Я с детства люблю читать объявления, будь они на застеклённой
специальной доске объявлений, на телеграфных столбах, на заборах, у подъездов, на набережной или на круглых тумбах у театра. С незапамятных времён те короткие послания-записки, напечатанные или написанные от руки, открывали мне представление о каком-то неизведанном многообразии мира, неиссякаемой человеческой фантазии, надежде в поиске утерянного и даже попытке изменить чью-то жизнь.
Сейчас, если я вижу бумажку на столбе или заборе, не прохожу мимо, хоть краешком глаза пытаюсь скользнуть по строчкам, мысленно желая удачи тем, кто ищет и надеется.
Совсем недавно по привычке просматривала нашу районную газету. Ничего интересного, вновь описывают поспешное строительство человеко-муравейников, камуфляж центральной улицы для привлечения туристов и открытие частного никому не нужного музея мод с присовокуплением кафе для продажи городской минеральной воды и сувенирной лавки от владельцев музея. Одним словом, не спеша изучаю одни и те же денежно-товарные схемы в нашем городке, превращённом в туристическую соковыжималку и бурлящую строительно-бетонную площадку на месте уничтоженных песчаных дюн и лесных массивов.
Читаю всё подряд. Вот объявления о продажах, о покупках, различные поздравления с днём рождения, а ниже даже есть несколько некрологов.
И вдруг…
В первую секунду не могу понять смысла написанного: несколько сухих строк о кончине человека, чьё имя не произносится вслух в нашей семье ни при каких обстоятельствах.
Убийца нашего ребёнка наконец-то умер.
Я словно очнулась от монотонности и неторопливости чтения: точно, всё сходится - и имя, и бывшая должность, и название города. Вновь перечитываю строчки и не в состоянии поверить своим глазам: наконец-то тот человек закончил свой путь на грешной земле. Читаю официальные строки, что учреждение, где он работал, глубоко скорбит…
Столько лет я тайно желала ему смерти: мучительной и долгой.
А сейчас с сожалением поняла, что если он сдох внезапно, то и здесь ему удалось увильнуть от ответственности и ускользнуть от раскаяния в совершенных им злодеяниях.
Ни радости, ни облегчения, ни ликования я не испытала. Прямая эмоциональная изолиния в душе и сердце.
Несколько дней я не говорила мужу о том, что больше нет на этом свете человека, принесшего нам когда-то безутешную боль и скорбь. Когда же наконец решилась сообщить, то услышала в ответ: - Чтоб он там горел в пламени вечно!
После таких слов мне и впрямь нечего добавить.
Дай Бог, чтоб вечно…