Глава девятая. Беседы отца с сыном. Беседа вторая
И снова промелькнули по сторонам гостиница Селигер, справа, памятник Ленину слева, центральный почтамт, справа и здание бывшего Обкома партии, захваченное ельциноидами, ничего не построившими и ничего не создавшими, но гораздыми на разрушение, а после крутого зигзага у Областной больницы, Советская улица, по странности не переименованная, перешла в улицу Вагжанова, первого председателя Тверского Совета и Тверского временно-революционного комитета, позже организатора партизанского движения в Сибири, расстрелянного Семёновцами в 1919 году. Центр Твери, по существу остался по названиям центром советского Калинина, и даже выход на Московское шоссе был через площадь Гагарина.
Для Константинова этот город был, отчасти, родным, хотя много мест он мог назвать родными, потому что до поступления в суворовское военное училище довелось ему поучиться и в махонькой сельской школе, и в знаменитой, славной чуть не вековыми традициями Старицкой средней школе, и в двух Московских и, наконец, перед крутым поворотом судьбы, ознаменовавшим вступление на военную стезю, в Калининской средней школе, в самом центре города, близ Облвоенкомата и Гарнизонной комендатуры, на что, впрочем, во время учёбы он внимания не обращал, а вот ребят в чёрной форме с алыми погонами и лампасами не просто замечал на улицах города, но даже чуточку им завидовал доброй мальчишеской завистью.
Давно это было… И вот теперь на эту стезю защитника Родины вступал его сын. Он готовил его серьёзно и настойчиво с самого раннего детства. Продолжал своеобразную подготовку и теперь.
Что бы человек мог ориентироваться в сложном, суетном мире ему необходимы разносторонние знания, и немаловажное значение среди них, можно даже сказать едва ли не первостепенное значение имеют знания о великом прошлом Отечества.
И вот, когда машина наконец вырвалась на Московское шоссе, Константинов заговорил не спеша, стараясь вести свой рассказ как можно более проникновенно и доходчиво.
– Ты, действительно, ещё раз повторю то, что сказал, когда мы проезжали с тобой Клин, возвращаясь в Москву после диктанта, очень и очень правильно предложил использовать наши поездки для разговоров о боевом пути нашего русского воинства. Императрица Екатерина Великая в своё время сказала: не зная прошлого, можно ли предпринимать какие-либо меры в настоящем и будущем. А Белинский, был такой знаменитый критик, вы, наверное, в школе проходили, словно развил эту мысль, написав: знать прошлое надо, чтобы понять настоящее и предвидеть будущее. Вот так… мало того, я могу привести, быть может и не дословно, но по сути точно сказанное одним английским писателем, считавшим, что тот, кто управляет прошлым тот управляет будущим. Ну и в связи с этим он точно заметил, что, кто управляет настоящим, управляет прошлым. Понял, для чего я тебе это всё сказал?
– Да, пожалуй… Ты имеешь в виду, что захватившие власть, чтобы утвердиться, переписывают прошлое, – сказал Дима.
– Молодец… Точно определи. Кстати, примерно так в своё время говорил и Джордж Оруэлл, слова которого я привёл. Вот сейчас и развернулась борьба за прошлое. На сцену вывалено столько вопиющей беспардонной лжи. Но появилось очень много и хороших, добрых во всех отношениях правильных книг. Но не каждый может понять, в каких книгах правда, а в каких ложь. Вот сейчас и стоит задача помочь тем, кто, конечно, хочет разобраться во всём…
– Понять, где же правда?
– Точнее, где истина… Ведь правда может быть у каждого своя. А вот истина, истина нет. Истина непреложна. Газета «Правда» так и осталась органом коммунистической партии, ныне уж не Советского Союза, а Российской Федерации, а между тем партия то эта начала перерождаться уже вскоре после смерти Сталина и переродилась – я имею в виде не рядовых её членов, а руководство – настолько, что сдала лютому врагу советскую страну. Но я не буду тебе сейчас забивать голосу современностью. Ещё столько неясного, столько недопонятого, неосознанного… Займёмся именно далёким, ну а затем и не очень далёким прошлым.
Константинов задумался. С чего начинать? С Александра Невского и Дмитрия Донского? Но ведь и много раньше наша русская земля подвергалась постоянным набегам лютых ворогов, причём набеги эти осуществлялись со всех сторон света.
– Знаешь, – начал он, – один мыслитель. Был такой Борис Башилов, эмигрировавший из Советского Союза после революции и создававший свои труды в так называемом русском зарубежье, назвал историю России летописью осаждённой крепости. И пояснил, что эта история является фактически летописью почти непрекращающихся войн, потому что нападения происходили то с запада, то с востока, то с севера, то с юга. Причём нашествия начались ещё в дохристианский период. Начнём с ближайших предков Рюрика. Ты, наверное, знаешь, что была у нас долгое время, вплоть на конца шестнадцатого века династия Рюриковичей. Так вот этот князь считается её основателем. Его прадедом был новгородский князь Буривой. Так вот западные вороги напали на Новгород, изгнали оттуда князя, ну и началось то, что всегда начинается при нашествии, так называемого просвещённого Запада. Грабежи, насилия, убийства, угон на работу людей, превращаемых в рабов.
– Как это в рабов?
– А что тебя удивило?
– Ну как бы обычно говорят, что рабами были негры у американцев….
– Соединённых штатов тогда и в помине не было. Рабство – изобретение Запада, самых мерзких стран Запада. Читал, наверное, про Великую Отечественную. О том, что и пленных наших использовали на самых тяжёлых работах и мирное население угоняли на работу в Германию…
– Конечно, читал.
– Это вот так мягко… На работу угоняли. В рабство брали по своим традициям из Средневековья. Да, какой-там Средневековья… С незапамятных времён. Русскую Землю считали они источником рабов.
– Как же так можно? Людей превращать в рабов? – с возмущением сказал Дима.
– Это с нашей, русской точки зрения, невозможно. А с европейской другое – это даже очень выгодно, – заметил Константинов.
– А я читал, что они, в Европе, осуждали наше крепостное право…
– Вот-вот… Как говорят, в своём глазу бревна не видели, а у нас каждую соринку подмечали. То, что каждое нашествия было, кроме всего прочего, походом за живым товаром, за русскими рабами, это для них нормально… Но мы снова отвлеклись… На чём я остановился?
– Князя Буривоя изгнали из Новгорода и началось…
– Так вот, новгородцы пришли к изгнанному князю и попросили его дать им в предводители сына своего Гостомысла, поскольку сам то Буривой стар стал и не мог возглавить борьбу за Новгород. Гостомысл был деятелен, отважен и обладал талантом полководца. Разбил он западную нечисть и освободил Новгород. Освободил и надолго сел там княжить. Славным было его княжение. Самые добрые сведения о нём сохранились в летописях. Это очень не нравилось тёмным силами на, как теперь говорят, коллективном Западе. Потом объясню, почему, коллективном… А Гостомысл словно дразнил их. Четыре сына у него родились и три дочери. Опора престолу прочная… И вдруг… Один за другим умерли все четыре сына.
– Как так? – спросил Дима. – Сами?
– В том то и вопрос. К тому времени мерзкий и поганый коллективный Запад уже научился травить людей ядами. Так что, думаю, не случайно. Все сыновья, как говорят летописи, любо дорого смотреть. Все славные воины, все защитники Русской Земли. Остались дочери. Улита, старшая, Умила, средняя. Ну, как звали младшую, не помню. Может и нет таких сведений. Весь секрет в том, что старшая, Улита выдана была замуж не за славянина. Для неё и старались. Если не взять русскую землю военной силой, значит, надо взять низостью, подлостью, подкупом…
– Ну понятно… Как подленький Швабрин в капитанской дочке. Не смог справиться с Петрушей Гринёвым в четном бою, а как того слуга его отвлёк, тут же и проткнул шпагой… Так подло, – сделал вывод Дима.
– Это в художественной литературе. А ведь и в жизни так. Самого Пушкина то как убили. Дантес вышел на дуэль в кольчуге. Потому и спешил стрелять, не опасаясь, что промахнётся. Но попал, правда, не так как хотел. Ранил, причём ранил не смертельно. Если бы Пушкина отвезли в госпиталь, его бы спасли. Но всё предусмотрели. Домой, только домой под надзор лекаря из той же ложи, что и организаторы убийства. И Лермонтова так же хотели убить. Барант, с которым он дрался в Петербурге, тоже в кольчуге вышел. Лермонтов ударил, и шпага сломалась, потому как в кольчугу попал. Но об этом мы потом обо всё поговорим.
– Ты ещё рассказывал, что в Пятигорске и вовсе дуэли не было, – напомнил Дима.
– Не было… – подтвердил Константинов, – Мартынов заманил его на пикник и даже спешиться не дал. Подошёл сзади и выстрелил в упор. Но об этом тоже в другой раз. У нас ещё много бесед будет и много тем раскроем. Ну а сейчас замечу только – за кулисами всех мерзостей всегда во все века стояла Западная Европа. Вот и с Гостомыслом так. Убрали сыновей, вот тут, и Гостомысл понял, что не сносить ему головы. Вторая то дочь его была замужем за Годливом, князем полабских славян. В некоторых источниках его называют так же Годославом, Годлавом. Но не это главное – главное, что был он славянином. А сама Умила, дочь Гостомысла, любимица новгородцев. Словом, объявил Гостомысл однажды на вече новгородском, что был ему вещий сон, будто выросло дерево из чрева средней дочери Умилы и народ новгородский питается от этого дерева и благоденствует. Ну новгородцы, когда умер Гостомысл, отправили послов к Умиле, с просьбой дать им в правители сына её Рюрика. Приехал сын в Новгород, но не с братьями, а как доказал академик Борис Александрович Рыбаков, с которым, мне, кстати, посчастливилось встречаться и разговаривать, с «Синеус», по старошведски, «своим родом» и с «Трувор», «верной дружиной». Вот так в очередной раз рухнули планы врага, который силой в открытом бою русскую землю одолеть не мог.
– А нападали часто?
– Не то слово. Во «Влесовой книге» или «Книге Велеса», рассказывается о непрерывных нашествиях и о том, как стояли насмерть наши русичи, которые так и говорили о себе, что «получили большую силу, а враги не такую большую, ибо мы – русские, а враги – нет». Это чёрным по белому записано ещё в те давние времена. А ещё… ну я всё, конечно, дословно не помню, написано в книге той, что там, где пролита кровь наша, – там и земля наша, и это враги знают и стремятся захватить землю. Ну и о том, что эти их попытки только к смерти приведут, что мы видим из всей нашей боевой летописи. Вся «Влесова книга» пронизана рассказами о схватках с бесчисленными агрессорами. И ещё скажу тебе. В каждой строке уверенность в том, что с нами кто?
– С нами Бог! – воскликнул Дима.
– А кто так говорил?
– Суворов!
– Теперь ты понимаешь, почему он говорил об этом с такой силой, с такой убеждённостью?
– Понимаю!
– Так вот. В книге Велеса говорилось, что Боги наши прогонят врагов наших, ибо Вышень грядет на смертных! Вышень – это Бог. Там же сказано, чтобы стойко оборонялись от врагов, чтобы города нашим были суровыми и крепкими! Тут только вот иерархия мне не совсем ясна. Не разобрался ещё в дохристианских учениях. Вышень говорил русичам, что Сварог посылает меня к вам, чтобы сила небесная была с вами…. И эта сила всегда на нашей стороне. Говорится в книге и необходимости тесного и прочного единства славян во имя создание Русколани великой. И ещё говорится в книге: «Предрешено в старые времена, чтобы сплотились с иными (славянами) и создали (Русколань!) великую…». Ну а подробностей о тех великих битвах либо не сохранилось, либо ещё не все документы найдены и расшифрованы. Ведь и судьба Книги Велеса совершенно удивительна. В тысяча девятьсот девятнадцатом году полковник Изенбек, командир артдивизиона, обнаружил в одном уже брошенном имении казацкого полковника из древнего и достойного рода, в полуразгромленной и разворованной библиотеке странные дощечки с вырезанными на них какими-то древними текстами. Те кто грабил имение, видимо, не понял что это такое. Некоторые были растоптаны, испорчены, но Изенбек велел своему вестовому аккуратно собрать их и сложить в морской мешок, причём беречь как зеницу ока. Фёдор Артурович Изенбек до войны участвовал в археологических экспедициях и сразу понял, что дощечки имеют необыкновенную ценность. Он их вывез с собой в эмиграцию, где и началась необыкновенная история этой находки. Словом, попали они в конце концов в руки поэта и прозаика Юрия Петровича Миролюбова, который посвятил годы их восстановлению и переводу. Враги России люто ненавидят его, называя фальсификатором, но стоит прочитать эту книгу, и каждому понятно, что ни о какой фальсификации и речи быть не может. А главное ведь каждая фальсификация, как и каждая клевета должна иметь какую-то цель. Здесь же ни о какой цели такого труда и речи не шло. Зачем писателю выдумывать какие-то письмена? Смысл? Какой прок? Словом, коснулись мы как раз того, откуда не только русская земля пошла, но и пошло русское воинство, ибо действительно, профессия Родину защищать, наверное, самая важная в нашем мире и имеет вековую летопись, как и вековые традиции. Так что помни, на какое дело ты решил пойти, в какой строй стать – в великий строй воинов Русской Земли.
– Я это понимаю, – сказал Дима.
– Ну что? – спросил Константинов. – На сегодня, наверное, достаточно. Всего не охватить.
– Да, пожалуй. А книга эта, «Влесова книга», у нас есть.
– Да, её недавно выпустило книжное издательство в Ростове-на-Дону, ну и приятель мой, который его возглавляет, прислал. Это книга Сергея Лесного «Откуда ты Русь». Там полностью приведена Влесова книга. Так что приедем, можешь почитать.
– Обязательно!
Между тем, впереди уже замаячил монумент на рубеже обороны Москвы в сорок первом, движение увеличилось, и Теремрин обратил всё внимание на дорожную обстановку.