На улице было морозно. Пошёл мелкий редкий снег, что затрудняло распознавать точно и чётко запахи, а также их местоположение. Тау, прижавшись к мёрзлой каменной стене, вглядывался в окружающее пространство, проглоченное вечерней теменью. Его глаза, проводившие большую часть времени в полумраке, быстро привыкали к темноте и неплохо различали предметы.
Вождь тигринов медленно поворачивал голову то в одну, то в другую сторону, стараясь чётче расслышать звуки: там высоко срывается с каменных вершин ветер, там в низине шепчутся ветвями ели, на каменных россыпях стучат и шелестят мелкие ледяные камешки, небольшой ручеёк, что не так давно протапливал себе путь в снегу и льду, замёрз и затих. Кто-то тихо шмыгнул носом. Тау резко повернул голову и начал вглядываться в скопление трёх небольших валунов, недалеко от их жилища. Там резко испуганно вдохнули носом воздух. Значит, они видели воина тигринов в блеклом свете тусклого молодого месяца, закрытого пеленой из тонкого слоя пористых облаков. Оттуда же Тау ощущал запахи ещё одного или двух человек.
Охотник медленно пошёл в ту сторону, обходя камень. В этот момент Кант и Лан тоже осторожно вышли наружу, и заметив действия вождя, по его указу, также пошли обходить камни, только уже с другой стороны. Песок за ближайшим камнем панически зашелестел - незнакомец захотел скрыться и начал пытаться карабкаться на камни сзади, чтобы перелезть их и уйти из ловушки.
Вождь тигринов перебросил дротик в руку, которая уже держала копьё, ринулся вперёд и схватил убегающего за шкуры, дёрнул человека вниз. Гостем оказался не матерый воин и охотник, а маленький ребёнок, судя по запаху, он был из того хищного племени, что они уничтожили сегодня. Ребёнок дико закричал и зарычал, переходя на визг.
Тау схватил его за патлатые волосы, чтобы он не мог вырваться, так как одна рука молодого мужчины была занята оружием. Затем он передал его подошедшим Лану и Канту, направившись к ближайшей неглубокой расселине в камне. Потомство людоедов брыкалось и извивалось как могло. Из каменной ямы Тау извлек ещё одного визжащего и трепыхающегося в попытке вырваться ребёнка, который был ещё меньше, чем первый.
- Что будем с ними делать, вождь? – спросил Лан.
- Это же потомство тех мерзких… презренных людей, убивающих и поедающих себе подобных, - произнёс гневно и с отвращением Кант.
- Надо разобраться, - лишь сухо ответил Тау.
Подхватив обоих детей в каждую подмышку, схватив их под живот, словно кульки шкур, направился обратно в пещеру и попросил оставшихся охотников внимательно обследовать округу.
***
Два маленьких худых ребёнка, как дикие зверёныши, голодные, лохматые, грязные и напуганные сидели, обнимая друг друга, вжимаясь в каменную стену пещеры, ища место, куда можно было бы спрятаться. Мальчик побольше, девочка поменьше пугливо смотрели на присутствующих людей и выискивали лазейку для побега. Девочка издавала пугливые звуки, иногда тихонько взвизгивала от страха, как волчонок. От них исходил тот же самый запах, что от людей из племени людоедов. К тому же, они были на них похожи, только более приятные на вид: с более плавными чертами лица, не с таким высоким скошенным лбом, не такими длинными руками, и с гораздо меньшим количеством волос на теле. Наверное, от тех более миловидных женщин, что были обнаружены в пещере. У мальчика был осмысленный серьезный взгляд.
Тигрины удивлённо глазели на этих детей, не зная, что и сказать. Тау сел напротив них, скрестив ноги, положив на них копьё и дротик, оторопело и серьёзно молча смотрел на детей. В жилище вернулись охотники и доложили, что вокруг больше никого нет.
- Значит... те две женщины в пещере спрятали их... затем эти дети пошли за нами... и никто из нас не обнаружил их до этого момента. Хотели идти за нами, и красть еду, - серьёзно произнёс вождь, заинтересованно глядя в глаза мальчику.
"Хороший охотник получится из него, когда вырастет... сначала спрятал себя и сестру, не выдав никак своё присутствие, затем незаметно пошёл за нами, понимая, что там не смогут себя больше прокормить" – поразмыслил мужчина.
- Ты же... не хочешь их убить? Они же дети, - произнесла тихо нерешительно Изукс, опустившись аккуратно рядом с мужем на колени.
Вождь взглянул на жену, но ничего не сказав, отвернулся к найдёнышам.
- Это не дети! Это потомство диких хищных людей, - гневно сказал Кант.
- Но мы же не хищные дикие люди, - произнёс Тау. - Мне нужно подумать. Потом выскажите своё слово.
Вождь серьёзно и раздумчиво некоторое время смотрел в глаза мальчику, тот не отворачивал головы, так же серьёзно и смело смотрел в глаза ответ.
"Смелый... сильный духом... девочка слабая... трусливая... Я должен рассуждать о благе племени... не только заботиться о каждом... Исходить из того что выгодно будет всем" – размышлял эунд.
-Тау. Вождь, - спокойный мужчина хлопнул себя по груди, обвёл окружающее пространство обеими руками и опять хлопнул себя ладонью по груди.
На лице ребёнка отразилось недоумение, а затем понимание, мальчик нахмурился и немного помолчав:
- Чи, - показав на девочку, - Ачу.
Было видно, что он недоволен, но принимает любую судьбу.
- Хотели идти за нами и воровать еду? - всё это Тау сдобрил жестами. Мальчик не понимал, но старался вникнуть в каждое слово. - Глупо думать, что мы вас не выследим.
Молодой мужчина положил перед собой поочерёдно мелкие камни, по количеству его лет и показал на себя, потом на Чи, - А сколько тебе?
Мальчик внимательно смотрел и вслушивался в каждый звук, затем положил перед собой три мелких камешка, а перед Ачу два.
"Смышлёный... Умный ребёнок" – одобрительно сделал умозаключение из всего произошедшего молодой вождь.
- Ами, дай им есть, - обратился Тау к шаманке.
- Кормить этих мерзких тварей?! - воскликнул Кант.
Тау медленно развернётся к нему и грозно посмотрел в лицо:
- Ты смеешь так грубо оспаривать мои решения?! – он тоже повысил голос, но его грубый сердитый рёв заставил всех содрогнуться.
- Прости вождь… но я обижен… Где справедливость? - испуганно проговорил новый член племени.
- Именно они нанесли тебе обиду? – уже спокойно спросил Тау.
Шаманка дала детям по небольшому куску мяса. Волчата не хотели его брать, подозрительно косясь исподлобья на окружающих. Затем Ачу схватила кусок и Чи взял свой следом.
Кант не знал, что ответить, но уступить не мог в своём сердце.
- Им мало лет, когда они вырастут ничего не вспомнят. Это подарок духов: мальчик умён, вынослив, находчив и смел… разве нам не нужны были воины? – обратился ко всем вождь.
- Но их старшие ели людей… Кто же вырастет из них? – сказал Лан. – Никто не захочет взять за них ответственность.
- Будем воспитывать их и учить всем племенем, - ответил Тау. Мужчина подумал и у него уже были готовы все ответы. – Когда вырастут, скажем, что их родители были членами нашего клана и погибли.
- А если они захотят отомстить нам или вырастут коварными хищниками? – спросил Изал, Ука в подтверждение закивал.
- Зависит от того, сколько искренности приложим к их обучению… насколько примем, - пояснил вождь.
- Они слишком малы… и думают о своём выживании. Они пришли к нам, значит духи помогли нам… У нашего племени нет к ним вражды, - произнесла медленно Изукс.
Утна, Ами и Маб согласились с молодой женщиной подтвердив её слова.
- А если они уже пришли мстить? – спросила Эа. – И убьют кого-то.
- Они умны и хотят жить, - произнесла Нан.
Все высказались и согласились с вождём, что необходимо оставить детей, убить их будет никогда не поздно. Но Тау понимал, что осадок в сердцах людей останется надолго, главное, чтобы в конце концов они приняли этих детей, как членов племени. Ещё его беспокоил Кант, у него на сердце вражда и боль, он поговорит с ним утром. Сейчас все укладывались спать. Вождь оставил Азве дежурить, после его сменит Нао, Изал и Нуи. Изукс и Утна уложили Чи и Ачу спать, выделив им шкуру. Сначала они пугливо садились и отстранялись от женщин, но потом уснули.