Утро выдалось прохладным и росистым, над туманными горами вставало солнце освещая первыми лучами развалины Чуфут - Кале.
В обширном котловане со съездом и деревянным трапом, окруженным по кромке эсэсовцами с автоматами, стояли Янкун с Олендорфом, Альвенслебен, Фогель и Краузе.
Перед ними глядела в пространство химера сфинкса, охраняя базальтовую* трехгранную пирамиду, монолитом уходившую ввысь. На ее замурованном входе пучилось «Всевидящее око», сбоку блестел компрессор и застыло отделение солдат в рабочих комбинезонах.
- Ну что, приступаем, господа? - взглянул на наручные часы Олендорф.
Остальные кивнули высокими тульями фуражек, Янкун махнул рукой в сторону отделения.
Через короткое время взревел компрессор, три отбойных молотка стали разрушать преграду. Продержалась она недолго. Спустя полчаса обрушилась, компрессор смолк, солдаты убрали обломки и зашоркали лопатами.
- Вход свободен! - подбежав, бросил руки по швам старший.
- Группенфюрер, предоставляем вам честь быть первым, - сделал знак рукой Якун.
Краузе вручил начальству предусмотрительно захваченные бакелитовые фонари*, вся группа во главе с Олендорфом вошла внутрь.
Узкие лучи высветили уходящую наклонно вниз галерею, под сапогами облачками взлетала вековая пыль. Через два десятка метров впереди возникла кирпичная перемычка, Краузе снова вызвал солдат. Действуя ломами с кирками, разобрали и ее.
Эсэсовские чины, подсвечивая фонарями, осторожно пошли дальше.
Возникшее поначалу волнение пропало, чувствовали себя приподнято. Исчезло и восприятие времени. Сколько опускались вниз, не помнили. Воздух был чист и невесом.
Галерея закончилась высоким обширным гротом, в котором мерцало озеро. Перед ним лежала плита, на ней стояла чаша. Наподобие кубка Ликурга,* но закрытая выпуклой крышкой и еще прекраснее.
- Грааль… - прошептал Янкун. Кто-то громко икнул.
Внезапно грот стал наполняться светом. Вверху заискрились сталактиты, плита, оказавшаяся малахитовой, заиграла красками - все ахнули. Сияние шло от чаши и становилось все ярче.
- Нам это снится, - шевельнул губами Альвенслебен, остальные впали в ступор.
Сияние между тем стало меркнуть. По сторонам возникла темнота, но чаша продолжала светиться. В немом изумлении подошли ближе.
Ее подставка с крышкой были золотые и украшены драгоценными камнями, сам сосуд из подобия хрусталя. За полупрозрачными стенками искрились мириады пылинок, казавшиеся живыми.
- Возьмите ее группенфюрер, - сглотнул слюну Янкун. - И выходим наверх.
- Не могу, - ответил Олендорф. - У меня дрожат руки.
- Тогда вы, Альвенслебен.
- Боюсь, уроню.
- Краузе, - обернулся к бургомистру. - Вызовите солдат с носилками и плащ палаткой.
- Яволь, - развернувшись на ватных ногах, пошагал назад.
Солдаты оказались менее впечатлительными. Старший, с петлицами шарфюрера, бережно взяв чашу, укутал ее в плащ палатку и положил на носилки. Двое, взявшись за рукоятки, по команде двинулись к выходу из грота. Партайгеноссе* за ними.
К выходу из пирамиды съехал бронетранспортер, куда погрузили ценную находку и в сопровождении двух автомобилей с мотоциклистами, запылил по дороге к Симферополю.
Там чашу извлекли из отсека и поместили в подвал резиденции Олендорфа, выставив у двери усиленную охрану. После этого начальство проследовало в кабинет группенфюрера, где для снятия стресса распило бутылку мартеля.
- О Граале нужно немедленно сообщить рейхсфюреру господа, - порозовел лицом Альвенслебен.
- Герберт, - взглянул на Янкуна Олендорф, указав на телефон прямой связи с Берлином.
Тот, одернув мундир, прошел к аппарату. Сняв трубку, представился и попросил соединить с Гиммлером. Спустя минуту донесся далекий голос, - слушаю вас Герберт.
Поприветствовав, охрипшим от волнения голосом доложил, - сбылось экселенс. Мы нашли Грааль.
Трубка долго молчала, в ней чуть слышно потрескивал ток.
- Вы уверены в этом? - снова возник голос второго человека рейха.
- Почти.
- Почти меня не устраивает. Для доклада фюреру нужна более полная информация. Исследуйте артефакт на месте, подготовьте подробную справку и с приложением фотографий отправьте самолетом мне.
- Слушаюсь! - вытянулся Якун.
В ухе щелкнуло. Абонент отключился.
- Приказано исследовать артефакт, подготовить заключение и вместе с фотографиями представить в Берлин, - ответил на вопросительные взгляды.
Этим занялись немедленно.
Для начала вызвали Керштейна с Зеефельдом.
Те находились в Керчи, систематизируя и готовя для отправки в Германию захваченные музейные ценности. Они привезли с собой необходимые приборы, и группа приступила к работе.
Чашу тщательно обмерили, описали, а также исследовали под микроскопом. Все пришли к выводу, ей более двух тысяч лет. Характерных для того времени особенностей производства артефакта не было, как и признаков места изготовления.
- Это не римский, а тем более не греческий сосуд,- заявил Керштейн, бывший специалистом по античности.
- И гранить драгоценные камни в то время не умели, - добавил Зеефельд. - Загадка.
Непонятным оставалось и облако пылинок в чаше. В темноте оно излучало свет. А потом обнаружилось еще одно ее свойство, изрядно напугавшее всех.
Решив определить по звуку, не из хрусталя ли стенки Янкун осторожно ударил по ним сухой камышинкой. Чаша полыхнула вспышкой, его отбросило назад. Остальные на минуту ослепли.
- Да, - переглянулись, придя в себя. - Необычайная находка.
При ее фотографировании выявилась еще одна особенность: чаша не отображалась на фотопленке. Попытались произвести съемку - результат был тот же. Из положения вышли, найдя художника, тот воспроизвел чашу в красках.
Спустя несколько дней заключение с выводом, что найденный артефакт является Граалем, было готово и подписано всеми участниками исследования. Засургченный пакет с ним и картиной транспортным «хейнкелем» улетел в Берлин.
Ответ не заставил ждать. Спустя неделю от Гиммлера пришла шифровка доставить ценный груз в Германию морским путем ибо на суше обстановка обострилась. Сопровождать Грааль поручалось Янкуну, Олендорф обеспечивал отправку.
Через три дня из Констанцы* в Севастопольскую бухту зашел эсминец, принявший на борт Янкуна с артефактом, упакованным в специальный контейнер и эсэсовский охраной.
Вместе с ним следовал и Краузе с сыном. Рихарда, за отцовские заслуги, оберштурмбанфюрер обещал устроить в элитную школу гитлерюгенда «Adolf Hitler Schule», выступив поручителем.
Когда на землю опустилась ночь, отдав швартовы, эсминец отвалил от стенки.
… Подводная лодка Черноморского флота Л-4 действуя на коммуникациях противника, третьи сутки находилась у мыса Херсонес при выходе из Севастопольской бухты. Днем таилась в глубине, а ночами всплывала для подзарядки аккумуляторов.
На четвертую, после погружения, от акустика в центральный поступил доклад.
- Справа по пеленгу, дистанция двадцать пять кабельтов*, слышу шум винтов. Предположительно эсминец,
- Есть, - отрепетовал командир, капитан 3 ранга Гремяко и приказал боцману всплывать на глубину десять метров. Тот переложил рули, стрелка глубиномера поползла влево.
Отщелкнув рукоятки, поднял перископ.
В оптике возникли мелкие барашки волн, усеянное звездами небо и висящая в нем луна. Вдали из полумрака возникла тень идущего эсминца, приказал увеличить ход. Далее сообщил штурману курс, скорость и расстояние до цели, тот рассчитал курс атаки.
Сблизились, последовала команда, - первый и третий торпедные аппараты приготовить к выстрелу!
- Первый и третий торпедные аппараты к выстрелу приготовлены! - доложили из первого отсека.
- Пли!
Лодка дважды вздрогнула. Стальные сигары, буравя винтами воду, понеслись к цели, а штурман включил хронометр. На тридцатой секунде в оптике перископа ослепительно блеснула вспышка
- Срочное погружение! - приказал боцману командир. Лодка стала уходить в пучину.
…Краузе с сыном уже спали в своей каюте, когда их разбудил взрыв.
Эсминец основательно тряхнуло, обоих сбросило с коек. Тишину разорвали колокола громкого боя, крики «алярм!» и топот каблуков над головою.
- Быстро за мной, Рихард! - заорал Краузе, выскочив из каюты в коридор, по трапу выбрались на палубу.
Там творился хаос. Команда отваливала шлюпбалки, спуская плавсредства на воду, эсминец с развороченным баком заваливался на борт, корма с вращающимися винтами оголилась.
Им удалось попасть в одну из последних шлюпок, быстро отгребавших в сторону, корабль начал погружаться. Вскоре на его месте вращалась громадная воронка, и лопались пузыри с обломками и тонущими людьми.
Спустя короткое время к месту трагедии примчались торпедные катера, занявшись спасательными работами. В числе прочих из воды подняли Янкуна. В момент атаки он находился в офицерском салоне и не смог пробиться к своей каюте, где находился Грааль.
Утром о потоплении эсминца и утрате реликвии доложили Гиммлеру в Берлин. Оттуда пришла шифровка: командира эсминца расстрелять, остатки команды отправить на Восточный фронт. Олендорфу под личную ответственность заняться подъемом артефакта.
Группенфюрер рвал и метал, Янкун находился в прострации, Альвенслебен с инфарктом попал в госпиталь. Стали готовиться к работам по подъему. Для них Олендорф привлек морского коменданта Крыма контр-адмирала Шульца, приказав выделить специалистов.
В кратчайшее время группа водолазов прибыла на место гибели эсминца, установив, что он лежит во впадине на глубине сорока метров в донном иле вверх килем. Это затрудняло проникновение внутрь и требовало подводной резки корпуса.
Пока готовили оборудование и доставляли к месту, начались осенние штормы. Работы пришлось свернуть.
Не удалось зондеркоманде Янкуна и предметно обследовать грот, в котором обнаружили Грааль. Через нескольких дней после извлечения находки, из хода в пирамиду хлынула вода, котлован стал заполняться. Спустя еще неделю на его месте образовалось болото из глины и песка. Установить причину столь необычного явления не представилось возможным.
А потом события стали нарастать подобно снежному кому.
Советские войска прорвав немецкую оборону, высадили десанты на Сиваше и Керченском полуострове. Началась Крымская операция. Завершилась она разгромом 17-й армии вермахта и румынских войск, началось повальное бегство.
Группа Янкуна прихватив Краузе с семьей погрузилась на одно из отходящих судов, добравшись до Констанцы, а оттуда вылетела в Берлин. Там оберштурмбанфюрер доложился Гиммлеру, который остался доволен работой экспедиции.
- Вы сделали главное, Герберт, - покровительственно похлопал по плечу. - Отыскали священную реликвию. И не ваша вина, что она не попала к нам. Пусть Грааль пока хранит море. В Крым же мы еще вернемся.
Все участники экспедиции были награждены, в том числе Краузе, а Рихарда по приказу рейхсфюрера зачислили в элитную школу гитлерюгенда...