БЕЗ ПЯТИ МИНУТ ШТУРМАНЫ (ЧАСТЬ VI)
ВОДКА С ПИВОМ - ДЕНЬГИ НА ВЕТЕР!
На подходе к японскому порту Осака Вова обнаружил, что он забыл взять из дома зубную щётку.
— Пацаны, — жалобно простонал он, — у кого есть с собой жвачка?
— У меня есть, на, держи! — откликнулся Паша и протянул Вове мятную подушечку «Орбита», которая чудом сохранилась у него ещё с отхода.
Вова моментально запихал жвачку в рот и стал её тщательно разжевывать, уничтожая тем самым вредные бактерии, которые скопились в его полости рта за пару дней плавания.
— Как же ты без зубной щётки-то жить будешь? — поинтересовался у Вовы сердобольный Паша.
— Куплю в супермаркете — это не проблема!
— В каком на фиг супермаркете? А ты знаешь, что нас не выпустят на берег?
— Как это не выпустят? Всегда выпускали, а тут не выпустят?
— Сегодня Рвачёв на построении сказал, что «Юхан» попал в «чёрный список» и сход на берег разрешён только членам экипажа и пассажирам. Курсантов на берег выпускать теперь не будут.
— Как не будут? — вмешался в разговор Зехер.
— Вот так, не будут и всё! Накосячили бурсаки, которые до нас были, вот и перестали япошки выпускать нашего брата от греха подальше.
— А мне по фигу! — заявил Зехер. — Лично я на берег пойду, плевать мне на вашего Рвачёва!
— Так причём здесь Рвачёв-то? Это ведь японские власти запретили увольнение…
— А мне хоть сам Мураяма запрещает, я всё равно пойду!
— Да ладно вам спорить, пойду — не пойду… — вмешался в разговор Денис Ясенко, — пошли лучше шоу поглядим.
— Какое шоу?
— Да там на юте наши пацаны японца убалтывают за водкой сгонять!
— Класс! — обрадовался Паша. — На это, пожалуй, стоит посмотреть! — он распахнул настежь дверь и первым выскочил из кубрика, мы тут же последовали за ним.
«Юхан» мерно покачивался у причала, прижавшись к пузатым кранцам левым бортом.
У самого борта судна — в аккурат напротив кормы — стоял тощий японец, прижимая к себе старенький велосипед, и, задрав голову, пристально смотрел на Веню Петухова, который ему что-то энергично втолковывал. Свежий морской бриз уносил Венины слова в сторону моря, и до нас долетали лишь обрывки фраз, состоящие из слов: «money» и «vodka».
И хотя Веня старался вовсю, но прошло не менее получаса, прежде чем до японца дошло, что именно от него хотят эти странные русские, и он наконец кивнул головой в знак согласия.
На радостях Веня тут же подал знак стоящим позади бурсакам, и увесистая пачка японских йен тут же перекочевала в его ладонь. Веня протянул деньги японцу и добавил уже по-русски: «Бери на все!» Потомок самурая слегка смутился, но деньги всё же взял и, лихо оседлав своего двухколёсного коня, был таков.
Отъезд японца был отмечен курсантской братией свистом и воплями.
И когда крохотная фигурка велосипедиста скрылась из виду, некоторых из присутствующих стали терзать смутные сомнения относительно возвращения гонца, а самые азартные бурсаки принялись делать на него ставки.
Паша поставил аж десять баксов на то, что японец вернётся обратно, и вернётся всенепременно с водкой.
Прошло довольно много времени, а наш гонец словно в воду канул.
И когда наши шансы на победу были близки к нулю, как вдруг в лучах заходящего солнца показался долгожданный байкер. На багажнике его миниатюрного велосипеда был закреплён огромный пластиковый пакет. Содержимое пакета уже ни у кого не вызвало сомнения, отчего мы дружно грянули троекратное «ура»!
От наших воплей японец чуть был не рухнул со своего «двухколёсного друга», и мы тут же замолкли, чтобы не спугнуть нарочного.
Тем временем байкер подкатил к борту, спешился, снял пакет с багажника и подошёл к борту. Он протянул пакет Вене, и тот с большой осторожностью принял его.
В тот самый момент, как драгоценный груз оказался на борту, Веня низко поклонился японцу и с чувством произнёс: «Аригато!*» Японец в ответ отвесил поклон, затем вытащил из нагрудного кармана деньги и протянул их Вене.
— No, no, no, это тебе за доставку, understand? — переходя на англо-русский от волнения, пояснил Веня.
— Вакаранай!** — произнёс японец, мило улыбаясь Вене.
— Сдачу себе забери, чертяка! Это твоё! — не унимался Веня.
— Вакаранай! — вновь повторил гонец и, махнув изумлённой публике на прощание рукой, забрался на свой велосипед и умчался прочь.
После бурных дебатов относительно произошедшего и делёжки выигрыша, Паша всё же получил причитающиеся ему деньги и тут же отдал их Зехеру.
— Вот тебе, Серёжа, бабки! Возьми в городе водочки, ну и не забудь про зубную щётку для Вовы! — напутствовал радиста Паша.
Зехер молча сунул деньги в левый карман брюк, напялил на затылок свою жиганскую кепку и твёрдым шагом направился к трапу. Благополучно миновав вахтенного, он спустился по трапу и как ни в чём не бывало вразвалочку направился в сторону проходной.
Спустя час Зехер, благополучно миновав кордоны, вернулся с пластиковым пакетом, содержимое которого он тут же вывалил на стол.
Вова сразу же схватил зубную щётку и побежал в умывальник чистить зубы. А мы тем временем откупорили двухлитровую пластиковую бутылку, которая оказалась в пакете, и незамедлительно приступили к дегустации.
Зехер пояснил нам, что это обычная водка, только упакована она несколько необычным для нас способом.
Водку от греха подальше мы тут же выпили, а пластиковую бутылку, в которую она была упакована, выкидывать не стали (в хозяйстве всё пригодится!), а приспособили её под «графин» с питьевой водой.
Наутро наш кубрик почтил своим присутствием сам Леонид Васильевич Харченко.
Войдя в кубрик, астроном первым делом воззрился на бутылку с водой и язвительно заявил:
— Спиртное распиваем во время занятий?
— Какое спиртное, Леонид Васильевич? Это же обыкновенная вода! — искренне возмутился Паша.
— А вот мы сейчас, Степаненко, и проверим, какая это вода… Судя по всему — огненная! — заявил Харченко, и тут же схватился за бутылку.
В кубрике воцарилась мёртвая тишина, ибо десять пар изумлённых глаз одновременно уставились на астронома, который довольно лихо приложился к бутылке.
Сделав несколько смачных глотков, Харченко поставил бутылку на стол и с досадой произнёс:
— Гм, действительно вода…
— Я же вам говорил, что там вода! — робко заметил Паша. — Просто бутылка удобная! Нам её один японец подарил…
— Собираете всякую дрянь, вместо того чтобы заниматься! — с досадой заявил Харченко и, в сердцах хлопнув дверью, вышел из кубрика.
Выждав пару минут, когда астроном отойдёт подальше, мы разразились дружным хохотом и потом ещё долго не могли утихомириться, поскольку Денис Ясенко очень уж комично изображал Харченко, поглощающего «водку» из пластиковой бутылки.
Спустя пару дней стоянки в Осаке произошло ещё одно знаменательное событие — день рождения Николаича.
Однако отметить это замечательное событие не представлялось возможным, поскольку у нас просто-напросто иссякли запасы спиртного. Но мы бы не были истинными бурсаками, если бы не нашли выход из сложившегося положения, довольно оперативно отыскав «знакомых» пассажиров, которые любезно согласились приобрести у шипчандлера для именинника пару ящиков превосходного японского пива Asahi.
Ящики с пивом были благополучно, со всеми необходимыми мерами предосторожности, перемещены из пассажирской каюты в кубрик, и сразу же после вечернего чая, когда бдительные преподаватели наконец угомонились и разошлись по своим каютам, мы с превеликим удовольствием приступили к праздничному банкету.
Покончив с первым ящиком Asahi, мы вышли проветриться на палубу.
Здесь мы и обнаружили наших собратьев-бурсаков, вальяжно прогуливающихся вдоль борта «Юхана». Оказывается, власти всё же разрешили сход на берег, но в пределах борта собственного судна. Недолго думая, мы тут же спустились по трапу и совершили вечерний promenade.
И пока мы болтались у борта, отмеривая шаги от носа до кормы, наш именинник куда-то запропастился. Мы было решили, что он поднялся обратно на борт «Юхана», и вернулись в кубрик, но и там юбиляра не оказалось — он словно в воду канул!
Однако спустя четверть часа Николаич материализовался на пороге — пьяный, весёлый и с подарками в руках: в одной руке он держал увесистый пакет с мылом Palmolive, а во второй — миниатюрный телевизор.
— Николаич, ты куда это запропастился? И откуда у тебя это? — обратился я к счастливому имениннику.
— Да на соседнем пароходе был… — скромно ответствовал юбиляр.
— Как на соседнем? На малайском, что ли, контейнеровозе?
— Аха!
— И чего ты там делал?
— Пил пиво с моряками…
— Класс! А чего это вдруг они тебя решили угостить?
— Ну я им сказал, что у меня birthday, да они ещё девками интересовались…
— Какими девками?
— Нашими, ясен пень! Ну буфетчицами, поварихами…
— И чего?
— Ну я им сказал, что всё будет! Они мне, вот, мыло и телек презентовали!
Экипаж кубрика №178 на борту УПС «Профессор Ющенко» во время празднования дня рождения Пекура Николая
Тут Денис Ясенко аж присвистнул от неожиданности, ибо никто не ожидал от скромняги Николаича такой выходки.
— Слышь, Николаич, а телек-то они тебе 12-вольтовый подсунули! — язвительно заметил Вова.
— Да и хрен с ним, с телеком! Смайнаем его за борт, да и дело с концом! — пробурчал Николаич, забираясь на свою шконку.
Я же осторожно высунулся в иллюминатор и обнаружил малайцев, которые толпились у нашего трапа.
— Ну и дела! Так вон они — под бортом тусуются!
— Обещанного три года ждут! — пробурчал Николаич, тщательно закутываясь в одеяло.
В целях конспирации мы погасили свет в кубрике и последовали примеру именинника — рассредоточились по шконкам.
Спустя пару минут, мы уже видели десятый сон, а сексуально озабоченные малайцы, ещё долго торчали под бортом «Юхана» в ожидании представительниц прекрасного пола.
*«arigato» в переводе с японского – "спасибо"!
**«wakaranai» в переводе с японского – "не понимаю"!
Фото из архива автора: экипаж кубрика №178 на борту УПС «Профессор Ющенко» во время праздновании дня рождения Николая Пекура (Николаича)- крайний слева.