Глава 18. Безнал в десятом веке и сурок в собственной шкуре
Я вновь погрузился в изыскания вероятных путей, по которым Светлан мог попасть в столицу Великого Монгольского государства. Прежде он должен был покинуть Золотую Орду. Для этого, как ни крути, необходимо перебраться через Волгу. Но я никак не могу представить, каким образом можно преодолеть такую реку без мостов. На лодках? Но где же взять столько лодок, чтобы переправлять воинские подразделения? И как же лошади? На плотах? Сколько же нужно иметь плотов, да ещё в степи, где леса как такового нет? Снова не обойтись без «звонка другу».
– Здравствуйте, Лира Павловна!
– Ой, как замечательно, что вы позвонили. Наш нумизмат дважды звонил, переживает, что не всё вам рассказал.
– Там, наверно, можно бесконечно рассказывать. Основное-то он всё выложил, даже с лихвой.
– Нет, он считает, что упустил важное. Взял с меня слово, что я вам непременно расскажу. Я пообещала.
– Это знак судьбы, придётся нам встречаться.
– Там немного, я могу и по телефону.
– А на знаки свыше мы реагировать не станем? Я ведь звоню не только поздороваться. Я, как всегда, за помощью.
– Чего же вам ещё не хватает?
– Я упёрся в водные преграды. То есть, я не нашёл информации, как монголы, они же татары преодолевали реки. Ну, то есть, понятно, что небольшие речки просто переходили вброд. А большие, а великие? Меня конкретно сейчас интересует Волга, причём в районе Волгограда. Ниже этого места золотоордынские города располагались вдоль левого берега Ахтубы – левой волжской протоки, а если добираться от Твери по суше, то непременно оказываешься на правом берегу Волги и переправа неизбежна. Нашёл также информацию, что с запада – из Крыма, из Европы шли сухопутные дороги по направлению в Среднюю Азию и Китай, которые тоже пересекали Волгу также в нижнем течении. Вопрос – как?
– Хорошо, я посмотрю в своих залежах. Помнится, встречалось о переправах, хотя я ими конкретно не занималась. Конечно, были и лодки, и плоты. Грузы перевозили на плавсредствах, понятное дело. А вот армия, мне кажется, просто преодолевала реки вплавь, если летом, а зимой по льду. Я поищу. А ваша задача найти местечко для нашей встречи.
– С горячим жирным мясом?
– А вот не стану ничего говорить. На ваше усмотрение.
«Местечек» в нашем городе оказалось много: местные морские деликатесы, корейская, китайская, японская кухня, узбекская, кавказская… но хотелось чего-то особенного, чтобы Лира удивилась и, может быть, улыбнулась. Нашёл! Закусочная «Юрта» – монгольская кухня. Не подозревал, что у нас есть такое. Отзывов на сайте немного, но все восторженные. Рискнём.
Я сам заехал за Лирой на такси.
– Куда повезёте?
– Водитель в курсе. Я там не был, так что для вас и для меня это будет открытием. Надеюсь, не разочаруемся.
– Скажите, пожалуйста, сколько времени нам ехать? – спросила Лира у водителя.
– Минут пятнадцать поедем, видите, замедленное движение. В нашем городе сами знаете, как ехать… люди как бараны!
Мы с Лирой Павловной удивлённо переглянулись: по внешности водитель был явно из «ближнего зарубежья», выдавал и акцент. «В нашем городе…»
– Чтобы не терять времени, давайте я вам расскажу о чеках, – предложила Лира Павловна.
– О чеках?
– Да, о валютных чеках. О безналичном расчёте на Великом Шёлковом пути. То, что не успел поведать нумизмат.
– Да бросьте, Лира Павловна, вы меня разыгрываете. Чеки, наверно, придумали англичане, ну или евреи и, по моему представлению, где-нибудь в веке девятнадцатом, когда была уже развитая банковская система.
– Всё-таки, вы небезнадёжны – насчёт евреев угадали. Со временем ошиблись немного, примерно на тысячелетие. Около десятого века Великий путь оказался под контролем мусульман и евреев. И всё-таки, возить с собой крупные суммы денег опасно и по сей день, а в те времена это был большой риск даже притом, что купцы собирались в огромные караваны с хорошей охраной. Но алчность толкала на риск. Мне попалась арабская поговорка тех времён: «Купец едет из Аравии в Китай с тысячей дирхемов, а возвращается с тысячей динаров». Смысл заключается в том, что динар равнялся примерно 20 дирхемам – прибыль двадцатикратная! Ну, и понятно, купцов грабили. И вот тогда изобрели чеки.
– Но, позвольте, для расчётов чеками нужна сеть банков! Международная сеть!
– Когда появилась некоторая стабильность, в крупных центрах Шёлкового пути обосновались члены группировок, кланов, родственников или ещё как-то объединённых людей, абсолютно доверяющих друг другу. Они работали менялами, то есть содержали своего рода обменные пункты. Купцы сдавали деньги в начале караванного пути такому меняле, получали расписку. А прибыв в пункт назначения предъявляли расписку меняле, который знал менялу с начала пути, и тот выдавал купцу ту же сумму в любой валюте. Купец покупал на те деньги товар и вёз его на продажу. Я понятно излагаю?
– Ну, уж вы меня совсем за глупого держите! Но получается, что первый деньги приобрёл, а конечный меняла свои деньги отдал и получил всего лишь бумажку. Так можно и разориться!
– В том-то и дело, что это работает во всех направлениях и взаимообразно. Теперь у второго кто-то попросит чек на сумму, которая понадобится ему в другом конце Азии, но которую он боится везти в золотых монетах. И этот второй меняла также выдаст ему расписку на предъявителя, а себе оставит монеты.
– А-а! Понятно. И это придумали так давно? А как тогда назывались эти самые чеки?
– Они и тогда назывались чеками. Подозреваю, что вы считаете это слово английским? Уж поверьте мне, оно персидское! «Чек» означает «документ, расписка» – всё просто. Нужно не забывать, что в средние века Европа была отсталой территорией, все великие изобретения средневековья сделаны в арабском мире, в империях Китая, в других странах Азии. В Европе научный прорыв начался лишь в семнадцатом веке.
– Приехали! – сообщил водитель.
– Катта рахмат*1! – сказала Лира Павловна.
– Мархамат*2… – растерянно ответил таксист.
«Закусочная «Юрта» – красочная вывеска с всадником на скачущем коне укреплена над входом в настоящую белую юрту внушительных размеров. Войлочные полотнища входа распахнуты на стороны.
– Тавтай морил*3, добро пожаловать, уважаемые гости! Проходите в нашу гостеприимную юрту!
Мы вошли в приятно освещённое скрытыми светильниками круглое помещение – действительно юрту, выстроенную из перекрещивающихся определённым образом шестов и реек и покрытую войлочным покрывалом. В средине стилизованный очаг, около которого широкоскулый повар в национальном светлом халате, островерхой шапочке и сапожках с круто задранными носами. Улыбается. У стен четыре столика расписанные узорами красного цвета. Табуреты на трёх ножках, обтянутые мехом, наверно, овечьим. Кроме нас посетителей не оказалось. Лира Павловна выбрала столик слева от входа.
– Вы меня удивили! – вымолвила она, осматриваясь. – Честное слово, не ожидала! Что ж, вкусим монгольскую кухню.
– Можно вам помочь выбрать подходящую еду? – к нам подошла стройная девушка в очень красивой длинной одежде. – Из горячего мы можем предложить национальное блюдо хорхог, его рецепт не меняется ещё со времён Чингисхана. Хорхог готовят в закрытом котле из баранины с добавлением овощей и бульона. Другое традиционное блюдо монгольского народа – буузы. Их делают из теста, фаршированного рубленным фаршем из козлятины или баранины. Фарш заворачивают в тесто не полностью, сверху оставляют отверстие. Готовят буузы на пару, они поэтому получаются сочными и очень-очень вкусными. Из экзотических мясных блюд у нас можно попробовать мясо сурка, приготовленное в собственной шкуре. Мы обязательно получаем ветеринарный сертификат на каждую тушку сурка, так что наличие чумы исключено.
– Спасибо. Мы, пожалуй, остановимся на буузах, – сказала Лира и посмотрела на меня. – Или вы желаете сурка?
– Я с вами солидарен – буузы. Я ел их однажды, в поезде. В Улан-Удэ подсела в купе молодая буряточка и вдруг стала всех угощать горячими буузами. Очень вкусные были, до сих пор вспоминаю.
– Ваш выбор хорош, не пожалеете, – улыбнулась милая официантка.
– Салатики какие у вас? – спросила Лира.
– Мы придерживаемся национальных традиций, а у кочевников, как известно, огородов нет, следовательно, в традиционной кухне нет овощей, по крайней мере сырых.
– А хлеб? – спросил я. – Не могу есть без хлеба.
– Есть борцок. Это тесто, обжаренное во фритюре. Ещё есть печенье, которое сушат очень сильно, так что оно хранится хоть целый год. Его нужно размачивать. Что желаете?
– Борцок. А попить?
– Из напитков – сутэй цай, это крепко заваренный зелёный чай с добавлением соли, бараньего жира, поджаренной муки и молока.
– Давайте, попробуем ваш чай, – сказала Лира Павловна. – Девушка, откройте нам тайну, откуда вы и какой национальности?
– Мы всей командой приехали из Бурятии, а по национальности мы настоящие монголы.
– Спасибо. А что вы нам предложите выпить?
– У нас только кумыс. Это скисшее и перебродившее кобылье молоко. Он не сильно крепкий, но вкусный. Попробуйте!
– Попробуем! Гулять по-монгольски, так гулять!
Кумыс нам принесли сразу. Мы отхлебнули из изящных фарфоровых бокалов, переглянулись.
– Я пробовала на Алтае. Там он был более кислый, а этот даже сладковатый, правда?
– Мне сравнивать не с чем. Но, кажется, градус в нём есть. Необычно. Я всё-таки, предпочёл бы вино, а под мясо даже и водочку.
– Монголия – не Кавказ, разнообразия алкогольных напитков ожидать не следует. А знаете, этот кумыс разогнал мне аппетит.
В ожидании горячей пищи мы осматривали юрту. Всё было здорово: висящие на стенах уздечки, плётки, седло, копья, луки, берестяные колчаны с торчащими из них оперенными стрелами, кожаный щит с круглым выпуклым металлическим диском в средине, шкура яка с необыкновенно длинной тёмно-бурой шерстью, цветастый ковёр на полу, чугунный казан. Диссонировала только плазменная панель внушительных размеров как раз на противоположной от нас стене. На экране скакали по осенней степи всадники, играла национальная музыка. Повар колдовал в центре юрты. Мой взгляд невольно задерживался на официантке.
– Мне молоденькие монголки тоже нравятся, – сказала Лира. – Есть что-то в их лицах неуловимо особенное, правда?
– Я просто жду, когда она принесёт эти буузы…
– Не лукавьте. Нет ничего осудительного в том, чтобы смотреть на красоту. Наверно вы её загипнотизировали, уже несёт.
– Вот ваши буузы. Приятного аппетита! У нас говорят: сайхан хооллоорой!
– Спасибо. Монгольский – трудный язык, сказала Лира Павловна.
– Ещё что-нибудь желаете?
– Хотелось бы послушать хомус, если можно.
– С удовольствием! Сейчас включу.
Под завораживающее звучание удивительного инструмента мы принялись за сочные ароматные буузы.
– А знаете, – сказала Лира Павловна, – самый древний хомус нашли именно в Монголии при раскопках стоянки народа хунну, и он датируется третьим веком до нашей эры. А в России самый древний подобный инструмент найден в Новгороде в слое тринадцатого века. Это я к тому, что ваш Светлан мог слышать и даже сам играть на хомусе, который на Руси назывался варганом. А варган – от старославянского слова «варга», что означало «рот» или, возможно, от греческого «органон» – «инструмент». Ой, ну я снова за своё… ну люблю я лингвистику!
*1 Катта рахмат – большое спасибо (узбекское)
*2 Мархамат – пожалуйста (узбекское)
*3 Тавтай морил – добро пожаловать (монгольское)