1.
Марья-царевна не могла иначе. Став невестой, она обитала в верхнем уровне терема. Мамки-няньки гурьбой толпились около нее, стремясь услужить. Под окном набирались женихи - полная площадь! И по традиции, велено было на коне допрыгивать до царевнина окна и вырывать кружевной платочек из ее рук. Некоторые уже попытались - да не допрыгнули.
Прибыл в стольный город мастер-плотник из предместья. Было у мастера две тайны от двоих его подмастерьев, с ним прибывших.
Первая тайна: мастер когда-то помогал терем царский возводить, теперь прибыл своей работой погордиться.
Вторая тайна: знал мастер все про царевну, поскольку с одной из ее нянек в большой дружбе был с самого строительства терема.
Да причем тут подмастерья? Вот здесь присказка сказке поклонилась...
- Вы уши-то откройте, неуки! Марья-царевна станом стройна, ликом бела да румяна, золота волосом, серебряна голосом. Персями кругла, чреслами ладна! Нет такой другой красавицы, разве что у Марьи с мужем появится. Умна Марья, да ведь может быть у красавицы маленький недостаток. Все в мире, в человеческом разуме, в недрах земли да в небесных высотах истолкует. И очень верно, что так высоко сидит, не спускается: войну бы навлекла! Только один, самый удалой, достигнет счастья небывалого - Марьиной любви на все жизни души бессмертной!
Один из подмастерьев, Родион, с каждой фразой мастера вдыхал глубже, а выдыхать словно забывал. И коня своего все оглаживал да потрепывал.
Второй подмастерье, Ждан, отчего-то вдруг стал дедовское поучение вспоминать: "Руби ветку по себе", да еще: "Всяк сверчок знай свой шесток!" Вот и дышал ровно, да губы кусал: назад повернуть - стыдно, остаться просто зрителем - скучно, состязаться безродному подмастерью за царевну - боязно и совестно...
Ждут подмастерья своей очереди на прыжок, мастер знай царевну нахваливает: кружевница, певица, игрица на цевнице, плясунья, попрыгунья, добрая колдунья!
Вот и площадь, челядью окруженная, подступы к окну царевны... Ждан приосанился, заважничал, кругом огляделся. А из толпы на него баба вытаращилась, прямо и рот, семечками занятый, раззявила. Руки о грязный передник отряхивает, гыгычет, словно помесь гусыни с совой.
- Это - распустеха-нескладеха местная, Бездумушка Высокоплюевна. Нашел на что смотреть! У нее в руках ни игла, ни веретено, ни метла, ни серп не держатся, только ложка. Да не та, какой в котле помешивают кашеварки, а та, какой едят. И ту ведь мимо носит! Нос утирает рукавом, да утробой после гороха так трубит, что свиньи мрут! Воду носит решетом. А на вид - пугал огородных пугать родилась. Все не на месте. Толста, проста, ленива, ворчлива, - рассказывает мастер.
Только Ждан от помоста, с которого прыгать надо, от'ехал - да к Бездумушке!
А Родион с конем спружинились да взлетели, чуть выше царского окошка не махнули. Впервые Марье голову вверх задрать пришлось, даже корона с головы упала!
А уж после свадеб Ждан пояснил:
- Ну, сдался я. Зато у тебя, Родька, одним противником меньше стало. Марья твоя - умница, красавица, искусница. Да ведь поди допрыгни! А Бездумка моя - вот она, и прыгать не надо. Глупа, да. Да разве я коз не пас? Неумеха, да. И лентяйка, да. Зато мамке моей когда ворчать не о чем - с ума бедная сходит. А тут: на-ка, ворчи сто лет, есть про что! Страшна, как война, Бездумушка? Значит, могу из дома отлучаться со спокойным сердцем: заезжий молодец не прельтстится. А наедине мы с ней...свечку гасим! И порядок!
- Да, - согласился мастер, - каждому - свое!
2.
Росла в саду яблоня роскошная да высокая. Ох, и яблоки на ней вызревали! Ароматные, сочные, сладкие! Приходили в тот сад дружинники из охраны Марьи-царевны. Яблоня ничего не жалела: хочешь - с нижних веток срывай плоды, хочешь - падалицу подбирай. Из окон терема дружинники и верхние ветви видели, в конце лета - соблазнительно-янтарные от вызревших, напитанных солнечным медом яблок. Дружинники жаждой захлебывались, да ведь не достать! И, приходя под яблоню, меряли взглядом, вздыхали - да и рвали недозрелые в тени несладкие яблочки, а то и вовсе рассуждали: " какие на землю попадали - те, точно, спелые. С синяками и червяками - да что ж поделаешь?"
И вот сказочным летом на самой верхней ветке налилось соком и цветом ярким Яблоко волшебное. Неподалеку, на соседнюю ветку села птица, такое же спелое, да не такое волшебное яблоко на землю шмякнулось. Спросило Яблоко волшебное у яблони: "Мне, наверное, тоже пора шмякаться?" А яблоня в ответ:
- Не для того я тебя растила! Ишь, шмякнуться не терпится! А потом с разбитой сердцевинкой надкусанным на земле гнить? Нет. Прояви терпенье.
Вот уже дружинники нижние ветви обнесли, кто поудалее - стали к средним ветвям подпрыгивать.
- Мама-яблоня! Все яблочки свою судьбу нашли, одно я остаюсь. Так и перезрею? Кому буду нужно?
- Нетерпеливое дитя! Незрелые яблочки впрок не идут. Быстро с ними расстаются, не успев толком насладиться. Ты - не для всяких бестолковых. Имей терпение.
Яблоко крупное, золотое, да еще и волшебное, впрямь осталось на яблоне одно. Да явился тут новый дружинник Ясновзор Правдодеевич, и полез на яблоню. Смеялись остальные дружинники:
- Пришел бы раньше - выбрал бы из множества! А теперь-то что, хворост ищешь или день вчерашний?
- Да ведь из множества ворон лебедя белого все равно не выберешь. Уж я знаю, за чем лезу.
И оцарапался, и ноги по стволу скользили, и веточки верхние гнулись, а только сорвал Ясновзор Яблоко!
Глядь! Стоит он на земле под яблоней да за руку девушку держит крылатую!
- Значит, ты - моя судьба, Ясновзор? Вот зачем мама про терпение мне говорила...
- С ума я схожу? Это ты - Яблоко, которое снилось мне? Как же теперь тебя звать?
- Любовь, - вздохнуло, истомившись, волшебное Яблоко, то есть Любовь Высокая.
И стали все пары жить-поживать, нас в гости ждать.