
Солнце ввысь метнет огонь,
И растает королевна,
И умчится белый конь.
Тосковать о лунном небе
Вновь я буду у окна,
Проклиная горький жребий
Неоконченного сна".
Напомнив себе строки из стихотворения Георгия Иванова, я задумалась.
Грусть пройдёт. Буду ли я ждать? Нет постараюсь побыстрее забыть. Только вряд ли смогу.