В инфекционной больнице Валентина пролежала около недели. Никакого диагноза ей не смогли поставить, а лишь перевели в другую больницу. Вновь стала она сдавать анализы, вновь уже в этой больнице врачи не могли понять, что с ней происходит. Валентине с каждым днём становилось хуже. Никто её не навещал, кроме меня. Я разговаривала с врачами и требовала, чтобы её лечили. Ей же становилось всё хуже с каждым прожитым днём:у неё уже не было сил, чтобы дойти до туалета. Она просила, чтобы я наняла ей сиделку для ухода за ней в больнице.
Я по-прежнему ходила кормить Макса, конечно, мне кота было жалко. Дав слово хозяйке Макса, что я его не брошу и не выкину на улицу, всё же думала, что кот избалованный, приживётся ли он в моей квартире , будет ли есть тот корм, которым я кормлю Шуню? Эти вопросы меня очень волновали.
А Валентина через неделю пребывания в новой больнице стала мне звонить каждые полчаса и просить, чтобы я нашла священника и нотариуса, которые бы смогли приехать и прийти в её палату. Задача была не из самых простых. Мне пришлось приложить много усилий и не только выполнить её просьбу, но и сопровождать их в больницу. Священник и нотариус остались у кровати умирающей, а я вышла в коридор без особых мыслей, только думала: « Господи, помоги мне справиться со всем, что обрушится на меня после смерти Валентины».
Когда священник и нотариус вышли, я зашла в палату.
Валентина, молча, протянула мне завещание, оформленное на моё имя. От неожиданности я очень растерялась и спросила: « Почему завещание оформлено на меня?»
--Я сразу поняла, что вы любите котов по тому, как общаетесь с моим Максиком.
-Макса я бы в любом случае не бросила.
- Я давно уже всё обдумала. Да, конечно, могла бы я найти человека, которого знаю дольше, чем вас, для принятия наследства. Но, как я не перебирала в памяти тех, с кем общалась в прошлой здоровой жизни, ни в ком не уверена, что, получив завещание в руки, он или она не выбросят моего Макса сразу на улицу. Ведь он капризный и ленивый. А вот вы любите котов, и в вас я нисколько не сомневаюсь.
Я попыталась говорить о том, что умереть она успеет, ведь медицина сегодня творит чудеса, а завещание многие пишут заранее. Но эти слова я говорила автоматически, понимая, что моя подопечная, ставшая неожиданно для меня не чужой, слушает их равнодушно и совершенно не собирается бороться за жизнь. Жизнь её не волновала, волновала лишь судьба Макса.
А поэтому Валентина на мои слова стала говорить, где и как её надо похоронить.
А через сутки мне позвонила сиделка и сообщила о смерти Валентины. Я приехала в больницу подавленной и расстроенной, появилось чувство страха, меня, мучил вопрос, от чего наступила смерть. Через несколько дней я получила медицинское заключение о смерти. Прочла : пиеолонефрит. Но я ведь знаю, что от этой болезни никто не умирает…Разные мысли теснились в голове , что делать с квартирой? Умершая попросила сразу её не продавать, да и кто её купит в том состоянии, в каком она была? Вопросы, вопросы, главный из них ,что делать?
Надо было успокоиться и похоронить умершую Валентину.
Я обзвонила всех, кто был у неё в контактах мобильного телефона. На прощание и похороны пришли лишь две женщины с бывшей работы и подруга её умершей матери.Захоронение урны должно было пройти через несколько дней, как обычно в случае кремирования умершего человека.
Мои волнения и тревоги оказались не напрасны. В день похорон раздался телефонный звонок, какая-то незнакомая мне женщина кричала в трубку,ничего не понимая, с кем я разговариваю, я отключила мобильник. На следующий день звонок повторился, в этот раз говорившая требовала, чтобы я немедленно шла к дому, где жила умершая, рядом с ней стоит родственница, и они хотят попасть в квартиру. Я попросила кричавшую в телефоне дать мне родственницу, буду разговаривать только с ней. Я спокойно, насколько могла быть спокойной, стала говорить родственнице, чтобы она подавала в суд, кричавшая вновь выхватила телефон. Вечером я позвонила Наталье, так звали очень дальнюю родственницу Валентины, и сказала, когда и во сколько я буду забирать урну и на каком кладбище будет урна захоронена. Наталья всё выслушала, сказала, что ни на что не претендует, она родственница по отцу умершей, саму Валентину видела всего два раза в жизни. Я рассказала, как прошли похороны, что было отпевание. Больше с Натальей я не разговаривала и в крематорий за урной она не появилась. Зато позвонила кричавшая в трубку, узнав, что родственница умершей Валентины удовлетворена всем, что мне пришлось сделать и претензий ко мне не имеет, бросила трубку. А я узнала, что кричавшая баба- женщина-белоруска, у которой Валентина покупала одежду.
Ответ на вопрос, как эта женщина нашла телефон дальней родственницы, остался загадкой для меня.Телефона Натальи в телефонной книжке Валентины не было.
Макс по-прежнему жил в квартире Валентины, я понимала, что мне надо прежде кота привести в порядок, перевести на корм моего кота, научить ходить в лоток. А поэтому своё утро я начинала со встречи с котом и заканчивала свой рабочий день тоже с ним. Вычёсывала его колтуны из шерсти, играла с ним, разговаривала и рассказывала про хозяйку и её любовь к нему. Максик различал мои шаги, как только я заходила в парадную, и начинал орать истошным криком. Но очень скоро кот понял, что прежняя его жизнь закончилась, а поэтому быстро принял новую еду и научился ходить в лоток. А я поняла, что кот не только очень умный, но и разговорчивый. Находиться в этой квартире мне было некомфортно, появлялось чувство беспричинного страха, поэтому я ждала больших выходных, чтобы кота забрать домой навсегда. Волновал вопрос, как встретит нового жильца в квартире Шуня?
(продолжение следует)