Тау прижал указательный палец к губам Изукс, призывая жену молчать и не издавать никаких звуков. Темнота теперь не должна была выдавать тени людей в щелях закрытого камнем прохода. Если маскировать звуки и блики, тогда зверь ли там снаружи или человек, но никто не узнает, сколько тут внутри людей.
«Но мы не занимали ничью нору… запахи сказали, что тут никто не жил» - поразмыслил Тау.
Мужчина и женщина снова прислушались. Опять услыхали, только чётко, не сквозь дрёму, стук камня о камень и шуршание гальки.
Воин осторожно, не издавая никаких звуков, взял в руки каменный топор и кремниевый нож, а его жена нож и дротик. Затем охотник бесшумно подполз к проходу и сел на корточки у стены, прячась за каменную твердь, прислушиваясь и принюхиваясь. Стучать стали настойчивее, и они услышали обеспокоенный голос рядом со входом:
- Тау, это Ука. Это же вы, я чую ваш запах.
Эунд прислушался и немного задумался над сложившимся поворотом дел.
- Откройте скорее, - настойчиво с тревогой в голосе произнёс ещё один знакомый голос. – Это Ами. Здесь холодно и страшно в темноте.
- А что вы тут делаете? – наконец подал голос Тау.
И пока он двигал от входа камни, Изукс снова распалила костёр. Молодой эунд всё ещё недоверчиво оставался сбоку от входа, держа в руках наготове оружие. Когда в пещеру первыми пролезли Нуи и Нан, он успокоился. Затем, Эа, следом за ней Утна, Ами, Маб, Изал, его рука всё также оставалась нерабочей, поэтому ему тяжело было передвигаться на четвереньках. Затем, пришедшие люди втащили внутрь много скарба, после чего вползли оставшиеся охотники, крепко заделав проход валуном. Тау и Изукс вопросительно уставились на пришедших посреди ночи Руа. Места в пещере было не очень много, к тому же и встать в полный рост было нельзя. Зато это было крепкое и тёплое укрытие. Все люди расселись у костра, отогреваясь и приближая к языкам пламени лица и руки.
«Когда все лягут спать, будут лежать почти вплотную к друг другу» - подумала Изукс:
- Где престарелая Эка? – молодая женщина нарушила сложившуюся неуютную тишину.
- Моя мать покинула нас… Ушла к предкам, - произнёс Изал.
- Когда мы проводили ваши спины, вернулись с тоской в жилище, - начал Нао.
- Я подошла к ней… думала спит… но потом поняла, что она не дышит, - продолжила, перебив его, Маб. – Она уснула навсегда.
- Мы увидели смерть, - произнёс медленно Ука. – Давно мы не видели, как кто-то покидает наше племя навсегда.
- Ещё бой с пещерным медведем, сделавшим охотника… моего отца Изала, негодным к сражениям… добавил страшной картины, - произнёс с чувством безысходности, Лан.
- И Тау с Изукс ушли… Мы сразу решили, что пойдём за вами… успеем нагнать, - подытожил Ука, - собрали все вещи, похоронили престарелую Эку… заложили её множеством камней посреди пещеры… чтобы хищники не нашли, не растерзали её тело, и быстрее пустились в путь.
***
Было найдено множество исторических погребальных мест древних людей. Чаще всего мёртвые тела закладывали большим количеством тяжёлых камней. А если складывали в небольшую яму, то сверху её тоже закладывали большим количеством булыжников. Это делалось не для красоты, а для того, чтобы защитить умершего от хищников, которые могли растерзать тело. Часто рядом с усопшим складывали орудия труда, охоты или быта из камня и костей животных.
Это говорит о том, что древние люди даже после смерти своих близких или уважаемых лиц, беспокоились за них и их тела. Значит, были особые верования, культура, традиции и сложившиеся понятия о смерти… и не только. А также говорит о том, что древние люди испытывали различные эмоции и чувства, ощущали привязанности и переживали за других, а значит страдали от потери кого-либо.
***
- Мы шли, пока мужчины не почувствовали ваш запах и не нашли убежище, - произнесла грустно Ами.
- Я сначала учуял запах дыма, - уточнил Изал.
- Снаружи было темно, холодно… и очень страшно… у меня задрожали руки, - сказала пугливо Эа, посмотрев на закрытый в жилище проход.
- Страшно было покидать родное убежище… С приходом темноты стало ещё страшнее, - сказала Утна.
- Мы хотим идти дальше с вами, - произнёс Ука.
- Искать пригодные для охоты и жизни места, - добавил Изал.
После его слов руаны начали переглядываться и легонько щипать друг друга за руки, будто их соплеменники должны знать, о чём они.
- Тау, мы… руа… выбрали тебя своим вождём. Возьмёшь нас под свою защиту? – спросил осторожно Ука.
- Ты больше всех достоин. Ты умный, сильный и хитрый воин, - сказал Азве. – Тау спасёт нас… мы в этом уверены… ты всегда знаешь, что делать.
- Престарелая Эка была права… Без тебя мы окончательно погибнем, - умаляющее взглянула на молодого Эунда, Ами.
Тау пристально оглядел всех присутствующих:
- Вы знаете… моё условие.
- Мы согласны, - произнёс Изал. – Ты вождь… тебе создавать правила.
Руаны подтверждающее закивали и утвердительно замахали руками.
- Даже ты будешь слушаться меня? – серьёзно поинтересовался Эунд.
- Даже, если бы я не был калекой. Уважаю тебя, - ответил Изал, положив Тау на плечо руку. – А сейчас мне нужно радоваться, что меня не изгонят прочь.
- Мы из разных кланов, - начал молодой эунд. – Но, раз сейчас объединились два племени, нужно новое имя. Мы не можем жить и говорить от имени Руа … вы не можете жить от имени Эундов. Новое имя положит славному началу и победам для новых поколений нового клана… всё это будет под другим названием.
- И какое же? А что делать? Как теперь быть, вождь? Мы не подумали об этом, - начались раздаваться приглушённые голоса со всех сторон.
- Тихо! Вождь будет говорить, - прорычал Изал. – Скажи нам, что думаешь об этом?
- Я думаю, что всем необходимо лечь спать, - ответил Тау. - Впереди будут долгие дни и тяжёлая работа. Нам нужно отдыхать… Уже луна скоро уйдёт с неба… Мне нужно подумать.
Люди сразу стали устраиваться на ночлег, расправляя кипы шкур, из-за этого места стало больше. Пламя костра не стали тушить, никто не сможет случайно задеть его ночью, но оставили небольшим, чтобы хоть немного сохранялось тепло.
***
Утром люди осторожно и осмотрительно вылезли наружу, и умылись снегом. Отправляться сегодня дальше Тау не собирался. Сначала нужно было решить много вопросов, да и все сильно устали, особенно женщины и дети. Было решено выдвинуться завтра с утра, лишь рассветёт.
- Скажите, чей дух охраняет ваше племя? – задал вопрос Тау.
- Наш тотем волк, - отозвалась Ами.
- У нас новое племя и тотемный дух мог измениться. Вашим вождём стал я. Наш дух-хранитель – олень, - задумчиво сказал молодой эунд.
- Я выполняю обязанности шаманки в этом племени… только со мной говорят духи, - сказала жена Уки. – Проведу ритуал и познакомлюсь с новым зверем-духом. Раз вы из другого клана – должен присутствовать кто-то из твоего племени. Раз ты вождь – пусть это будет твоя жена. Ами сделает её своей преемницей.
Азве залез на гору над убежищем, спрятался так, чтобы его не было видно и следил за округой, внимательно рассматривая окрестности. Тау с Нао и Ланом обошли все места неподалёку, стараясь не оставлять следов. Молодой Эунд решил это сделать, чтобы не попасть врасплох, если неподалёку живёт какой-нибудь народ. Тогда они смогут приять меры, уйти или подготовиться к их приходу. Поэтому они охотились и заодно искали признаки пребывания в этой местности чужаков. Тау был рад, что мог пойти на охоту и при этом не оставить Изукс одну. Когда мужчины ушли, Ами взяла котомку из кож, и позвав за собой Изукс, вышла наружу.
***
Две женщины карабкались в гору, всё выше и выше, одна поменьше ростом и пожилая, другая моложе и выше, одна тёмная, другая светлая, как две противоположности, как день и ночь. Ами искала удобную площадку для одной ей ведомого ритуала:
- Духи живут высоко, там, где наши ушедшие предки. Надо забраться как можно выше, чтобы они услышали нас.
Изукс молчала, лишь устало карабкалась вверх. Когда уже молодая женщина начала хватать воздух ртом, они остановились посреди каменных стен.
- Дальше не залезть, - произнесла Изукс. – Да и становится слишком холодно. Не могу дышать.
Ледяной ветер срывался с соседних вершин и покрывал холодом всё тело и голову, играя в воздухе волосами.
- Это хорошее место. Сами духи указали его нам, - удовлетворённо улыбнулась жена Уки.
Пожилая женщина обмазала чем-то маленькую сосновую деревяшку, на которой было много прилипшей смолы:
- Это растопленный медвежий жир, - пояснила она.
Затем руа достала кусок оленьего рога, клочок шерсти и нож, состоящий полностью из кости животного, - это нам нужно, чтобы нас услышали разные духи. Это нож из кости волка, а это кусок оленьего рога… и клок шерсти мамонта… Теперь, когда есть огонь, гораздо легче.
Ами протянула Изукс кусочек чего-то чёрного.
- Что это? – спросила молодая женщина.
- Это духовные грибы… я засушила их ещё очень давно. Эти грибы можно есть только шаманам, - ответила жена Уки. – Его надо тщательно разжевать.
Изукс взяла кусочек гриба, он ужасно вонял и на вкус был не лучше. Но молодая эундка стойко разжевала его и заставила себя проглотить.
Затем обе женщины встали на колени и разожгли маленький костёр из веточек и сосновых иголок. Туда Ами бросила клок шерсти и кусок рога оленя, небольшой смолистый сосновый брусочек, затем, в центре догорающего огня, воткнула нож в догорающую деревяшку:
- Вдохни дым, - попросила она Изукс и сама наклонилась к ритуальному пламени, втянув носом дым, оставшись спокойной. Молодая женщина же немного закашлялась, её глаза начали слезиться, нос внутри будто горел.
После жена Уки достала костяную иглу, и проколов Изукс палец, капнула её крови в огонь, тоже самое она продела с собой.
После всех совершённых действий, Ами начала тихо и без остановки бормотать ритуальные слова, умоляющие показаться духа-хранителя племени:
- Покажись нам, о великий наш дух-защитник, - монотонно говорила она. – Мы будем почитать тебя и благодарить за защиту.
Голова Изукс начала кружится, в глазах периодически начало проплывать небольшое марево.
- Это жена вождя нашего племени и моя преемница, - Ами поклонилась, докоснувшись лбом до холодного камня, выказывая тем самым своё уважение и смирение перед высшими силами.
Молодая женщина последовала её примеру, а когда снова подняла голову, увидела тигра, он шёл к ней, открыв пасть. Она отшатнулась назад, но встать не могла, тело не слушалось, ноги будто отяжелели, голова кружилась. Изукс уже попрощалась жизнью, когда тигр исчез, едва коснувшись её лица. Молодая женщина повалилась на каменный пол и закрыла глаза.
Изукс почувствовала, как Ами протирает её лицо и руки холодным снегом:
- Ты такая слабая? – сказала она, когда эундка открыла глаза.
- Я долго спала? – спросила Изукс.
- Почти нисколько, - ответила жена Уки.
Молодая женщина попыталась встать и почувствовала, как к горлу начала подкатывать тошнота и горечь, да и ноги её ещё не слушались.
- Лежи… нам ещё спускаться. Не хочу, чтобы ты упала вниз, - с этими словами Ами запихнула в рот женщине ещё какой-то кусочек. Он был очень кислым, но Изукс послушно разжевала его и проглотила. Затем взрослая женщина дала ей воды из мешка из кожи оленя.
- Ты видела что-нибудь? – спросила Ами.
- Да. Тут был огромный тигр… он шёл прямо на меня, - Изукс осторожно оглянулась, вспомнив недавнюю опасность.
Жена Уки улыбнулась:
- Значит ты будешь шаманкой, моей преемницей… наш новый тотемный защитник согласился.
Молодая женщина удивлённо посмотрела на пожилую:
- Это тигр… но я видела его чётко, как тебя.
Ами рассмеялась:
- Вставай, говорящая с духами… нам нужно отправляться обратно.
***
Никого и ничего не обнаружив, охотники вернулись в стихийное жилище.
- Здесь нет зверья, так что скорее всего никто и не живёт поблизости. Никаких следов обитания людей мы не нашли, - сказал Тау, когда племя поглощало пищу.
Ука раздал соплеменникам по небольшому кусочку требухи и мяса, сначала мужчинам, потом женщинам. Это касалось и детей, сначала он выделил кусок для Нуи, когда раздавал всем охотникам, а потом Нан, когда распределял женщинам племени. Изала всё также определяли к охотникам, в надежде, что его рука снова станет прежней, а хромота пройдёт. Ами и Изукс рассказали, что узнали тотемное животное и что дух принял молодую женщину, как преемницу Ами и ещё одну шаманку.
- Ами обучит Изукс, - завершила свой краткий монолог жена Уки.
- Отправимся дальше вдоль этой большой гряды, незачем лезть на скалы. Женщинам и детям будет тяжело идти, - продолжил вождь.
- Чьё имя будет носить наше племя? – спросил Ука. – Ты подумал вождь?
- Да, - спокойно ответил главный охотник и мужчина их нового племени. – Мы будем теперь дети тигра… а значит и клан будет зваться племенем Тигра.
Все одобрительно зашумели и начали толкать друг друга в плечо.
- Ты очень мудр, вождь, - произнёс Азве.
- Мы рады иметь такое грозное название, - добавил Изал.
- Вождь, раз этот вопрос решён, я хотел бы сказать, - произнёс спокойно и почтительно Ука.
- Говори, - так же спокойно посмотрел на него Тау.
- Вождь, у тебя и твоей жены нет детей, - начал Ука, - Возьми мою дочь Эа, мне некому её больше отдать, - все люди племени Тигра замолчали и воцарилась тишина. - Престарелая Эка говорила… раньше наше племя заключало союзы с соседними кланами… а теперь мы одни… Возьми её под свою защиту и покровительство… она родит тебе сына… Я уже стар и страдаю от ран.
Тау покосился на Изукс, женщина замерла, как натянутая тетива, но молчала, недвижимо смотря в каменный пол. Он знал, жена ничего не скажет, он теперь даже вождь, но разочаруется в нём, в Тау. Подумает, что она не дорога ему, что охотник укоряет её. Столько прожитого вместе нельзя забыть, нельзя забыть, как он добивался её, дочь вождя племени Эундов, нельзя забыть, кто они и откуда. Он любит Изукс и никого больше, только она по-настоящему понимает и ценит его. Это будет похоже на предательство. Тау улыбнулся после того, как ещё немного поиграл на нервах жены молчанием. Да и отвечать на это предложение быстро было бы нехорошо:
- Не могу помочь тебе, Ука. Теперь у меня и так тяжёлое бремя в виде клана. Мне предстоит преодолеть для племени много трудностей… Некогда возлагать на себя ещё одну ношу.
- Печально, - устало и грустно произнёс Ука, пытаясь уговорить Тау, чтобы породниться с вождём их племени. – Тебе нужен ребёнок, а нашему племени такой же сильный и умелый воин… как ты… Мне уже тоже тяжело нести ответственность за дочь… а она будет стареть…
- Я могу взять Эа, - произнёс Лан. – У меня тоже нет с Маб детей.
- Это мудрое слово, Лан - подумав сказал Тау. - Отдаю Эа Лану, - объявил Тау, но не показал внутренней радости, что овладела его сердцем. Ведь всё уладилось само собой, и Уке не за чем теперь будет обижаться на вождя.
Ами и Ука крепко обняли испугавшуюся Эа. Мать заплела ей волосы в косу:
- Мы всё равно здесь, с тобой, - женщина взяла на палец угля и начертила на лбу дочери солнце. – Пусть оно всегда оберегает тебя, - затем, ещё макнув палец в тёплые угли кострища, осторожно, чтобы не задеть горячие, нарисовала на правой щеке дочери человечка, - пусть у тебя будет много здоровых детей-охотников, - на левой щеке нарисовала три волнистые линии, - пусть горячий костёр всегда кормит и греет тебя.
Ами достала котомку и дала дочери костяной гребень, костяную иглу и скребок.
- Иди, - толкнул дочь в плечо Ука. – Сядь с Ланом, теперь ты принадлежишь ему, - затем родители облегчённо вздохнули.
«А ведь так углём можно делать рисунки и на стенах» - осенила Изукс мысль. – «Станет красиво».