ПЕРВАЯ ВЕРСИЯ.
(Из книги «Жизнь, как один день»)
Это сочинение является пробой автора. Все события, места действия, персонажи являются вымышленными и потому всякие совпадения случайны. Однако фантазии автора основываются на вполне реальной жизни, и потому могут отражать её реалии.
АННАЛЫ СМУТНОГО ВРЕМЕНИ.
Пролог.Неожиданное начало.
Просматривая,как-то свой домашний архив,Сергей Гончаров неожиданно наткнулся на пригласительный билет,где крупно была напечатана цифра 10. А в развороте билета, красивым шрифтом, сообщалось: «Приглашаем Вас на торжественное собрание, посвящённое 10-летию воссоздания Тульской областной организации КПРФ,которое состоится 14 февраля 2003 года,в 15-00,в Тульском академическом театре драмы». Именно,там и отмечалось десятилетие восстановления областной партийной организации,на котором Сергей присутствовал.И это событие отчётливо всплыло в его памяти.
«А ныне-то уже 2018-й! – внутренне удивился он,–уже целых двадцать пять лет прошло,четверть века.Надо же!Как быстро летит время…». Теперь,конечно,думалось ему,я постарел,а тогда-то был,довольно,молод.И более оптимистично смотрел на мир и доверчиво на людей. Да,с тех пор,много воды утекло,событий всяких произошло,много всякого хорошего,и плохого,а кое-что с годами и забылось.Теперь-то ныне я уже пенсионер,не совсем здоров,хотя,память-то,многое ещё,что хранит из прошлой моей жизни,что происходило со мной,моими родными и близкими людьми,друзьями и знакомыми,со страной и предприятием,где проработал всю жизнь,что было,в так называемые,перестроечные годы.Особенно,в лихие девяностые,не прошедшие бесследно для каждой семьи.
Сергей стал дальше просматривать свой архив,находя в нём какие-то старые газеты,письма,свои старые записи.И чем больше он их находил,тем сильнее нахлынули на него воспоминания и желание оставить их на бумаге.В том числе,и рассказать об этом торжественном собрании,в только,что отремонтированном капитально и обновлённом драматическом театре.
Театр,в тот день,был переполнен участниками торжества.На торжество в областной центр съехались многочисленные представители со всех районных и городских партийных организаций,со всех уголков области.Сергея поразило то,что в зале царило возбуждение и радость, удивительное для того времени приподнятое настроение.Казалось,что прошлое никуда не ушло,не было 91-го года.На сцене сплошь красные флаги,а в президиуме,что удивительно,с самые известные люди со всей области.
Среди участников торжества депутаты-коммунисты районных,городских и областной Дум,Государственной Думы,а также и сам глава города....... Казаков с губернатор области Василием Александровичем Стародубцевым.
Выступающие с трибуны,да и все участники этого,для того времена,необычного торжества-праздника,рассказывали друг другу о своей повседневной работе,об участии коммунистов в жизни районов и городов,посёлков и сёл области.В том числе,и в жизни самого областного города,всей области в целом.О тех,самых острых проблемах,которые волнуют сегодня сердца и души простых людей,которые им,коммунистам,приходиться решать в столь трудные времена лихолетья. Из гостей запомнилось тогда,особенно,Андрею выступление депутата Государственной Думы от коммунистов Щёкинского района киноактрисы Елены Драпеко.
Она отметила,что сегодня не все областные партийные организации всей страны,в том числе, и в самом Ленинграде,могут,так вот открыто,радостно и свободно,в таком вот прекрасном здании,как Тульский государственный драматический театр, проводить свои торжества и праздники.И это её эмоциональное выступление всеми было воспринято с бурными аплодисментами.
Город Тула,после жёсткой борьбы местных коммунистов с новоявленными демократами всех мастей,вошёл в «красный пояс»,что образовался тогда вокруг Москвы.Именно,в Туле глава областного города и губернатор области были избраны от коммунистов,и поддержаны туляками на выборах,с подавляющим перевесом голосов.
Сергей взял одну из старых газет и прочёл заметку в газете «Тульская Правда»,и прочёл репортаж с того торжества.И у него потеплело на душе:«Нежели так всё было? Нет,не забывается прошлое,оно идёт рядом с настоящим!". Да,и как можно забыть ему свою жизнь? всё то,что отболело и пережито! Может,просто сжечь все эти архивы-бумаги,да, и выкинуть всё из памяти? Да,так будет легче.Но это,значит,и сжечь всё что было в твоей жизни тоже? В том числе,и самого себя!
Нет,не стоит.Так нельзя.
А,всегда ли, он сам правильно поступал в своей жизни?Не тяжко ли быть судьёй самому себе,своей жизни? Конечно,тяжело.Но,будет ли тогда спокойна его душа?
Так думал Сергей,а глаза его уже бежали по строкам пожелтевших газетных страниц. Одна из статей назвалась:«С кем вы,тульские директора?». Она была подписана группой ветеранов войны и труда области.Под ней стояли фамилии многих самых уважаемых людей.В том числе,председателя Совета ветеранов войны и труда Центрального района И.Антонова.
А также,имена участников Великой Отечественной войны,бывшего председателя Тульского горисполкома В.Кагаева,полного кавалера ордена Славы В.Королёва,Героя России И.Леонова,ветерана войны и труда В.Митина,дважды Героя Социалистического Труда Г.Пушкина,кавалера ордена Жукова В.Храмченко.И,кроме этих,было ещё двенадцать подписей.Чтобы наглядно представить читателям общую картину той поры, политической и экономической чехарды в нашей жизни,Сергей решил полностью привести ту статью.Она была опубликована в областной газете «Тульская Правда». А,может быть,ещё и в «Тульских известиях»,Сергею сейчас этого точно было не вспомнить. Много времени прошло.Вот что в ней говорилось:
«В газете «Правда России»,от 25 марта,в заметке «Стриптиз сорока двух» описывается поведение 42 тульских директоров,которые в июле 1996 года обратились с письмом к Президенту Ельцину Б.Н.Где пишут,что «находясь в окружении «красного пояса» (Рязань,Липецк,Орёл),сумели,совместно с администрации области,остановить его продвижение на север,и активно поддерживают Вашу кандидатуру на пост Президента Российской Федерации».
В заметке приводится перечень тульских директоров,которые подписали этот позорный «исторический» документ.Откровенно говорим,прочитав список подписантов-директоров,мы засомневались.Неужели,наши директора на это способны? Позвонили автору заметки В.Аникееву,который подтвердил подлинность письма,более того, зачитав резолюцию помощников Президента и Черномырдина.
Нам,ветеранам,было больно читать эту заметку,так, как мы их почти всех знаем,не раз с некоторыми встречались,на протяжении последних трёх лет,и слышали от них совсем другое:недовольство политикой Президента в проведении реформ, направленных на умышленное разорение промышленного и оборонного потенциала Тулы и области.
И вдруг,наши директора,выступают против «красного пояса»? В нашем ветеранском понимании это «пояс протрезвления народа». Неужели,господа директора,вы против этого? Тогда почему?Неужели,те миллионы,которые вы,под видом зарплаты (размеров которых скрываются от народа под видом пресловутой коммерческой тайны) обираете рабочих,так вскружили вам головы,что забыли,кто это богатство накопил, построил? Как же,надо ненавидеть своих рабочих ИТР,служащих,не получающих по погода зарплату,гуляющих в отпусках без оплаты,выброшенных за ворота заводов,особенно жаль замечательных квалифицированных рабочих-оружейников,которые уходят с заводов.
С трудом верилось,чтобы тульские директора выступили против «красного пояса». Мы же видим,что заводы подписантов почти все обанкротились,увольняют тысячами рабочих,ежегодно сокращают производство,задолжали огромную сумму Пенсионному фонду, и ветераны по 3-4 месяца не получают пенсию,не выплачиваются детские пособия, чернобыльские и другие выплаты.
Ветеранские расследование показало,что такой «исторический» документ есть и хранится он в совете тульских директоров,у его исполнительного директора Киселькова Ю., который,видимо,всё это организовал, но своей подписи не поставил. А зачем? Главное –подставить других.
Кстати,за тульским президиумом союза директоров это не первый случай.Ветераны помнят,как в октябре 1993 года в «Тульских известиях»,от 7 октября,было опубликовано обращение расширенного заседания президиума совета директоров Тульской области, в котором президиум осудил политические силы,допустившие кровопролитие в Москве, и решили поддержать позицию правительства России в принятии экстренных мер по стабилизации обстановки в Москве и регионах.
Неужели,оценка Лениным,данная 80 лет назад,когда он,говоря,что значение Тулы для республики огромно,но Тула не наша,т.е.не поддерживает советскую власть, справедлива? Только зря директора поторопились,народ-то другого мнения был.Но почему руководство президиума говорило от нашего имени?
Мы не хотели поднимать вновь этот вопрос.Мы решили посмотреть,как будут вести себя директора при «красном» губернаторе?
И вот 31 марта В.А.Стародубцев в присутствии большого областного актива и гостей принимал область.В зале мы увидели большинство тех директоров,которые грудью полгода назад встали против наступления «красного пояса» на Москву.Более того, один из них, директор Косогорского завода В.И.Мартынов,выступил с поздравлением и с заверением от директорского корпуса в их поддержке Стародубцева.Невольно возникает вопрос:как же понять вас,господа? Когда вы говорили правду:в июле прошлого года или сегодня?
Прав автор заметки В.Аникеев,что среди подписантов все бывшие коммунисты,члены и обкома,и горкома,и райкомов партии.Нам пришлось с ними работать,некоторых мы уважали за казавшуюся преданность и порядочность.И вдруг новые «панфиловцы» , загородившие своей грудью Москву.От кого,господа?
Вас, господа,не гордиться надо,что помешали городу-герою стать «красным»,а становиться на колени перед народом и просить у него прощения за то,что творите с ним.
У ветеранов хорошая память.Мы помним,как перед нами не раз выступал директор АК ЦНИИСУ Ю. Агафонов,как он критиковал нынешний режим,как просил доверить ему быть нашим избранником в Государственную Думу.Для чего? И совсем недавно на областном форуме ветеранов выступил и сам вице-президент союза директоров области Ю. Кисельков.Честно скажем,приятно было слушать его речь с обличением нынешней политики по развалу экономики.Оказывается,он говорил нам одно,а на душе у него другое?
А один генеральный после ветеранской оплеухи побежал к Киселькову,нашёл письмо и не увидев своей подписи,обрадовано доложил,что его подписи нет и он не подписывал. Многие сейчас могут отказаться от подписей,тогда пусть за них объяснится господин Кисельков,видимо,главный организатор.Кстати,мы видели,что он подготовил шпаргалку клятвы новому губернатору,но В.И.Мартынов небрежно отклонил его услугу,заявив,что он знает,что сказать,видимо,не хотел нового подвоха со стороны вице- президента союза.
От подписей некоторые господа могут отказаться.А вот от звёзд Героев,от дипломов академиков и других званий,полученных от советской власти,вряд ли они откажутся. А следовало бы,коль им так ненавистен красный народный пояс.
Ветераны войны и труда области очень хотели бы встретиться с тульскими «панфиловцами»,но вряд ли они осмелятся пойти на эту встречу.Мы не раз встречались с ними и честно им говорили, что гордимся директорским корпусом, воспитанным партией,Советской властью.
Мы отмечали,что многое в области держится благодаря их усилиям и сопротивлению по развалу промышленности. И вдруг такое письмо. Нам стыдно. Поэтому мы обращаемся к коллективам предприятий, директора которых подписали это послание, провести расследование,что заставило их это сделать.Мы хорошо представляем:ох, как нелегко сейчас быть руководителем завода,фабрики,шахты.И выступаем сегодня не для того, чтобы их унизить и добить. Нет! Ещё раз нет! Мы видим, что руководителям нужна от коллективов,от общественных организаций,большая помощь. Надо, чтобы они это почувствовали и обратились за поддержкой и честно сказали трудящимся, как они распорядились народной собственностью, в чьих она руках, как используется?
Директорам, заместителям , главным бухгалтерам надо опубликовать декларации своих доходов и объяснить, почему рабочие голодают без зарплаты, а вокруг Тулы, как грибы, растут дворцы. Мы очень сожалеем по бывшему народному контролю и предлагаем подумать о его возрождении, иначе в борьбе с коррупцией нам с мафией не справиться. Надо создать рабочие комитеты, если профсоюзные не работают.
Есть ещё одна большая задача перед директорским корпусом области. Многие идут сейчас с заверениями в поддержке В.А.Стародубцева. Ветераны за деловую поддержку. Она очень нужна. Без неё не решить стоящих перед новой администрацией задач.Победа на выборах – это половина победы.Главное – организовать работу так, чтобы народ увидел полезные дела.
Положение в области отчаянное.Тяжело нам смотреть,как родная Тульщина разворована и разворовывается с точно такой же силой,как и вся Россия.На «совесть» поработала прежняя команда.«Область смотрится,– заявил Стародубцев на встрече с нами,– как в 1942 году после немецкого нашествия». Пресса об этом пока помалкивает,а пора бы уже показать,до чего довели область и с чего начинает новый губернатор.Да и ЦСУ надо прекратить врать,в угоду власть имущим.
Сколько мерзавцев предстоит вытеснить из укромных должностных коконов.А это совсем непросто.Мы уже видим,как цепко они въелись в захваченное,как изощрённо и нагло умеют не только отсиживаться,но и контратаковать.
Народно-патриотическим силам,победившим на выборах 23 марта,без должной помощи и всесторонней поддержки директорского корпуса нелегко будет решить стоящие задачи по возрождению народного хозяйства.Хотелось бы надеяться,что эта поддержка будет не на словах,а на деле.
Ветераны будут следить за этой поддержкой,и уверены,что тульский директорский корпус сумеет завоевать авторитет и получить доверие трудящихся области».
И подписями ветеранов оканчивалась та статья.
Время тогда было,действительно лихое.И оно совпало с с перипетиями в жизни Сергея и всей семьи Гончаровых.Потому он и взялся описать эти события,чтобы они не шли из его памяти окончательно.Вначале из одной книги под названием Жизнь,как день",но этого ему показалось мало и он решил продолжить её ещё в двух книгах:"Время испытаний" и "Лихолетье",если ему это позволят силы и время.
Сам же,Сергей Гончаров,решил восстановиться в партийной организации рабочего посёлка Крутого Яра,сразу же,после того,как был снят запрет на её существование. И они стали появляться не только в самом Крутом Яру,но и по области.Был призыв к восстановлению в партии,теперь сменившей своё название на КПРФ.Но осуществил же он своё это решение лишь в 1997 году.После закрытия многотиражной газеты «Металлург» местного металлургического комбината и начала новой своей работы в газете «Тульская Правда». Почему так? Назло всем партийным и хозяйственным боссам-функционерам, которые побросали партийные билеты и в одночасье,причём мгновенно,поменяли свою партийную ориентацию.На совершенно противоположную.Почему не сразу вступил? Так что тут греха таить,работая редактором заводской газеты,понимал,что этот шаг не останется незамеченным и при сегодняшних политических страстях на заводе очень сильно и во многом осложнит его дальнейшую работу,да и само материальное существование его семьи. Ведь при всех политических страстях и разброде в обществе, любые партии и в любом виде в стране на предприятиях и в учреждениях запрещены. Так что сама причастность к коммунистам и само слово носили негативный оттенок. А оставлять работу в газете Сергею не хотелось. Уж слишком много сил вложил он в неё, чтобы она была нужной и важной в жизни завода и посёлка. Двадцать лет жизни ей он отдал, и расставаться с газетой ему было нестерпимо жалко. Кроме того, за стенами завода лютовала безработица, а жить тоже нужно как-то и на что-то было? И ещё Сергея грела мысль, что в качестве редактора он для заводчан и жителей посёлка принесёт больше пользы, чем в качестве безработного.
Настроения в заводском коллективе были в те годы очень возбуждёнными и непонятными. Уже с конца восьмидесятых и начала девяностых годов на заводе начались проявляться внутренние противоречия и скрытые распри. И это если не проявлялось между людьми в самом коллективе открыто, то на страницах газеты чувствовалось порой уже ощутимо. Началось вначале не очень заметное деление коллектива на «красных» и «белых». Хотя показа этого процесса он старался избегать, но от этого не всегда удавалось уйти. Таким водоразделом стала, например,дискуссия,навязанная демократами,об отмене имени М.И.Калинина в названии завода. И тогда сразу стало видно кто «за»,а кто «против»,кто теперь за «белых»,а кто и против них,оставшись верным своим партийным и советским принципам. Это же прослеживалось и в обсуждениях производственно-общественных вопросов в коллективе на рабочих и партийных собраниях в цехах. Хотя партком на заводе ещё и существовал, но чувствовалось, как в центральном аппарате КПСС шла, скрытая пока от народа,борьба за ограничение руководящей роли партии,а значит и роли парткома предприятия и цеховых партийных организаций в участии как в производственно-хозяйственной,так и общественно-воспитательной работе на комбинате.
Полная растерянность и сумбур в головах,в связи с горбачёвскими,а затем и ельцинскими реформами,царила не только между беспартийными,но и внутри самой партийной организации коммунистов комбината.В том числе,и в среде руководителей-коммунистов самого высокого ранга.Но большая часть высокопоставленных работников,пока,что предпочитала отмалчиваться и выжидать:что же произойдёт в самой Москве? И какие оттуда будут указания.Многие из рабочих в цехах начали покидать ряды партии,не понимая,что происходит в стране,в партии и на комбинате. Особенно это наглядно проявилось в самом ведущем коллективе предприятия – в доменном цехе. Иные рядовые коммунисты не только не понимали,что происходит вокруг них,но и просто остерегались высказывать вслух свои мысли из опасения и боязни в будущем оказаться под преследованием,несмотря на весь треск СМИ о демократии и свободе слова,то есть,о беспредельной гласности.
Сказывалась генетическая память о репрессиях в прошлом страны.Случалось,порой, что люди даже между собой начинали говорить обо всём происходящем в стране, как о бардаке и смуте,но очень аккуратно начинали говорить,почти и шёпотом. Предпочитали не высказываться и не высовываться.Газета же старалась правдиво отражать даже и это смутное время,рассказывая обо всех общественных мероприятиях,собраниях и митингах.И о том,что говорилось на них публично.Не многие,правда,тогда отважились выступать публично и на страницах газеты и высказывать то, что у них наболело,и уяснить то,что им было непонятно.Люди жаждали правды.А её-то и не было.Многие центральные и областные газеты или просто перестали существовать или приобрели жёлтый цвет,публикуя скандальные или почти порнографические материалы, доказывая Познеру,что в СССР и в России есть секс и эротика.Цензура за работой заводской газеты ужесточилась не только со стороны руководства комбинатом,но и прокуратуры,оперативно реагирующей на доносы почувствовавших азарт вседозволенности демократов. Причём цензура,и не будучи прямой,но всегда очень жёсткой,причём в одну сторону,осуществлялась напрямую в кабинете директора. На демократические высказывания и взгляды руководство комбината опасалось реагировать и предпочитало не замечать всё возрастающей активности демократов в использовании заводской прессы. А вот малейшая симпатия к коммунистам или симпатия автора какой-либо публикации вызывали у руководства какую-то боязливую агрессию.И это для редактора не проходили бесследно.Хотя справедливости ради,нужно сказать,что таких заметок и статей на страницах газеты было не очень много,но вызовы «на ковёр» и "разносы" в директорском кабинете,тем не менее,случались.
Коммунистам стало не безопасно даже шёпотом высказываться,а у демократов с каждым днём росла смелость и агрессивность.Они почувствовали,что в партийном и хозяйственном руководстве завода есть замешательство,то есть слабина,а это развязывало им руки,придавало силу при проведении различных мероприятий на территории посёлка. А также в использовании для своих целей газеты комбината, как печатном органа не только администрации и парткома,но и профсоюзной организации и нового,вскоре бесславно почившего,органа самоуправления – Совета трудового коллектива,где лидеров демократических взглядов и их приверженцев было значительное количество.Запрет же деятельности коммунистов на предприятиях и в организациях,да и самой партии,подействовал на коммунистов и сочувствующих им в коллективе завода вообще удручающе.Вскоре запретом в 1993 году средств массовой информации коммунистической ориентации вообще слово «коммунист» подверглось,как бы,остракизму. К коммунистам некоторые работники предприятия стали относиться как бы к прокажённым. Они стали даже побаиваться произносить это слово вслух,чтобы не оказаться тоже изгоем в официальном общественном мнении.Очень наглядно это самое время показано в художественном фильме «Принцесса на бобах».С неким издевательством,тем не менее,верно там показана и определённая часть коммунистов.
Однако,навязанный и проведённый на заводе демократами референдум об отмене им. М.И.Калинина в названии завода безоговорочно провалился. И что интересно, в «Калининце» люди даже и в это жесткое и смутное время не стеснялись высказывать свои честные мысли по отношению к этому референдуму и к Калинину, хотя уже в Москве бесчинствующая толпа снесла,памятник Дзержинскому на Лубянской площади. Демократы настойчиво и стремительно наступали по всем фронтам и особенно в СМИ, в том числе на телевидении. Точно также и местные кртояровские демократы настойчиво шли со своими публикациями и на страницы заводской газеты,ругая во всех грехах и во всём обвиняя коммунистов. Рассказывая о всех прелестях богатой и прекрасной свободной жизни за бугром, а также обо всех своих проводимых в посёлке мероприятиях. После снятия запрета с деятельности коммунистов остались верными их принципам в стране лишь три газеты в стране: «Правда», «Советская Россия» и «День», в Туле была закрыта газета областная «Коммунар» , а «Молодой коммунар» стала называться на французский манер: Проходили демократические массовые мероприятия и в самом Крутом Яру, замаскированные пока под различные собрания и культурно-массовые мероприятия. Мотивировались эти мероприятия не столько своей их партийной работой, сколько культурно-массовой общественной или профсоюзной работой,а то и Совета трудового коллектива предприятия,в которых демократов,как отмечал в то время Сергей,было хоть и не слишком много,но из-за их всё возрастающей активности и агрессивности получалось,как бы и большинство.
Начальство,то есть,генералитет завода,который,естественно,не только в заводских, но и в районных,городских и областных партийных,профсоюзных и советских организациях,которое ранее играло всегда руководящую роль и имело безоговорочный авторитет в народе,оказалось тоже не совсем коммунистическим. То самое коммунистическое начальство,которое всегда учило народ и рядовых коммунистов, как нужно им всем вместе дружно и очень честно жить и трудиться,а партии быть «Умом,честью и совестью» народа,так это самое заводское начальство в этой нестандартной ситуации совершенно растерялось.Иные сразу же стали ярыми демократами,почуяв возможные будущие дивиденды и карьерный рост.Другие же выжидали,побаиваясь:что же будет дальше или чья возьмёт? Ну,а третьи,совершенно ничего не понимали и не осознавали всей серьёзности происходящего,четвёртые, оставаясь хоть верные своим принципам и совести,притихли,понимая,что противостоять происходящей вакханалии в стране им в одиночку,без организующей и мобилизующей роли разгромленной партии, просто бессмысленно. Помнится, как-то ему рассказал один уважаемый всеми на комбинате и посёлке человек следующую историю:
– Прихожу,на директорскую оперативку и смотрю:всё,вроде бы здесь так,да что-то и не так? Никак не могу понять: что не так? Но ощущение какое-то странное? Совсем иначе сегодня в директорском обширном кабинете!Не пойму!И вдруг меня тут словно осенило! Так ведь за спиной у генерального нашего директора из стены гвоздь толстый торчит? А большого портрета на нём Ленина и нет? Вот тогда-то я всё и понял: куда мы идём и придём!
И портрет Ленина со стены директорского кабинета исчез, когда на заводе ещё и партком с профкомом были в силе! Но хитрые и пронырливые хозяйственные начальники-руководители быстро всё просекли: откуда ветер дует! И уже к кабинетам парткома и профкома с комитетом ВЛКСМ некоторые из них начали присматриваться. Почуяли они скорые большие перемены перед грандиозным кипешем в стране, который был затеян ещё не Ельциным, а самим Горбачёвым, с его сотоварищами. На самом верху государства в начале восьмидесятых годов. И названный этот кипишь ими перестройкой. Ещё в самом начале прихода Горбачёва и его свиты к власти помнится мне одно из больших собраний в Горелове, кажется в Дворце профсоюзов, что был тогда на площади Искусств. При входе в Центральный парк. Выдвигали тогда в Верховный Совет одного генерала депутатом от Тулы в Верховный Совет СССР. И Сергей никак не мог тогда в толк взять: а где связь – генерала из ГДР и областного города Тула? Тем более, что этот генерал даже не местный по рождению? И по своей наивности Сергей задал этот вопрос очень тихонечко генералитету предприятия, что участвовал в этом выдвижении и с кем он оказался вместе здесь по воле случая на этом торжестве, как в роли корреспондента газеты предприятия, чтобы осветить это важное в городе событие. Но на него так яростно зашикали боссы- коммунисты со всех сторон, что он и впрямь почувствовал себя недоумком. И старался внимательно слушать и понять что к чему. А кто-то из высоких начальников по доброте душевной даже принялся растолковывать ему бестолковому, что этого генерала поддержать предприятию очень даже выгодно, так как в этом случае генерал пообещал области подарить списанную военную автомобильную технику из ГДР, в будущем эта техника может попасть и на комбинат.А кем был тот генерал на самом деле,никто не знал, так как его только и видели впервые на той самой трибуне!И был ли когда он ещё после своего избрания в Туле тоже никому не ведомо.Но зато Сергею запомнилось на всю жизнь то,как строго на него зашикали коммунисты-начальники,руководители предприятия,многие из которых преспокойно потом сдали свои партбилеты в партком, а некоторые,стесняясь,не лично,а только через своих личных секретарей. Возможно, это был и слух,так как об этом открыто не говорилось,но он был довольно устойчивым и похожим на правду. Вскоре уволился с должности секретаря парткома сам секретарь Владимир Беленький и ушёл работать в штамповочный простым рабочим,хотя по опыту работы и образованию он был инженером-металлургом.На место секретаря парткома комбината,с правами райкома,был избран довольно не опытный человека,как в вопросах производства,так и в жизненных вопросах,молодой по возрасту и без достаточного авторитета в коллективе.Теперь эта должность не давала власти и перспективы,а сулила напряжённую работу и всякие другие жизненные осложнения.Они-то,коммунисты-начальники и решали поставить такого человека,чтобы уйти самим от ответственности.Как это и всегда бывало.Решая, подчас,всё за коллектив:кого нужно избирать в депутаты,а кого и в секретари. Впрочем, эта привычка сохранилась и сегодня: беспрекословная подчинённость власти начальства. Вот она, эта привычка, и сыграла со страной злую шутку. Когда руководящая, направляющая и организующая народ партия вдруг сама сверху начала разоружаться и сама же разрушаться, во всём сдавать свои позиции, маскируясь лозунгом «социализма с человеческим лицом», рассылая беспрекословные директивные документы нижестоящим партийным организациям и рекомендуя, как это нужно делать, но не для укрепления партии и страны, а для разрушения. И когда команды подавались на самоуничтожение из самого руководящего центра партии, где высшие должности заняли уже не коммунисты, а перевёртыши и предатели, пробравшиеся к власти, тони не замедлялись исполняться.
ГЛАВА ПЕРВАЯ.
ТРУДНЫЕ ВРЕМЕНА.
Лето было жарким. Сергей Гончаров неподвижно стоял у раскрытого окна редакционной комнаты и смотрел вдаль невидящим взглядом. Со второго этажа трёхэтажного здания заводоуправления Крутояровский металлургического комбината простирался пере ним индустриальный пейзаж окраины родного посёлка.Пейзаж, честно говоря,не был особенно примечательным,да живописным,так что любованием им не доставляло особого наслаждения. Прямо под окнами располагалась довольно обширная по площади стоянка автомобилей, предназначенная для личного транспорта работников заводоуправления или же прибывающих сюда гостей комбината, в том числе и для снабженцев , то есть, гонцов всех мастей со всех концов страны. А за ней, за этой площадью, за высоким деревянным забором склада стройматериалов и топлива с высоты второго этажа редакции он, всё-таки, видел, как с высокого откоса из одного железнодорожного вагона выгружалась-высыпалась коксовая мелочь, а из другого – дрова, годные лишь только для отопления жилья работников предприятия. В тех домах, в которых не было до сих пор печного отопления. Но таких домов в посёлке почти не осталось, коксовой мелочи, однако же, на складе стройматериалов и топлива было ещё много. «Наверное,– подумалось Андрею, – можно было бы реализовать в подшефных сельских хозяйствах…». И вспомнилось ему, как он по топливной книжке, работая тогда ещё токарем ремонтно-механического цеха, вместе с отцом получал здесь бесплатно коксовую мелочь с дровами для отопления их старой квартиры, в которой он и сейчас был прописан. Но жил он пока временно с родителями, с двумя своими братьями и семьёй сестры в недавно построенном доме на краю посёлка около леса. Семейная жизнь Андрея месяца два рухнула и, кажется, безвозвратно. Газофикация и централизованное отопление от заводской ТЭЦ домов в посёлке давно уже привело к тому, что в нём почти не осталось, за исключением, быть может , частных домов на окраинах посёлка, как почти не осталось и котельных. Единственная котельная, как подумал Андрей, отапливала сегодня лишь общественную баню с замечательной парилкой, что в центре посёлка. Они с отцом любили в той бане париться. Вспомнив это, Андрей ещё больше затосковал , сердце его ещё сильнее сжалось от боли. И сразу взор его устремился дальше за речку Коронку и за довольно широкий технический пруд комбината с остывающей в нём тёплой водой, затем проскочил насосную станцию и мост через речку , и замер на проступающем сквозь зелень деревьев белом пятне одноэтажного здания старой красногорской больницы. В посёлке её называли «за речкой». Там лежал умирающий и теперь неизлечимо больной его отец.
– Андрей Иванович, – раздался вдруг за его спиной негромкий женский голос, – что-то случилось?
Андрей оглянулся. На него смотрели внимательные любопытствующие глаза уже не молодой, но довольно ещё миловидной женщины, небольшого роста и опрятной наружности. Андрей неожиданно и сразу понял, что этим глазам уже всё известно, что они только и ждут подтверждения страшного для него диагноза. Новости по заводоуправлению, как и по всему посёлку, разлетались мгновенно. Андрей же не мог его принять, и гнал из головы о том мысли и тем самым старался отогнать надвигающуюся на его семью беду. Хотя, при посещении отца в свой обеденный перерыв его перехватила по пути заведующая терапевтическим отделением больницы и пригласила в свой кабинет, где и сообщила страшный диагноз, который Андрей нет то чтобы вслух, но и мысленно боялся повторить. «Мы его к субботе выпишем,– сказала она, – лечение невозможно. Готовьтесь…». Всё это было для Андрея так неожиданно, казалось несправедливым и ужасным, что он долго не мог понять их смысл. Однако же он прошёл к отцу в большую больничную палату, в которой было кроватей человек на десять, поздоровался с больными и улыбнулся отцу. Спросил о самочувствии и передал отцу фрукты. Ведь совсем недавно отец был полон сил и неизбывного оптимизма, которым заражал всю семью и строил грандиозные планы на будущее. Жизнь семьи налаживалась. Все дети встали на ноги и обрели профессии, выучились, переженились. Последним женился Андрей. И у отца уже от четырёх детей были три внука и две внучки. Казалось бы, только жить ему да жить! Выйдя на пенсию, он уже года четыре водил свой большегрузный автомобиль и радовался своей пенсии и немалому заработку. Семья перестала нуждаться в деньгах и могла позволить себе многое. А тут, как обухом по голове, вот такой страшный диагноз.
–Да, Наталия Алексеевна, случилось, – резко сказал Андрей и отошёл от окна к своему рабочему столу, стараясь сдержать подступающие слёзы. Нужно было продолжать работу по завершению макетирования газеты и спешить в город Горелов сдать в набор и в вёрстку макеты и материалы в Центральную типографию города.
Наталья Алексеевна бесшумно и осторожно прошла в свою небольшую комнату, где вскоре и застучала её пишущая машинка. «Быть может, зря я так? – подумалось Андрею. Она-то в чём виновата? Она, может, из искреннего сочувствия?.. Но, что делать, же раз так вышло?!». Однако, время подпирало, а газёту нужно было вести сдавать. И Андрей углубился в работу. Наталья Алексеевна имело свойство печатать быстро и грамотно. Её машинка строчила в соседней комнате, как пулемёт. Очереди следовали одна за другой, прерываясь лишь на мгновения, когда она переворачивала страницы рукописного текста. Кроме того, она успевало порой и слушать собеседников- посетителей редакции. И как секретарь- машинистка она было просто незаменима. Андрею было в эти дни невообразимо тяжело. Всё навалилось сразу, как лавина с горы. Несчастья сыпались, как из мешка. Одна беда догоняла другую. А ведь совсем недавно Андрей чувствовал себя самым счастливым человеком на земле.