Тау решил, что теперь нужно обязательно обследовать округу на наличие другого племени. Это место ведь слишком близко к их новой стоянке. Чужие охотники рано или поздно могут также появиться у их пещеры, а хорошие они или плохие, это неизвестно, также, как и их количество.
Внимательно осмотревшись и поняв, что за ними никто не наблюдает, они срезали острыми кремневыми ножами с зазубринами небольшие молодые разлапистые ёлочки, и немного прикрываясь ими, опять двинулись обследовать округу, пригибаясь к земле. Охотники старались жаться ближе к каменным стенам, к скалам, к огромным валунам. Они шли и осторожно осматривали окружающее пространство. По пути им также встречались следы обитания человека в этой местности. Сами же они пытались идти так аккуратно, чтобы не оставлять за собой никаких следов.
- Наверно, эта земля уже никому не принадлежит, - тихо и осторожно произнёс Азве.
- Неизвестно, - ответил Тау. - Некоторые следы довольно свежие.
Лан в подтверждение кивнул.
Охотники продолжили бродить по окрестностям, пока в воздухе не почувствовался почти невесомый, еле уловимый запах дыма. Тигрины сразу насторожились. Трое мужчин хором повели носом в ту сторону, откуда повеяло костром.
- Люди всё-таки есть, - произнёс Лан.
- Давайте осторожно подойдём поближе и посмотрим? - ответил Тау.
Охотники медленно и осмотрительно продвигались вперёд, боясь быть застигнутыми врасплох. Иногда садились на колени, замирали, прикрываясь деревцами, и внимательно осматривали склоны гор.
Наконец они увидели и сам поднимающийся и разносимый ветром дым чужого костра. Он вздымался из небольшого ущелья. Тау, Азве и Лан, по совету и примеру вождя, измазали лица и руки грязью.
- Чтобы Тау, Азве и Лан были меньше заметны в этом мире, - пояснил соплеменникам мужчина.
Затем ещё раз осмотрев окружающую территорию, тигрины аккуратно и тихо подползли к краю низины, почти распластавшись по земле. Ущелье оказалось не очень глубоким, с небольшой открытой площадкой, к тому же сильно испещрено множеством дыр в каменной тверди.
Тигрины увидели костёр на этом открытом каменном пятачке. Вокруг него были люди, в основном мужчины, и происходило нечто ужасное. Девять мужчин, три женщины, одна из них была ребёнком лет шести-семи, одна молодой девушкой, лет десяти-одиннадцати. Почти все они были похожи на Руа, кроме четверых: одного юноши и присутствующих женщин. Люди, которых было тут большинство, выглядели более покрытыми волосами по всему телу и лохматыми, чем Руа, что и шкур не надо, с высокими, немного скошенными к макушке лбами, массивными нижними челюстями и скулами. Также наблюдались грубые черты лица, широкие рты, большие носы и серые маленькие злые глаза. Сами незнакомцы были сутулые и их руки, казалось, были длиннее. Одежда из шкур на них была старая и истертая, не закрывала всё тело. Из одного скального отверстия извивался ещё один небольшой поток дыма, значит, там находились ещё люди.
Троица женщин и мужчина, что отличались внешностью, были больше похожи на Тау и Изукс, только более щуплые, с коричневыми волосами с сильным рыжим отливом. Из них: молодой мужчина сидел, облокотившись на каменную стену, пытаясь вырваться, кричал и бранился, крепко опутанный ремешками из кож, руки связаны за спиной, ноги тоже связаны и привязаны к плоскому тяжёлому камню. Маленькая девочка тоже была полностью опутана вязью из кожаных ремешков, и наполовину лежала на коленях мужчины, тоже пыталась освободиться, кричала и плакала также, как и мужчина. Девушка лет десяти была почти совсем раздетой, связанной по рукам и ногам, лежала без сознания, на её голове был покрасневший след удара. Но другие незнакомые мужчины не обращали на них никакого внимания. Третья молодая женщина была полностью обнажена, и остальные незнакомые мужчины веселились, издавая непонятные восторженные возгласы, издеваясь над ней, ощупывая, щипая, царапая когтями, насиловали. Эта женщина тоже вырывалась и плакала, её тело было уже в большом количестве царапин и ссадин.
Тау отполз от края и жестом показал на виднеющейся не так далеко чёрный вход в какую-то пещеру. Ретировавшись и спрятавшись там, мужчины зашептались.
- Надо скорее уходить отсюда, - произнёс Лан.
- Мы разве не спасём этих людей? – спросил Азве.
- Духи наказывают их за что-то… Не наше дело, - ответил на это Лан.
Тау молчал и думал, вдруг его взгляд упал на дальний угол убежища, находящегося в сумраке. Вождь встал и осторожно подобрался ближе. Остальные мужчины последовали его примеру. Охотники увидели кости, они явно принадлежали человеку. Хоть кости скелета были разрознены, но тут был человеческий череп, сломанное копьё с кремневым наконечником и супившийся кремневый топор.
Молодой эунд поднял топорище, оно привлекло его внимание. Он разглядел выцапанный на нём узор и издал тяжёлый грустный выдох:
- Это брат моего отца. Он делал такой узор на своих топорах, - Вождь продолжал с грустью оглядывать человеческие останки, сев на корточки. – Очень давно ушёл в путешествие. Хотел посмотреть на дальние хорошие земли… о которых рассказывал нам другой старый охотник.
- Мдааа, - посочувствовал Азве.
- Похоже, его сожрали какие-то звери, - посочувствовал Лан.
- Люди…, - ответил нерешительно и недоумевающе Тау и взял в руки одну из костей, потом, положив эту, взял другую.
Молодые мужчины уставились на него испуганно, в их глазах читалось удивление.
- Вот, - вождь показал на бороздки на костях. – Когда кусает зверь, здесь должны быть следы зубов и дырочки от клыков… А тут прямые бороздки, будто мясо соскребали с костей ножом.
Мужчин передёрнуло и перекосило от ужаса. Кто мог сделать такую жуть, разве это люди? Тау, аккуратно собрав кости в кучу, стараясь не издавать шума, начал закладывать их осторожно булыжниками. Азве и Лан помогли ему.
***
- Уходим? – спросил сын Изала.
- Мы не сможем договориться с этими людьми, - ответил вождь.
- Мы не поможем? – задал вопрос Азве.
- Их слишком много, - ответил Тау. – В пещерах тоже спрятались люди… Мы не сможем помочь… Это их судьба… Но давайте ещё раз глянем на чужаков. Нужно решить: тигрины уходят с той временной стоянки или сможем дать отпор этим воинам?
***
Снова предварительно оглядев окрестность, мужчины подползли к краю низины. Это незнакомое племя совсем не контролировало окружающую местность. Незнакомцы, их стало уже десять, на площадке появились ещё три дикие лохматые и волосатые женщины, закончили издеваться над пленницей. Натешившись вволю, все держали рыжеволосую незнакомку, а одна из женщин ей выколола глаза. Пленница истошно закричала. Связанные мужчина и девочка тоже закричали.
- Мама! – ревела девочка. – Мама!
Тау вдруг осознал, что частично понял некоторые слова и ругательства пленных людей. Судя по их языку, это было племя, которое жило неподалёку на юго-западе от Эундов, племя Маундов. Тем временем, злая женщина воткнула нож в тело кричащей от боли незнакомки и распорола ей живот, хлынула кровь. Та задёргалась в агонии, её крик стих, но связанные закричали ещё громче и душераздирающе. Их крики были заглушены криками ликования злых людей. Женщина, улыбаясь, достала печень и сердце и отдала женщине, сидящей рядом с хмурым мужчиной. Та в свою очередь отдала сердце мужчине, он начал есть его сырым, а с печенью пошла к костру.
Лан нахмурился, сомкнув брови от гнева и ужаса. Азве отвернулся и отполз, хватая воздух ртом, подавляя рвотные позывы. Тау тоже отполз, поняв, что дикие люди стали разделывать женщину как животное, чтобы потом съесть. Он показал опять жестом на пещеру.