Постельная зарисовка с неправильной философией
Ночь. В глазах — звезды, неизвестно как просочившиеся в темень спальни. В мыслях — гармония. В его руках — она, теплая, желанная, родная. Считается, что если человек счастлив, то обычно не знает об этом. А они знали. И были безмерно бесстыдно счастливы.
— Почему у одних людей есть путеводная звезда, а у других — нет? — спросила она.
— Если ты о любви…
Все просто: без любви жизнь — ничто, что понимаешь, когда встретишь настоящую любовь. Или когда ее потеряешь. Потому, понявших — единицы, а счастливых еще меньше. Он набрал воздуха для ответа…
Она перебила:
— Я не о любви, я о другом.
О другом? Если задавить в себе пытавшегося спошлить поручика Ржевского, то…
Об установленных себе правилах и принципах?
О вере?
О славе?
О карьере или получении еще одного образования?
О национальной идее?
О ране оскорбленной справедливости, после чего хочется положить жизнь на узнавание сладости отсроченной мести?
О желании сделать из детей вундеркиндов и/или олимпийских медалистов?
О жажде стать чемпионом мира по чему угодно?
О мечте слетать в космос?
О покорении вершин?
Об «увидеть Париж и умереть»?
— О цели в жизни, — пояснила она. — Не иметь четко поставленной цели — это плохо?
Он задумался. Привести в пример идейных фанатиков? Не разбирая средств, они гонят окружающих туда, куда считают нужным, чужие желания их не волнуют, и цель у них, определенно, есть. Или: заработать миллионы — чем плохая цель? Многих устраивает. И тоже — вперед, по трупам, наплевав на дружбу и прежние отношения. Или — совершить нечто небывалое, чтобы прогреметь в веках, давать интервью, красоваться на обложках, дефилировать на подиумах и выступать на корпоративах…
Люди, прущие к искусственно изобретенным целям, ему не нравились. Цель, достойная быть осуществленной, должна родиться в сердце — прийти сама и изменить жизнь к лучшему. Как любовь.
Впрочем, почему «как»?
— Не иметь четко поставленной цели не плохо, — сказал он, — а хорошо. У кого есть четкая жизненная цель, тот для счастливой жизни потерян.
Ошарашил, да. Ее длинные ресницы вздернулись:
— Но ты… У тебя есть цель, и ты счастлив.
— Когда-то давно — да, у меня была цель. Я достиг ее. Теперь иду вперед вместе с ней.
Она поняла. Благодарно прижалась.
— А как же прочее? — послышалось тихое.
— Прочее не интересует.
— Но сказанное тобой «вперед» — оно бывает разное.
— Направление такое же, как у всех: посадить дерево, построить дом, родить сына, а дальше — преумножать.
— Целью теперь стало это?
Он покачал головой:
— Это средство.
— А цель… кроме счастливого семейного очага… она осталась?
— Конечно. Я в нее часто целюсь… — зашептал он, одной рукой привлекая к себе любимую, другой потянувшись вниз, — и с удовольствием попадаю…