«Королева умирает. Королева умирает. Королева умирает»,- Анна неловким движением смахнула пот со лба и опять повторила:- «Королева умирает». Она привыкала к новой реальности, в которой самым главным событием будет ее смерть. Ее уже не будет, а смерть будет. Рвущая внутренности боль отпустила. Анна откинулась на мокрые подушки и чуть прикрыла воспаленные глаза, привычно погружаясь в мысли о собственных похоронах. Конечно, она же королева и она всегда в центре всеобщего почитания, ревности и зависти. Ее ожидает самый роскошный из спектаклей, доступный единицам-королевские похороны. Она уже давно утвердила все детали, но, конечно, хотелось бы все увидеть самой. Хотелось быть и главным участником и главным зрителем на собственных похоронах, но может быть это и возможно, именно для нее, она же королева! Ее похороны будут самыми красивыми и долгими. Сорок дней! Подумать только, сорок дней над ней будут читать молитвы и петь красивыми высокими голосами тягучие псалмы, и ладан будет стелиться тонкими змейками, медленно оседая на ворс любимых ковров, которыми украсят собор.Она продумала все.Только настоящая королева может так приготовить свои похороны, а она настоящая королева и даже дважды королева Франции!
Анна закашлялась, кашель повторился спазмом где-то внизу живота и в спине. Но, вроде, пронесло, боль решила дать ей передышку. Ее тело, пока еще было живым и принадлежало ей. Но скоро, может быть уже через день, его разрежут, натрут благовониями и распредялят на четыре части. Самое важное-ее маленькое отважное сердце положат в золотой ковчег и отвезут на родину, в Бретань. Пустое тело оденут в роскошные платья и положат в центре храма для прощания и поклонения. А вот внутренности отвезут в дальний храм, где они станут реликвией. Да, она королева она обладает священным правом Капетингов на захоронение своего тела в разных частях Франции, но, Боже мой, как же это страшно себе представить сейчас, пока еще в ее теле теплится жизнь. А где же будет она сама, Анна? Вот эта вот маленькая храбрая девочка, которая шла по жизни смеясь, не смотря на то, что смерть все время шла совсем рядом, ни на шаг не отступая от нее.
Анна попыталась повернуться на бок, но запуталась в мокрых полотнищах ее длинной рубахи. Никто ее не переодевал, никто не вытирал пот со лба. Зачем? Все идет свои чередом. Комната полна народу и все ждут, когда же все завершится и можно будет рухнуть где-то за занавесками и наконец заснуть. Все очень устали, а она тоже устала, устала умирать. Скорей бы уже.
Уфф, получилось подать знак. Дама подскочила к ней и, морщась от ужасного запаха, подсунула руку под спину и повернула ее на бок, расправив мокрый комок рубахи, спеленавщий ее маленькое тело тугим узлом. Вот так же когда-то она пеленала своих малышей. Сколько же их было? Тех, которые родились и вскоре умерли, тех, которые пожили совсем немного и тоже ушли куда в свои дали и тех, чья жизнь оборвалась, потому что неведомая сила вырвала их до срока из ее чрева?
Анна рожала и рожала новую жизнь, без устали и передыщки, она как бы соревновалась со смертью, но все время проигрывала ей. Смерть была на чеку. Дети умирали, иногда сразу после рождения, иногда немного позже, а иногда уже и рождались мертвыми. Конечно, она молилась, сколько могла и как умела. Только это не помогало. А в кафедральном соборе Турна появилось красивое белоснежное надгробье, где были на вечно спрятаны сразу четыре ее малютки.
Очень болит спина, ну и живот тоже. К болям в животе, тянущим,зверским, острым-она давно привыкла. Она уже и сама сбилась со счета, сколько раз она рожала в ужасных непереносимых мучениях. Она знала наизусть, как все будет и даже знала, что она будет кричать в тисках непереносимой боли. Она не будет звать свою мать. Никогда. Нет. Никогда. Мама умерла при родах, бросив ее. Она не была виновата, так уж получилось, но все-таки она ее не защитила и положила начало страшной сказке, в которой Анна оказалась главной героиней. Сказку, где все было наоборот. Она выживала, а умирали ее дети. Один за одним. А еще были выкидыши. Ужасная боль, дикая несправедливость, когда страдания велики, а радости нет. Боль.Боль.Боль. Маленькая девочка, рожденная для счастья в красивейшем замке мира, постепенно превращалась в старуху, разрываемую бесонечными родами на мелкие кусочки. Но и это ведь было еше не самое ужасное. Ужас был в том, что дети умирали.Один за одним. И крошечные только что рожденные комочки и уже подросшие умнички, которые звали ее мамой и целовали ее мягкими губами. Выжили только две девочки, но не от того короля, которому она хотела до одури родить наследника. Первых девять (Господи,девять!) ее первенцев умерли. Не бывает девять первенцев, это чушь. Но в ее случае это так. Но за что ей это? Не ее вина, а выходит , что ее. Потом, она родила еще семь, уже от другого короля.Этого короля она не любила. Совсем. Жалкий, ничтожный, похотливый. А она все рожала и рожала, как будто выполняла чей-то продуманный план. Все-таки две девочки выжили. Две. Из 16 детей ею рожденных. Господи, за что? Ну да, она была, наверное, виновата, ужасной виной, хотя и не она стала причиной той вины. Но наказывали ее. Методично и страшно. Болью. Потерями.
Анна чуть - чуть присела в отвратительно мокрых простынях. Мокрых, вонючих и скользких. Она протянула тоненькую прозрачную руку с повернутой вверх маленькой ладошкой, ладошкой обиженной девочки. Девочки, рожденной в роскоши и неге, самой завидной невесте и самой счастливой жене. Счастливой? Она была покорной и верной? Конечно, да, сплошная добродетель! Она была красивой? Наверное, да. Она была веселой и жизнерадостной маленькой герцогиней и обожаемой дочкой большого и сильного человека. Анна махнула маленькой слабой ладошкой. Фрейлина, морщась от ужасного запаха, подала ей блестящее зеркальце. То самое, которое подарил ей когда-то ее бодрый и веселый папа, пахнуший лошадьми, ветром и еще чем-то щемяще родным. Может детством? Из зеркала на нее глянула старуха, нет уже даже не старуха, а сама смерть:мерзкая и жалкая. Эта мерзкое отражение не имело никакого отношения к веселой, жизнерадостной девочке, которой она всегда была и хотела быть вечно. Она даже, отправляясь в Париж из родной Бретани на собственную свадьбу, взяла в путешествие 2 кровати, показывая всем свой независимый характер. Ну, да, хотите королеву-будет вам королева! Но спать я буду отдельно, а король, ну он еще меня попросит о снисхождении! Ага, сейчас, как же. Он ее победил, ну, конечно, она же была маленькая девочка, желающая наряжаться и танцевать на балах, самых роскошных балах из всех известных королевств. А ее суженый, он был король Франции, который почему-то постоянно нуждался в ее теле. Каждый день.Он как будто черпал в ней свои силы для бесконечных войн. Он постоянно уезжал на очередную войну. Она оставалась пленницей в замке, с постоянно растущей тяжестью в животе, которая в какой-то момент становилась непереносимой, а потом наступало облегчение. И боязливая радость, что вот теперь она сделала свое дело-наследник есть. Но ребенок уходил в какие-то свои пределы, оставляя ее одну, печально глядящую из окна и поджидающую своего короля. Печальная история,мало похожая на романтическую балладу. Какое там. Король возвращался, бросал тяжелый щит прямо у входа. Ел, много пил и наваливался на нее тяжелым, отвратительно пахнувшим телом. И все повторялось, как в тягучей песне менестреля. Все по кругу. Король и умер как-то по идиотски. Даже сейчас, Анна с трудом сдержала себя, чтобы не рассмеяться. Ну, да рассмеяться, смехом той маленькой веселой девченки, которая поехала во Францию, чтобы стать королевой и плясать на балах. Король ни с того, ни с сего, треснулся головой о притулуку двери, в которую он входил сотни раз до того. А в этот раз не вошел, не получилось. Он ударился головой, которая выдерживала удары тяжелых мечей, а сейчас почему-то не выдержала. Король упал, зрачки его сузились, Анна наклонилась и увидела совершенно белые глазницы в кровавых прожилках. Король умер. Тот, первый ее король. А сейчас умрет королева. Но тот король, был только единожды король. А она была дважды королева Франции, вот так вот, дважды.
А все потому, что ее первый муж, таки включил в брачный контракт что если он умрет раньше, а наследников мужского пола не будет, то она выйдет замуж за его брата. Такой оказался хитрец, король Франции. Ее передавали как вещь, ценную, но бессловестную, которую и спрашивать- то не о чем. Как же она надеялась, что Папа не даст развода, женатому на тот момент королевскому брату. Она даже уехала в свою обожаемую Бретань, в ее восхитительную страну, полную ветра, брызг соленого океана и загадочных меногиров. Ничего этого не любили и не понимали надменные француские короли. А она была не просто Великой Герцогиней Бретани по своему рождению, она была бретанкой Анной де Бретань, раньше и больше, чем дважды королевой Франции. А сейчас, она умирает.