Глава 38. В деревне
Утром Дина проспала. Нет. Не проспала, конечно, в прямом значении этого слова. Совсем нет. Кто ж ей даст проспать? Просто так не хотелось вставать с постели и отвлекаться от нежных поцелуев и поглаживаний.
Она уже и перестала переживать о том, что является "свахой" Романа Аркадьевича. Если честно признаться, то он ей сразу понравился. Еще в тот первый день, когда она вошла к нему в кабинет с той маленькой собачкой. Дина даже покраснела, вспомнив, как стоя на коленях под столом пыталась вытащить оттуда псинку.
Работу никто не отменял, и Дина просто опоздала на целых пятнадцать минут. За Ангелинку она не переживала, зная, что Соня и накормит ее, и в детский сад отведет.
Все в агентстве были уже в сборе. Роза Марковна, как обычно, сидя за своим столом, прижимала трубку к уху:
— Агентство "Фея". Слушаю вас. Собачку отвести в "Салон красоты"? Это мы с удовольствием. — она осмотрела всех строгим взглядом, прикидывая кого бы отправить на это задание. Вот эта молоденькая девушка Валентина, которую они недавно наняли в штат своих сотрудников, явно не боится собак. Значит, она и отправится.
Увидев Дину, входящую в дверь, Роза помахала ей рукой. Лицо ее было очень недовольным. И Дина подумала, что Маргарита недаром оставила ее за старшую. Типичная начальница...
— Дина, а где Маргарита? Не похоже на то, чтобы она опоздала. Может, у нее что-то случилось? — взволнованно спросила Роза Марковна. Соня тоже беспокоилась. И это отражалось на ее лице.
— Девочки, Маргариты пару недель не будет. У нее внеплановый отпуск. И не смотрите на меня так... Я ничего не знаю. Ты — командуешь в ее отсутствие, — и она показала на Розу. Дина села в свое кресло и включила свой компьютер, ясно давая всем понять, что больше она ничего не скажет.
Роза Марковна что-то бурчала себе под нос. Она подозвала Соню и отправила ее к новому клиенту. Ему требовалось сделать генеральную уборку в квартире по случаю возвращения жены из отпуска.
Каждый занялся своим делом. Скучать не приходилось.
***
Мария Ивановна, соседка Динкиной мамы, беспрерывно выбегала к калитке, отвлекаясь от работы по хозяйству. Она высматривала Маргариту, о которой сообщила ей Дина.
"Интересно, с чего бы это молодая девушка ехала в деревню отдохнуть? Обычно они ездят в Турцию или в Египет. А в нашей деревеньке и достопримечательностей никаких нет. Хотя тишина и покой разве сравнится со всякими там заграницами?" — стоя у калитки и вытирая мокрые руки в фартук, она смотрела в конец улицы.
Она думала о том, что вот она, Маруся Цыганова, обыкновенная женщина, никогда не выезжала на отдых, на море, в пансионат какой. Не было на кого оставить Буренку и козу Милку. Нет, несколько раз ездила проведать детей в столице. Так в гостях она не могла выдержать ни одного дня. Все беспокоилась, как там дом без нее.
Деревня — это вам не город, где беспрерывно взад-вперед снуют прохожие. Здесь, кто на работе, а кто поскорее желает управиться по хозяйству: живность покормить, подоить, на огороде порядок навести. Как известно, осенние дни с каждым днем становятся все короче. Пока возилась в собирала яблочки, Мария Ивановна даже не заметила, как к соседнему дому подъехала серебристая машина. Что приехала ее гостья, она поняла по звуку.
Маргарите, подъехав к старенькому деревянному забору, вышла из машины и пошла открывать немного перекошенные от старости и дождя, скрипучие ворота. Въехав во двор, она обнаружила здесь порядок. Не было зарослей бурьяна, как она думала. Шарик приветствовал ее, виляя хвостом: "Узнал... Надо сходить к соседке за ключом"
Но соседка и уже и сама пожаловала.
— Добрый день, Мария Ивановна. Я вот решила здесь немного отдохнуть. — причину, по которой она здесь оказалась, Маргарита не собиралась озвучивать.
— И тебе доброго дня, Рита. Да, что это ты меня так величаешь. Чай не бояре мы. Простые люди. Все меня тут кличут тетка Маруся. И ты так зови. Вот тебе ключ. Во дворе я-то прибираюсь, а в доме так, изредка. Так что не обессудь. Сама порядок наведешь. Чай руки откуда надо растут. — Рита засмеялась впервые за последние два дня.
Стало так легко и свободно, что захотелось набрать полную грудь воздуха. И выдохнуть весь. Что она и сделала. Ей показалось, что с этим выдохом ушла тяжесть с плеч, и неприятности отодвинулись на задний план.
— Ты тут пока обживайся. А вечером жду тебя на ужин. Поболтаем немного, как соседки.
— Договорились.
Хоть тетя Маруся и утверждала, что не прибиралась давно в доме, но там оказалось довольно чисто и опрятно. Всюду были расстелены домотканые дорожки, короткие тюлевые занавесочки на окне, а у стены высокая кровать с несколькими подушками, сложенными одна на другую и накрытые прозрачной накидкой. Присев на скамейку у стола, Маргарита задумалась о том, что скоро жизнь ее изменится. Где-то глубоко внутри нее решение уже давно было принято. Просто нужно было осмыслить его и принять. До вечера крутилась в комнате, иногда выходила подышать свежим, не похожим на городской, воздухом.
Когда сумерки стали опускаться на деревню, услышала, Тетя Маруся зовет:
— Рита, давай приходи. — закрыв дверь на ключ, она прошла через калитку в заборе в соседний двор. Мария Ивановна суетилась, накрывая на стол. Она приготовила самые обычные деревенские блюда. Нажарила яичницы на сале, да салат нарезала. По случаю неожиданной гостьи, из серванта достала фигурную бутылочку:
— Наливочка... Настоянная на малинке. Сама делала. А вот пить одна не могу. Так что мы сейчас с тобой и выпьем за встречу. — и женщина радостно потерла руками. — Теперь нам веселее будет рядом. Нет. Ты не думай, я надоедать не буду. Понимаю, что не от хорошей жизни люди бегут в деревню.
Маргарита молча сидела, пряча руки под столом. Она смотрела на эту еду. Действительно проголодалась за целый день. Чая и бутерброда оказалось недостаточно. Но что это запах, от которого так муторно стало? И только потом она поняла, что это жареное сало. Но было уже поздно. Она выскочила из-за стола и через сени выбежала во двор. Вернулась она минут через десять. Мария Ивановна уже начала беспокоиться, не сбежала ее гостья.
Тетя Маруся была женщина мудрая. Сразу догадалась, чем вызвана эта тошнота. Она молча убрала вкусную яичницу со стола и вынесла на кухню. Из котелка вывалила только что сваренную картошку и поставила ее в центре стола.
— Извините, но... — Маргарита почувствовала себя сконфуженно.
— Да, ладно тебе, девочка. Знаем мы это. Проходили... Я как с дочкой беременная ходила вообще ничего в рот не могла взять месяца четыре. Потом полегчало. — Женщина засмеялась. — А до конца беременности ела не за двоих даже, а за троих. А девчоночку родила маленькую. Всего два с половиной килограмма.
Маргарита слушала эту чужую для себя женщину, и слезы брызнули у нее из глаз. И слова сами полились из нее рекой, словно она делится с самым близким для себя человеком. Тетя Маруся слушала не перебивая, подперев подбородок рукой, в которой держала кончик фартука. Она иногда вытирала глаза, сочувственно поглаживая Маргариту по плечу.
А та все плакала и никак не могла остановиться.
— Ой, Риточка, Так ты здесь спряталась от мужчины. Нельзя так. Всю жизнь прятаться ты не сможешь. Он же даже и не знает, что скоро станет отцом. Может, надо было ему сказать. Если совестливый, так и женится на тебе...
— Теть Марусь, я так не хочу. Не хочу, чтоб женился из-за ребенка. Я предполагаю, что он может так поступить. Я хочу по любви...
— Ну, ну, успокойся... Может, все образуется... А по любви-то да, все хотят.
— А бывает так, что стерпится-слюбится. Нет в наше время так уже редко бывает. Это раньше так было. Рита, кушай. Тебе сейчас надо о ребенке думать. А все остальное перемелется. Точно тебе говорю.
Рита взяла в руки вилку и съела целую картошину. Ох, и вкусная она была. И почему в деревне любое блюдо вкуснее, чем в городе. Может, от того, что приготовлено не на плите, а на печке.
— Рит, а хочешь я тебе погадаю. Я тут грешным делом балуюсь картишками. Да. Серьезно говорю. Ко мне даже из других деревень приезжают. Меня бабушка, царствие ей небесное, научила.
Достав из под клеенчатой скатерти колоду потрепанных карт, тетя Маруся их не торопясь раскинула:
— Знаешь, что, Риточка я тебе скажу. Вот ты думаешь одно, а ведь будет совсем не так. Двое мужчин скоро тебя навестят. Правда один кровный родственник тебе. А другой — с очень серьезными намерениями.
Маргарита внимательно слушала женщину. И ей хотелось верить во все, что она ей говорила. Но это было так трудно... поверить в лучшее...
Продолжение следует.