А на улице всё жарче. Вода зацвела в реке. Грязные хлопья нехотя ползут по каменистому дну.Река исхудала от бездождия. Лодка шуршит дном. Мотор егозистым конём вздымается на песчаных отмелях. По бетонке тянутся вереницы краснокожих женщин. Мужчины в шортах с мясистыми ногами, будто только что, сошедшие с полотен Доре, бодро стремятся к воде. Земляника красными ягодками смотрит из травы. Вялая кукушка, теряя счёт своим предсказаниям, спугивает сон. В доме слышен скрип вытянутых кроватных пружин. Грузный гул пяток пробуждает заснувший в серванте чешский сервиз. Испуганный хрусталь считает шаги, раз, два, три... Нервно звенит форточка. Чешский шагомер отсчитывает шесть шагов. В темноте слышится шорох и плеск эмалированной кружки. Жадные глотки. Кадык как поршень скачет по горлу. Вода - теплая, невкусная, нагретая июльской жарой. Холодная - в колодце. Застиранная простынь без желания обнимает плечи. Белая ночь с привкусом сумерек ходит за окном. Липкие веки смыкаются и отбрасывают ещё один прожитый день.