Время от времени без какой-либо ощутимой причины вдруг возникает в памяти образ ребёнка. Сначала большие ясные, как безоблачное небо, глаза. Они постепенно темнеют и наполняются вопросительным недоумением, затем слезами.
Почему это видение преследует меня долгие годы? Ребёнок! Как зовут его? Не знаю, не помню?…
Однажды давным-давно сидел я на берегу уютного озерца. Смотрел на самодельный поплавок. И не столько рыбалил, сколько боролся с дремотой, которая меня охватывает, когда я в одиночестве… Утро переходило в день, будущий зной краткими теплыми налётами касался лица. И я наслаждался тем, что умолкли лягушки и пропали комары.
Из полузабытья меня вывел детский голосок. По интонациям и тембру я понял, что рядом появилась девчоночка лет четырёх- пяти. Не одна. (кто бы такую маленькую отпустил одну на этот довольно глубокий водоём?!)
Мужской голос окликнул меня коротким вопросом:
«Клюёт?»
Я ответил:
«Не знаю, не проверял…»
«Ну, так проверь!»
Этот переход на «ты» я осознал не сразу. Наверное, потому, что он меня никак не тронул.
Это был басовитый баритон простого человека. Скорее всего, бесхитростного работяги, то есть этакого типичного из местных, среди которых я и сам вырос.
Я поднял глаза и увидел прямо перед собой ещё не мужика, но уже и не парня, который по-хозяйски вываживал мою снасть.
«На такое тут не ловится. – Он отбросил мою самоделку и протянул один из спиннингов. Уди на это. Насаждай пучком червяка и гляди в оба. Тут есть всё – от окуня до сазана…»
Я эхом повторил его слова и принялся за дело.
Вскоре мы наловили не полный садок густерок, плотвы и тарани.
Мне попался подлещик и судачок.
Ему – упоминаемый час назад сазанишка. Невелик, но увесист.
Девочка сидела на раскладном стульчике и неподвижно смотрела на воду
«Ты грустишь?» – обратился я к ней
«Грущу…» – с готовностью отреагировала, словно всё это время ждала, когда я заговорю ней. О чём-то спрошу у неё.
«По какой причине?»
«Скучаю по маме. Она в больнице…»
«Не переживай! Мама твоя непременно поправится…»
«А она и так здорова…»
Я посмотрел на отца – потягивающего сигаретку. Тот как-то нехотя ухмыльнулся.
«Он стесняется сказать. Наша мама в роддоме. Скоро у меня появится братик…»
«Чудесная новость!»
«Я грущу ещё потому. что не могу подобрать ему имя… А папа не хочет про это думать. Говорит, пусть мама сама его назовёт!»
«Ну, вот всё тебе и выложила…», – сказал отец и продолжил, – Пора делиться. Выбирай, что ты себе возьмёшь; остальное мы заберём».
«Мы приготовим ушицу и отнесём маме. Она сама заказала… А я грущу ещё, что и из-за этого рыбки умрут. Они ведь жить хотят!»
«Ладно, жальщица! Слово матери – закон. Чтобы ни захотела, мы исполним. Но сперва я немного поплаваю. Ты не хочешь?»
«Не-а! – откликнулась девочка»
«Это я не тебе!» – он посмотрел на меня.
«Почему бы нет!» – подумал я и пошёл в воду вслед за новым знакомым. Имени которого я до тех пор так и не узнал.
Несмотря на жару, вода была прохладной. Мой безымянный пловец пояснил: «Водоём этот на родниках, и глубокий, потому так освежает…»
Пловец неважный, я для приличия поплескался, понырял, постоянно оглядываясь на берег, где оставалась кроха.
Вроде бы ничего такого там не наблюдалось, что могло бы меня обеспокоить. Вдруг напарник как-то нервно дернулся и сказал: «Выходим!»
Я поспешил за ним, видя, что девочки на берегу нет…
Она сидела в зарослях тростника и беззвучно плакала.
Он стоял над нею с рукой, поднятой для шлепка. В другой держал пустой садок, в котором поблёскивала чешуя как следы недавнего пребывания в нём нашего совместного улова.
Девочка смотрела на занесённую руку глазами, какими они и запомнились мне навсегда.
«Ты не думай! Я их – ни ту, ни другую – никогда пальцем не трогал!» – сказал он, когда, мы присели под тентом у ближайшего пивного ларька. – А сейчас чуть не ударил! Нервы стали ни к чёрту…
Скорее бы уже она разродилась. Сил нет ждать и догонять!»
Я, решив разрядить обстановку, ввернул: «Ты кого-то догоняешь?»
Он посмотрел на меня внимательно.
«Поговорка у нас такая!»
У него были совсем другие глаза и по форме, и по содержанию.
«Значит, девочка похожа на мать!» – машинально отметил я и с лёгкой завистью подумал. – Видимо, красивая женщина! И что она в этом детинушке нашла?!»
Девочка облизывала мороженое на палочке.
Слушая наш диалог молча, вдруг подтвердила:
«Мама у нас очень красивая женщина. Я вся в неё. И тоже буду такой. Она обещала…»
«А папка у тебя что? Совсем плохой?» – виновато усмехнулся отец.
«Обыкновенный!» – она произнесла эти слова, глядя на меня в упор теми чудными глазами, в которых всё ещё оставалось то, памятное мне, безоблачное небо в дымке недоумения.
Я засобирался и покинул своих безымянных знакомых, почти не прощаясь.
«Да и кто они мне такие – эти двое: неотёсанный мужлан, и ангелообразная его дочурка?!»
Спустя неделю, по какой-то надобности залез я в рюкзачок и нашёл там тот самый спиннинг, который мне давал напрокат тот самый мой неожиданный компаньон. Я смотрел на этот красивый и, видимо, дорогой рыболовный снаряд и никак не мог вспомнить, я ли машинально положил его в мешок, перед тем как войти в озеро, хозяин ли почему-то расщедрился на такой подарок?
Или это сделала девочка, пока мы плавали. Выпустила рыбок. И надёжно спрятала в моих вещах удочку, хотя бы одну из двух…
11.07.22