Глава1. «Головастики».
Научные роты — российские военные подразделения, развёрнутые в структуре министерства обороны на материально-технической базе различных научно-исследовательских организаций и высших военных учебных заведений.
Натовская колонна была невелика. Мотопехотная рота со средствами усиления в виде танков «Абрамс», шедших в голове и хвосте колонны. Впереди следовал боевой дозор: отделение мотопехоты на БМП «Брэдли». Ее 25-миллиметровая автоматическая пушка хищно обводила своим тонким столом дорогу и обочины. Однако ничего угрожающего впереди не наблюдалась, и «миротворцы» спокойно продвигались по такой негостеприимной для них русской земле. То, что прием захватчикам оказался совсем негостеприимным было заметно по оцарапанными пулями и осколками бортам бронетехники и угрюмым лицам солдат, подозрительно осматривающих окрестности.
Заметив на боку одной из БМП эмблему, изображающую белого орла, Мишка тихо спросил:
- Дядя Коля, это кто – американцы?
Вооруженный биноклем я уже давно разглядел государственную принадлежность оккупантов.
- Нет, Мишаня, это – поляки, наши бывшие союзники по Варшавскому договору. Была когда-то такая военная организация хреновых друзей СССР.
- Знаю, - тихо отозвался парнишка. Нам на уроках истории рассказывали. Теперь они, значит, с «америкосами»?
- Да, и выполняют в их натовской стае роль шакалов. Только вот волки их не слишком-то ценят, если послали вперед себя под пули.
- Врежем по ним? – со злостью прошипел парень.
- Я тебе врежу! Сиди тихо и не отсвечивай. Своей «пукалкой» ты их только рассмешишь. А они тебя вмиг на фарш пустят.
- И что? – не сдавался Миша. Так и будем на них смотреть?
- Будем! Смотреть и ждать пока пройдут. Нам до Энска добраться нужно. Причем живыми и желательно здоровыми.
- А зачем нам в Энск, если натовцы уже там? – недоуменно спросил парнишка.
Хороший вопрос, однако. А вот ответа на него я и сам пока не знаю. Я надеялся было оказаться в городе до прихода оккупантов, чтобы сесть там на любой поезд, следующий в сторону столицы. Но теперь эти планы ушли в прошлое. И срочно надо было решать, что же нам делать дальше. Впрочем, я надеялся, что Энск «миротворцы» брать не станут. Сейчас не 41-ый год и войны нынче ведутся иначе. Задачей натовцев является захват стратегических объектов на территории России. Вот только имеются ли таковые в Энске я не знал. Если нет, то город вполне может оказаться неоккупированным, а железная дорога – действующей. Что ж, дорогу осилит идущий. И обернувшись к своим подопечным, я объяснил им наши ближайшие планы.
- Так, сейчас быстро завтракаем и в путь. Следуем по-прежнему к Энску. Двигаемся по лесу. Я – первым, за мной – Даша, Миша – замыкающим. Миша, постоянно оглядывайся. Заметишь что, сразу по цепочке передашь мне.
- Я по-кошачьи мяукать умею – не то в шутку, не то всерьез сказал Миша, но наткнувшись на мой суровый взгляд замолчал.
- Ты еще по-бегемотьи зареви! Как выйдем к опушке – всем стоять на месте и ждать моей команды. Вопросы?
Вопросов не было и наскоро поев, и оправившись, наш маленький отряд тронулся в путь. Через пару часов мы вышли к опушке и остановились. Впереди простиралось поле, а за ним виднелись какие-то постройки. Автомат я прикрыл полой куртки, благо она оказалась достаточно широкой. Мише и Даше велел спрятать пистолеты. Перед выдвижением провел своим бойцам каткий инструктаж.
- Мы – мирная семья беженцев. Идем из вашего поселка в Энск к родным. Паспорт у меня имеется. Зовут меня по-прежнему Николаем Ивановичем Воропаевым. Правда, вы, детки мои незаконнорожденные, в него не вписаны. Так что, теперь мы будем односельчанами или одно посельчанами, шут его пойме как правильно. Это на случай проверки оккупантами или кем-либо из местных. Если встретим наших военных, то говорить с ними буду только я. Вы молчите.
- Головой кивать? – иронически спросила девушка.
- Ага, и обязательно с умным видом, - серьезно ответил я. А вот оружие применять только после моего выстрела.
- Дядя Коля, - опять вылезла Дашка, а где наши войска? По телевизору говорили, ну когда еще только это все началось, что наша армия обязательно изгонит врагов и … .
- Ну раз сказали, то значит обязательно изгонит – прервал я словоохотливую девчонку. Только вот не сразу Москва строилась. А пока задача у нас одна – выжить. Выжить любой ценой. А для этого нам нужно добраться до Солнечногорска.
- А там что, наши? – подал голос Миша.
- Надеюсь, что так – вздохнул я. Ну чего приуныли? Не вешать нос, гардемарины!
Мы почти прошли все поле, как из кустов раздался строгий оклик:
- Стой! Кто идет?
Мы послушно остановились, а из кустов раздался следующий оклик:
- Кто такие и откуда?
Я ответил спокойным голосом, сделав ребятам знак молчать.
- Беженцы мы. А ты кто?
- Не разговаривать! Откуда идете?
Из кустов вышел молоденький солдатик с автоматом. Раскрашенная тактическим узором форма сидела на нем мешковато, круглые очки сползли на нос, но он не решался поправить их, чтобы держать нас на мушке своего АК-74. Да, боец – всем пипец! Особенно НАТО. Но автомат в его руках вполне себе настоящий и, пожалуй, может выстрелить. Поэтому отвечаю миролюбиво:
- Ты, мил человек, сначала определись разговаривать нам или молчать. А то, как я тебе отвечу.
Поставленный такой дилеммой в тупик, солдатик позвал:
- Товарищ лейтенант! Я тут гражданских задержал.
Из-за его спины появился еще один военный. Ненамного старше первого, но на единственном погоне на груди у него красовались две звездочки. В руках лейтенант держал пистолет.
- Документы есть?
- А как же. Вот мой паспорт.
С этими словами подаю офицеру свой паспорт. Вполне себе настоящий, выданный на мое имя, но правда в другой реальности. Хотя дата выдачи и герб на обложке не должны внушать подозрений. Только вот прописка явно не та – солнечногорская. Что и породило очередной вопрос.
- Что делаете в зоне боевых действий?
- Гостил у родных, в Суворинском – поселок тут недалеко расположен. Теперь пытаюсь вернуться назад. Со мной идут двое жителей этого поселка, они не успели эвакуироваться.
- Пытаетесь вернуться? – с насмешкой повторяет лейтенант. И о мобилизации, конечно, ничего не слышали?
Это что, наезд с намеком на дезертирство? Ах ты, щукин кот!
- Представьте себе, нет. Как и о том, что здесь находится зона боевых действий – парирую я его насмешку. Утром по дороге беспрепятственно прошла колонна вражеской бронетехники. Наверное, они тоже не знали о вашей зоне.
Лицо лейтенанта багровеет, а рука с пистолетом начинает ощутимо подрагивать. Но наличие на моем плече автомата слегка сдерживает юношеский порыв.
- Откуда оружие?
- На посту ДПС подобрали.
- Подобрали? Он что там валялся?
- Именно что. Вот я и решил: не пропадать же добру.
- Немедленно сдайте оружие!
- А с какого, извините, перепуга? Мы, как Вы только что сами отметили, находимся в зоне боевых действий. Вы нас защитить не смогли. И автомат этот не Вы нам выдали. Так что, извините, оружия я Вам не отдам. И не беспокойтесь, если бы я захотел Вас застрелить, то поверьте легко бы это сделал уже раз десять, не меньше.
- Ах ты! – лейтенант пытается передернуть затвор, но тугая пружина очевидно нового ПМ не позволяет это ему сделать с первого раза. Когда же наконец его патрон оказывается в патроннике, мой автомат уже нацелен ему в лоб.
- Вы бы, товарищ лейтенант, пистолетом не махали. Вообще-то он, если заряжен, может и выстрелить.
Дашка громко фыркает за моей спиной, что окончательно выводит из себя бравого воина. Он спрятал мой паспорт в нагрудный карман и угрожающе сказал:
- Следуйте за мной!
И добавил уже обращаясь к солдатику.
- Федулкин, доставишь этих к майору. Да гляди за ними в оба!
Бравый Федулкин, которому больше подошла команда глядеть в четыре глаза, важно приказал нам идти вперед. Ну что тут поделаешь? Если полицмейстер говорит: садитесь, как-то неудобно стоять. Мы пошли, причем солдатик несколько раз утыкался стволом своего оружия в мою спину. Наконец мне это надоело.
- Слышь ты, Аника-воин. Не тычь в меня стволом. Сохраняй между собой и конвоируемым небольшую дистанцию. И запомни: настоящий враг тебя бы сразу же обезоружил.
Солдатик обиженно засопел, но тыкать перестал. Ну детский сад, штаны на лямках, а не армия. Если и майор у них из той же артели, то надо валить отсюда поскорей. Пока всю эту гоп-компанию не обнаружили натовцы и не раздолбали ее вместе с нами под орех.
Майор оказался настоящим. Уже немолодой, кряжистый мужик с усталым лицом и красными от недосыпа глазами. Я рассказал ему все, кроме естественно своего иновременного происхождения. Предъявил удостоверение сотрудника ФСБ по московской области – было в моем вещмешке и такое. Хорошо, что прихватил тогда впопыхах. Теперь вот пригодилось. Фотография в удостоверении тоже была моей. Академик с Доком заранее планировали мое возвращение и вторичную заброску. Кстати, живы ли они? Несмотря на все свои приключения, я был рад, что когда-то нас свела судьба. И сейчас с тоской думал, что возможно мы уже никогда не свидимся. И еще я думал о том, что, если майор прикажет нас обыскать, мне придется его вырубить, что может привести к стрельбе. Был бы я один, а так ведь ребята мои могут пострадать. Я к ним настолько привык, что уже без запинки называю моими. Да и в наших солдат стрелять не хочется. Ох как не хочется!
Но обошлось. Ознакомившись с моим документом, майор вернул мне удостоверение и кивком головы предложил сесть.
- Ну и куда следуете, капитан? – устало спросил он.
- В Энск – коротко отвечаю я, и чтобы предупредить последующие вопросы, добавляю информации:
- Я выполняю приказ своего руководства и мне необходимо попасть в Москву.
Лицо майора выражает откровенное недоумение:
- А Вы знаете, что в Энске противник.
- Они заняли город?
- Не знаю, рации у меня нет, а мобильная телефонная связь не работает.
- Скажите, а тут рядом есть аэродром?
- Конечно, под Энском стояли наши «стратеги» - полк «Белых лебедей». Правда, его собирались
переформировывать.
При последних словах майор горько усмехнулся. И я понял его. Все эти переформирования, в конечном итоге, приводили к сокращению численности личного состава и утилизации материальной части. Сколько генералов, число которых, кстати говоря, почему-то не уменьшалось, нагрели руки на таких переформированиях. Сколько дач и особняков было построено, сколько любовниц получило роскошные подарки от генеральских щедрот. Один министр даже любовницу свою в генералы произвел – а чего: старалась видно очень. Вот только наша армия, постоянно расхваливаемая по телевидению и в прессе, становилась все меньше и слабее. Ну да что теперь вспоминать! И здесь видно та же картина маслом: вор на воре и бабло на офшоре.
А потом мы с этим майором выпили. Именно, что выпили, а не напились. У меня оказалась пластиковая фляга со спиртом, в вещмешке нашлась кое-какая закуска. Так что по «пятьдесят с прицепом» мы осилили. И майор, которого звали Семеном Ильичем Малышевым, рассказал мне свою невеселую историю. Он был опытным воякой. Сразу после училища попал на Кавказ, где прошел хорошую школу выживания. Затем были и другие горячие точки на необъятных просторах бывшего Союза. В одной из таких командировок Малышева ранило осколком мины-«монки» в руку. Ранение было легким, но треклятый кусочек железа зацепил какой-то там нерв, и рука тогда еще капитана Малышева перестала свободно сгибаться в локте. В награду ему поменяли четыре маленькие звезды на одну большую и хотели уже комиссовать. Но идти Малышеву было некуда. Семья распалась, жена увезла детей к себе на родину, ставшую к тому времени заграницей. Он бы скорее всего спился или чего и того хуже, но помог бывший сослуживец, занявший небольшую, но весьма «теплую» должность в Генштабе. В конечном итоге, Малышева оставили в рядах вооруженных сил и направил дослуживать пенсию в районный военный комиссариат – помощником военкома.
Когда началась война, он не растерялся, а прихватив с собой прибывшего за пополнением лейтенанта Стеблецова – того самого, кто пытался испугать меня своим пистолетом – и десяток мальчишек-призывников ушел в лес.
- А что за призывники? – поинтересовался я, вспоминая очкастого Федулкина.
Тут майор лишь сплюнул.
- Да какие, твою дивизию, призывники?! Одно слово – научная рота!
- А это что еще за фигня? – удивился я, впервые услышав о таком роде войск.
- Хакеры, туды их! – сплюнул майор. «Головастики» несмышлёные. Автомат как мамину титьку держат. Толку что образованные: победители олимпиад, а двое даже студенты местного университета.
- И чем они должны были заниматься?
- А ты в Генштабе спроси! Нашим генералам очередная блажь в головы пришла, а может под проект какой решили бабла государственного срубить – вот и создали в соседней части научную роту. Там НИИ какой-то военный имелся. И лейтенантика этого, Стеблецова, на нее поставили. Вот он и заявился ко мне за новобранцами.
- Ясно, - кивнул я. А с оружием у тебя как?
- Хреново! – опять сплюнул от досады майор. У меня, да у лейтенанта этого – пистолеты, да автомат один я в комиссариате прихватил, когда вся эта катавасия началась. Два магазина патронов к нему, ну и по две обоймы на «Макаровы». Короче – застрелиться хватит!
- Погоди стреляться – остановил я поникшего духом майора, - еще повоюем. Ты чего сам делать собираешься со своей дружиной?
- А чего делать? Иду вот к тем самым "ниишникам", если только их еще не раздолбали натовцы.
- Ну а обстановка какая? Наши держаться?
- А шут знает кто еще держится. Мы тут колону «пшеков» на дороге видели, к Энску пошла.
- Знаю, я ее тоже видел. В общем так, Семен Ильич, если желаешь, пошли в Энск вместе. Гуртом, как известно, и батьку бить легче. С продуктами как?
- Есть сухпай, молодым в дорогу выдали. Только воевать с ними не получится. Сам видел этих героев.
И он покосился на полянку за кустами, на которой кружком расселись измученные и испуганные новобранцы.
- Ну Бородино мы, так и быть, давать врагу не будем – усмехнулся я. А в остальном – сам знаешь: солдатами не рождаются.
- Ну да, - невесело отозвался майор. Солдатами становятся, но лишь те, кто успеет ими стать. Ладно, пожалуй, ты, капитан, прав – вместе идти - оно веселее будет. А что за гражданские с тобой?
- Беженцы, - объяснил я. У девушки, ее Дашей зовут, брата бандиты убили, а парень – он Мишка – почти призывник. В мирное время ты бы ему на осень приписное свидетельство оформил. Они туристы, лес знают и вообще: ребята надежные, не подведут.
- Лады – кивнул Малышев. Пойдем вместе.