Глава 39. Возвращение в реальность

    
      Вот и сейчас, эта же картина завертелась перед глазами и Воронов чуть было не упал от головокружения. Он настолько задумался, окунувшись в воспоминания, что не заметил, как подошёл к дому Пуховых. Долго стоял, обхватив толстый ствол орехового дерева и приходя в себя.
- Да, брат, сдавать ты стал, - сказал он сам себе, отталкиваясь от дерева и открывая калитку во двор.

     Обеспокоенная Маша выбежала навстречу и увидев бледное, осунувшееся лицо Воронова, всплеснула руками:
- Ой, батюшки! Что случилось, Александр Васильевич? Вам плохо? Может «скорую» вызвать?
- Не надо «скорой», - натянуто улыбнулся Воронов, - это я проголодался просто и замёрз. Давай Машуня горячего чаю и яичницу с колбасой!
- Ну, слава Богу! А то вы меня напугали, честное слово, - перекрестилась Мария и поспешила на кухню накрывать стол.
Вышел во двор и Володя, сонно потягиваясь.
- Что-то раненько ты, Васильич, встал. Я даже не слышал, как ты со двора вышел. Проветрился?
- Проветрился, Володя, проветрился, - усмехнулся Воронов, чуть сквозняком совсем не сдуло.
- Да ладно! Встретил кого знакомого, или случилось что?
- Ерунда. Кажется, из прошлого привет прислали. Пришлось в прятки поиграть. У тебя случайно ствола завалявшегося не имеется?
- Нет, брат Васильич, такого добра не держим. Не охота на старости лет в тюрягу загреметь. Кхе, кхе, - закашлялся Пухов.
- Но, если очень надо, могу у нужных людей поспрашивать. Помнишь Саню Хитрого?
- Это который у Коли Беды в бригадирах ходил? Живой? Не зря его хитрым прозвали. А Колю взорвали, говорят, в девяносто шестом? Я тогда в следственном управлении прокуратуры края работал, слышал, что так и не раскрыли это дело. Висяком осталось?
- Да, было дело, - насупил седые мохнатые брови Володя.
- Манукян тогда уже тюремную баланду хлебал. Говорят, это дело рук дагов (дагестанцев), или чеченцев. Они пытались под себя местных блатных согнуть. Но когда Колю Беду взорвали, наши пацаны начали отстреливать пришлых пачками. Они и отступились… После Коли дела принял Жора Голиаф.
- Ты насчёт ствола забудь Вовчик! Это я так, пошутил, - отыграл Воронов назад, поняв, что Пухов запросто может заняться поиском оружия.

     Надо было думать, что делать дальше. Оставаться в Степновске становилось опасным.

     В Степновск Воронов приехал, как говорится, «своим ходом» на видавшей виды, но надёжной автомашине «Волга. ГАЗ-24-10». Это была та самая чёрная «Волга» с переломавшего всю его жизнь ДТП на трассе Степновск – Краснокумское. Она стояла в гараже у Володи Пухова. По Степновску Воронов предпочитал передвигаться пешком. Да и что там было того Степновска? За половину дня можно не спеша обойти, если не считать промышленных окраин…

    Надо было только попрощаться с Катей и дочерью. Что-либо объяснять им Воронов не собирался из старого проверенного жизнью принципа – меньше знают, крепче спят…

     Время было обеденное и они скорее всего уже проснулись. Да и выходной опять же.
     Он набрал номер Кати на мобильном телефоне. Она ответила не сразу, а после нескольких гудков.
- Привет, Воронов! Чего девушкам поспать не даёшь? Гулять мы ещё не готовы. Соберёмся не раньше, чем через два часа.
- Нет, Катя, прогулки отменяются. Мне нужно срочно выезжать в Ростов. Отзывают из отпуска, - соврал он.
- Вот так ты всегда, Воронов. Вечно у тебя проблемы и работа на первом месте. Ладно, катись. И не заезжай. Видеть тебя не хочу, - с раздражением и обидой выкрикнула в трубку Екатерина и нажала кнопку отбоя.

     Да, так было и тогда весной 1992 года, когда Воронов по телефону сообщил Екатерине о своём отъезде в Ставрополь. Воспоминания новой волной окатили его, и он даже не услышал, как Маша Пухова позвала его завтракать…