Сегодня, глядя в таблицу своих околоспортивных подвижек, которую веду аж с 2011 года, и чуть позже, наматывая очередные десятки велокилометров, я вдруг отчетливо осознал:
Наша жизнь коротка и до ужаса дискретна. Она состоит из сосчитанных до последнего дней пребывания в детском саду "Лужайка", десятка Первых и Последних звонков, даты призыва и штампика увольнения в запас, а также скрепленных, проштампованных и давно сданных в архив листков временной нетрудоспособности на твоей уже пятой из десяти работ.
Даже твоя первая больничная история из детской поликлиники с криво подклеенными силикатным клеем и постоянно разваливающимися потрохами окончательно не утеряна, как тебя уверяла злобная тетка в регистратуре. Она стала очередной сосчитанной циферкой в амбарной книжонке твоей жизни. Как, впрочем, и ровно также утерянная, но сосчитанная студенческая медкарта, с пятью не отмеченными простудами и одним зафиксированным походом к венерологу. Как, впрочем, и твоя третья медкнижка, якобы утилизированная при переприкреплении к другой, уже четвертой в твоей жизни поликлинике.
Ты состоишь из определенного числа сношенных рубашек, джинсов и пар обуви. Кстати, на удивление небольшого количества, если ты до сих пор с уверенностью и большой долей точности можешь вспомнить все твои кроссовки, сандалии и туфли, начиная с класса третьего. А то и раньше. Даже беря в расчет те, на 10 лет забытые на антресолях рыжие летние туфли, которые ты носил на своей седьмой работе.
Твоя жизнь настолько ничтожна, что чего уж там какой-нибудь Воланд с Патриарших, пролитое Аннушкой масло и то, что исчислено вместе со звездами небесными и песком на берегу моря, если даже ты сам способен произвести эти элементарные расчеты: эту упаковку спортивных велоносков в количестве трёх пар (серые, желтые и красные) ты брал 7 лет назад, а вот эту демисезонную куртку, которую теперь надеваешь лишь пару раз за сезон, уже 10...
Ты состоишь из трех компьютеров, двадцати жестких дисков, нескольких десятков кассет и музыкальных дисков, а также двух квартир: не одновременно, а одной за другой. Ну и дюжины телефонов (куда теперь без них), включая еще тот детский набор из двух зеленых дисковых, по которым можно было переговариваться из соседних комнат родительской двушки...
В конце концов ты состоишь из суммы воспоминаний: приятных и тех, что никому никогда не расскажешь, тех ярких детских вспышек, первого сексуального опыта и давно ставших легендой армейских баек. Тут, как раз, проще: со временем число воспоминаний хоть и копится механически, но также по вполне понятным медицинским основаниям теряется в прошлом. И этот процесс столь же рационален, объясним и сосчитан, как и число футболок, купленных взамен сношенных.
Так и твои пот, кровь и слезы, мышечные боли и боли в спине после очередной тренировки превращаются всего лишь в бесстрастную и обезличенную строчку экселевской таблицы: столько километров, за такое время, калории, вес, средняя скорость, комментарии...
И все это - лишь определенное количество объектов, по большей части материальных, которые при должном старании можно аккуратно разложить по полочкам в небольшом арендованном гараже с табличкой "здесь хранится до остатка жизнь некоего К".
И когда ты со всей пронзительностью осознаешь всю тщету твоих жизненных приобретений, планов и ориентиров, и глупейшую бесполезность накопленного за жизнь скарба, у тебя сперва сжимаются кулаки в желании, вслед за Тайлером Дерденом, наконец вырваться из колеса Накопительства циферок, перестать быть созидателем и вступить в ряды Проекта Разрушение: чтобы начать строительство нового, надо сперва до основания разрушить старое.
Сперва. Но потом опускаются руки. Потому что ты вспоминаешь, что, во-первых, ты не первый додумался до мысли про "мы наш, мы новый". А во-вторых, что ровно эти же мысли уже приходили к тебе, по меньшей мере, пару раз. Этот раз - третий. Сложи его вон на ту полку с негативными воспоминаниями и баночкой растраченных иллюзий...
Ночь 08.07.2022, Baddy Riggo