Я окаменел только на миг. В следующее мгновение меня кинуло сквозь толпу.
Сразу показалось, что я увидел его – впереди мелькнула кепка. Догнал, схватил за рукав – человек оглянулся – это был не он...
Наскоро извинившись, я кинулся обратно. Толпа придавала мне смелости, мельком я подумал, что, если бы это случилось в тёмном безлюдном переулке, вряд ли я пустился в погоню. Слишком дико это было. Слишком ненормально. «Словно в лицо мне расхохоталась кошка» - вспомнил я из какой-то книги. Что за книга, вспоминать было некогда*, но именно такое чувство было у меня в тот момент.
Что это было? Кто? - лихорадочно стучало в голове, - Почему назвал кольцо? Ладно бы на моей злосчастной бумажке, которой я размахивал направо и налево и даже уже и в карман не убирал, значились бы эти слова. Но не было, не было там ничего о Саладине! Не было ни слова! Только размер кольца. Откуда тогда?! Как?!
Значит, стоя за моим плечом, он узнал кольцо по рисунку? Одним взглядом узнал по моим каракулям? Художник? Сотрудник музея? Конечно, такого народу тут много должно околачиваться… это понятно. Да нет же, - кричало что-то внутри меня почти в ужасе. - Ничего это не понятно. Полная дичь! Что значит, «не советую» искать? Почему чёрт возьми, не искать?! И где мы могли говорить так? Так, чтобы нас слышал кто-то? И вообще с кем, когда?!
С Кларой, в «Шоне» вчера… А он там сидел под столом и подслушивал… За шторой у окна стоял… И пистолет наготове… Дичь, дичь… И такой неприметный… Но кепка! Кепка! Ага, вон же она, кепка эта!
Я рванулся вперёд – и завяз в очередном людском потоке. Вытянул шею, даже подпрыгнул пару раз.
- А вот куколки хорошие! – взвизгнул рядом женский голос. Я обмер. На меня, надвигался сноп мелких, абсолютно одинаковых белых личиков. В воздухе болтались марионеточные паучьи ножки. – Берём куколки, подходим, покупаем!..
Куклы были дикие, странно одетые, словно наскоро - в платья наизнанку, лица были ещё более странные - кое-как намалёванные синей шариковой ручкой. Для отвода глаз, – мелькнуло совсем уже немыслимое в голове. - Не бывает таких ненормальных кукол, сляпанных на коленках, кому они нужны такие… Это же декорация! Это специально, это для меня! Чёрт, кому же это я так нужен… или наоборот, мешаю…
Куклы буквально наплыли на меня, я только что не ткнулся в них носом. Безжизненные, бессмысленно улыбающиеся белые лица обступили со всех сторон, мне стало не по себе. Я рванулся в сторону от торговки, опять столкнулся с людьми. Загнанно оглянулся.
К куклам подлетела стайка иностранок в очках, я услышал цену и не поверил своим ушам. Миг – и продавщица осталась с пустыми руками.
Я похолодел. Иностранки тоже выглядели угрожающими. Ну потому что невозможно нормальному человек покупать вот это за такие деньги, да ещё с таким ажиотажем. Явно подставные лица, чтобы сбить меня с толку…
Я глубоко вздохнул, стиснул до боли кулаки, стараясь отогнать неконтролируемый страх. Отошёл подальше за ларьки, сгрёб с пустого прилавка оставшийся снег, умылся. Отчётливо подумал: Это паранойя. Надо что-то делать. Интересно - что? Вики всегда говорила: когда что-то странное происходит, никогда не оценивай ситуации сразу.
А Нора говорила... Нора говорила...
И тут я, наконец вспомнил, что здесь не один. Схватился за часы – как за спасательный круг. Пора было возвращаться к условленному месту. Только вот куда меня чёрт занёс…
Я поискал глазами ориентиры. Справа у меня в тот раз были бусы. Значит, сейчас они должны быть слева…
Слева никаких бус не было. Я быстро прошёл ряд до конца – всё было благополучно, никаких кепок, только бус я так и не встретил. Пришлось расспрашивать у продавцов, я обратил внимание, что рефлекс выработался за один раз: я поворачивался к прилавкам, спиной к толпе – и сразу чувствовал, что кто-то стоит за плечом.
И всё быстро разрешилось: оказывается, я крутился совсем рядом. Через две минуты к своему огромному облегчению я увидел сладкую парочку, Нору с Кевином, мирно попивающих чай с беляшами возле перил лестнички. Всё было хорошо в этом мире, мне протянули бумажный стаканчик, и я благодарно выхлебал горячий чай и сжевал беляш. Стало полегче.
- Ничего не нашёл? – спросила Нора безмятежно.
- Нет. Не знаю, - невпопад ответил я, не глядя на неё. – Что-то было, но…
- Главное, что пригляделся, - сказала Нора. - Не переживай, они здесь и в рабочие дни. Дорогу теперь знаешь, сам приедешь. Столы запомнил? Визитки взял?
Я молчал. Нора тоже помолчала.
- Что случилось? – наконец спросила она.
Я вздохнул.
- Деньги? – тихо спросила она.
Я с недоумением взглянул на неё и тут же вспомнил её советы не держать деньги во внешних карманах. Порежут. Машинально провёл ладонью по груди, нашупал твёрдый прямоугольник шкатулки.
- Нет, всё нормально, - сказал я.
- Ну, я же вижу, - сказала Нора настойчиво.
- Просто немножко заблудился, - попытался выкрутиться я. - Потом расскажу. Как тебе вот это?
Я вытащил шкатулку, и на душе у меня посветлело. Здесь, вдали от кучи своих одинаковых собратьев, она выглядела ещё красивее.
Нора взяла в руки, открыла ладную крышечку.
- Отлично. Сам выбрал?
- Сам.
- Делаешь успехи. Цветы - не самый традиционный сюжет. Там же тройки, девушки, парочки…
Я задумался, вспоминая. На шкатулках, действительно преобладали сценки, но почему-то я их сразу отмёл. Не подходили они пани. А вот цветы эти яблоневые подходили…
- Но это не Палех, - сказала Нора, прищуриваясь. - Это под Палех.
- Чего? - я сердито забрал шкатулку. - А ты откуда знаешь? Палех, не Палех…
- А сколько я сюда народу перевозила? – откликнулась она. – Легионы. Я тут каждую собаку знаю.
Я заметил: она, действительно, часто кивала продавцами, как знакомым.
- Прямо всех знаешь?
- Ну, не всех, конечно. Но водку пили со многими тут мои иностранцы не раз. Знаешь, как тут закрытие проходит после выходных? С водкой, с баяном. Песни орут, набуханных под руки ведут. Люди искусства, - философски заключила она.
Я усмехнулся. Наверное, сейчас, после инцидента с кепкой, вот это было самым правильным лекарством: водка, баян… Русскую душу только так и успокоишь…
- Я вспомнил высокомерную продавщицу в ювелирном салоне. "Вам надо к художникам", – было сказано с почти презрением. Да… Точно два мира, две системы…
- В общем, так, - Нора оглянулась на Кевина, который безостановочно фотографировал всё подряд. - Раз ты всё просканировал, давайте-ка рванём в ЦДХ, ещё успеем. Сегодня отделаемся, а завтрашний день будет в резерве.
- ЦДХ – это что? – спросил я.
- Центральный дом Художника на Крымской набережной.
- Где?! – закричал я. – На набережной? На Крымской?
- Что ты орёшь? Выставочный центр, улица Крымский вал.
- Крымский вал? – закричал я опять изумлённо. – Такое здесь есть? И ты молчала? И что, там тоже вот это всё? – я повёл рукой вокруг.
- Да, на набережной кое-какая торговля. Поскромнее, конечно. Картины в основном. Но и камешки есть.
- Едем, - решительно сказал я. - Это родное. Там обязательно что-нибудь будет. Сердцем чую. Правда, мне голову оторвут, если сегодня не приду на репетицию.
- Позвоним твоей фрау из автомата, отмажу тебя, - сказала Нора. – И как раз там в "Шоколаднице" поедим, как белые люди. Ты ведь не был в Шоколаднице?
Я покачал головой.
- А надо, - сказала Нора. «Шоколадница» на Октябрьской - легендарная достопримечательность Москвы. Ну, как, согласен?
- Я полностью доверяю своему гиду, - кротко сказал я.
И получил дружеский тычок в бок.
продолжение следует.
-------------------------------
* А. Б. Стругацкие "Гадкие лебеди"