Николай проснулся перед рассветом, в последнее время такое с ним часто случалось. Возраст, видать. Худо-бедно, а седьмой десяток разменял. Он глянул на улицу. За окном светила луна. Её синий цвет сгущал предрассветную тишину. Молча пролетели вороны. И только старая черемуха у окна, тускло светясь кривым стволом, четко виднелась, протягивая сухие ветви, будто приветствовала старого знакомого из их общего прошлого.
«Эхо-хо, летит времечко, летит! Не остановить, не притормозить его не удается, да и удавалось ли кому. Второй день как из больницы выписался. Дома хорошо, спокойно. Жить захотелось. А в палате совсем «расписался», запаниковал: никакого сладу с мыслями черными, проститься со всеми спешил. Уж больно не по себе было, тошно как-то...
Такая напасть в последнее время: то одно привяжется, то другое прилипнет. Иногда хочется прервать эти мучения раз и навсегда. А время пройдет, вроде отпустит, и снова помирать не охота. Эхо-хо, кто бы мог подумать, что в старости грустно будет вспоминать о молодости. Эхо-хо…».
И все же я вырвался из ее когтей! В тот день, помнится, я плакал, не стыдясь своих слез. Потому что это были слезы очищения и надежды. Было обидно, что не так жил до сих пор, потому и устал. И думал, что теперь начну совсем другую жизнь. Плакал от того, что до этого дня не уважал себя, не умел этого делать, а теперь уже ничего бояться не буду».
Николай с удовольствием потянулся, ожидая хруста в суставах. Но хруста не последовало. «Не слыхать никакого хруста? Странно … Ни тебе болей, ни коликов, ни резей. Это как понимать? Почему так-то? У меня ведь и шагу шагнуть не получалось, чтобы без «охов» и «ахов». Все болит в организме, все протестует! А тут на тебе: будто лет тридцать сбросил, хоть в пляс пускайся на утренней зорьке. Что это со мной»?
И тут внезапно его пробрало. Пробрало до глубины, до дрожи, будто в реку окунули с головой, в воду студеную.
«Помер я что ли? Во сне, как и мечталось. Ну дела! И никаких тебе ужасов, кроме повсеместного облегчения в организме. Вот это новость с утра! Удивительное дело, как она подкралась ко мне… - спозаранку подкараулила, смертушка моя окаянная. А может, я того, брежу, сон досматриваю или фантазирую перед рассветом? Тоже случалось такое и не раз.
Куда во сне меня только не заносило. И в родные края, и в незнакомые вовсе. Бывало, галактики считал-пересчитывал, перемещаясь в пространстве и времени, не ощущая ни скорости, ни расстояния. Носило меня по вселенной: и вперед, и назад, и вниз, и вверх, и вкривь, и вкось. Насмотрелся таких чудес, кому сказать, не поверят, скорей отправят куда подальше. Опасался признаваться. Опасения ... - как они мешают человеку быть честным, благородным, смелым!
Так и жил, не тужил: днем, как все, а по ночам путешествовал за тысячи верст от родимого дома. Повезло при жизни увидеть то, чего и в кино не каждый сумеет «рассказать» по-правдашнему. Эхо-хо, видать кончилась моя «плёночка», всю истратил по пустякам».
И воспоминания: одно за другим, одно за другим. Вся жизнь в миг пронеслась перед глазами, эпизод за эпизодом: то с одного боку, то с другого себя разглядывал. События, поступки, удачи, промахи, радости, огорчения, победы, поражения и так - по кругу. И вспомнилось все, что давным-давно миновало. «Но оно было! Ведь было все это! И много улыбок вокруг, и счастья, и радости, и веры».
И сейчас он вспоминал те мысли, которые когда-то заполнили его сердце до краев, не оставляя места для сомнений или разочарований. Он уже не мог сдерживать слезы. Они душили его.
«Выходит, не все складно получалось, столько всего нагородил: лишнего, ненужного, обидного. И рад бы отречься, да поздно. Придется ответ держать перед судьями строгими. А то, что придётся, он и при жизни не сомневался, вот только откладывал осмысление неминуемого на «потом». Какие, мол, мои годы, посмеивался тогда: «Успею поправить то, что поправить просилось. Куда спешить? Молод, здоров, жить да жить! Потом свои «завитки» распрямлю и приглажу заодно.
Эхо-хо… А оно, вишь, как сложилось: нежданно-негаданно, хлоп! – и я на небесах. А «тут», среди живых, меня будто и не было вовсе, след к утру простынет. Во как! Нет, был, конечно, само собой, но сегодня-то нет! Вот я о чем.
А почему бы в 2014 году на Донбасс не перебраться было? Ведь хотел! Чего уж там греха таить, кровь-то казацкая бурлила, спросонья за шашку хватался, искал на привычном месте рукоять ладную, потом и кровушкой омытую, в холодном поту просыпался. Душа рвалась в бой! Эхо-хо… Надо было ехать. На миру и смерть красна. А в бою, да за правое дело, и подавно. А так … – обидно так-то! Отмотать бы назад до 14-го года! Эхо-хо, не отмотается. Приземлили, видать, окончательно и бесповоротно, и никаких тебе «потом»»!
Николай огляделся по сторонам. Родные еще спали, не подозревая какая беда их караулит поутру …
И все же вопросов было гораздо больше ответов. На многие ответить он не успел, и это его обескураживает. Ему не понятно, ему не успеть разобраться. Сердце-то сжимается, жалеет самого себя, то стучит сильнее – радуется, что все мучения закончились, и они в прошлом, то замирает – что ждет впереди?
«Дааа, - задал я родным хлопот под конец. Итак за мной в последнее время, как за дитём малым: то одно, то другое, то третье. В одной больнице сколько времени на меня потратили, сколько нервов. Людмила моя – золотая женщина. По гроб ей благодарен буду, да и после тоже. Не скажу, до коль, но по гроб точно!
И вдруг расхохотался. «Вот ведь незадача: и смех, и грех с моим состоянием положения». И снова закатился смехом. «Не ожидал посмеяться на своих похоронах, право-дело, и мечтать не смел о таком».
Его охватила не то, что паника, нет. Он чувствовал, что погружается в состояние непреодолимой и окончательной необратимости. Неожиданно он осознал, что раньше смерти приходит ужас. Что смерть? Смерть – это когда тебя нет, когда тебе уже бояться нечего, но ужаса он еще не испытывал, он его не знал. А сейчас ужас подступил вплотную, и то, что совсем недавно казалось недорогим, что утомляло, заставляло искать уединения, бежать от людей, вдруг стало нужным. Но, самое главное, это то, что в нем никогда не угасала жажда жизни, только её отодвинуло время, невзгоды, постоянные заботы, тревога, а теперь, когда к нему вплотную подошла смерть, она, - эта жажда жизни, - прорвалась через всё, что ее подавляло, все это восстало против смерти, и ему стало страшно уходить из жизни.
«Но правда в другом: для меня в этом мире все закончилось. Надеюсь, моя смерть всего лишь начало?! Чего? Хотелось бы знать заранее, но нет: придется набраться терпения и смелости! Вполне возможно, что нынешнее воплощение предполагало именно такой мой исход. Но лишь для того, чтобы предыдущее не было похоже на нынешнее, а нынешнее в корне отличалось от следующего. Нас готовят к чему-то более ответственному, нас готовят к возвращению к истокам человечности. Нам необходимо вспомнить себя …
Николай пожал плечами. «Что изменится, если я запаникую? Я где-то читал: «Худшее, что может произойти, это то, что никто не вспомнит о твоем существовании». Мы приходим в жизнь не только для того, чтобы прожить ее, пассивно наблюдая за восходами и закатами, взрослея, продолжая свой род, старея, умирая и вновь приходя. Каждый из нас наделен каким-то талантом, побуждающим делать выбор, действовать и нести ответственность за содеянное. И если честно, я не хочу умереть, так и не найдя цели в своей собственной жизни».
Было такое ощущение, что он, собственно, и не жил вовсе, а дожидался того времени, когда его кто-то разбудит и позовет. Куда? А туда, где жизнь по-настоящему, где без него никак: ни солнце не встаёт, ни звезды не загораются, и где луна – не луна, а пятно на небе. «А еще в какой-то момент мне показалось, что мы воображаем, что делаем выбор сами, однако, кто-то подстраивает наш выбор помимо нас. Возможно то, что случилось со мной этим утром, это часть уже написанного сценария, как если бы я был персонажем фильма с заранее написанным финалом. Мы воображаем, что действуем самостоятельно, каждую секунду делаем выбор, сами себе хозяева, а на самом деле повинуемся "автору", решающему за нас, - помимо нас, - как нам поступить.
Это не мои, это мысли моего товарища-единомышленника. Я относился к ним с недоверием. Но сейчас понимаю, он был прав, и он наделен талантом заглянуть в то самое «непознанное». Вот ведь незадача: сегодня я потерял с ним связь и не имею возможности поделиться своим открытием.
«Я покидаю «старый» мир, где мне больше нет места. Что меня ждет впереди? Неважно, важно другое: в конце своего пути я понял, каким хочу стать в новом воплощении. А именно: хочу встретиться со своей Людмилой – раз; родить моих детей – два; вырастить внуков – три! Все остальное пусть повторится вновь, но без мытарств, самоедства, ненужных отклонений от истины и глупых ошибок в повседневной жизни. Жизнь – она дается избранным. Ведь могло случиться, что я просто не родился бы, родились бы другие. Но родился все же я, как родились именно те, кто на земле. Так почему же они не понимают, не ценят этого своего удела? Разве человек рождается для мук? Почему такая нелюбовь у людей друг к другу?
Мне, конечно, хочется узнать, как всё будет, но можно и потерпеть. Сформулировать правильный вопрос в начале и найти единственно верный ответ в конце. Вот на что я надеюсь сегодня: найти ответ!
Каждому из нас известно что-то, что неизвестно другому. И мы ищем тех, единственных, чей голос доносится эхом из прошлых наших жизней. Мы понимаем, что необходимы друг другу. Умереть – это не самое страшное. Еще страшнее быть забытым.
Приходится задуматься о том, что все случившееся со мной, здесь и сейчас, всего лишь следствие цепочки случайно принятых решений. То есть я не проснусь сегодня в здравии не по своей воле, а потому, что так было заранее кем-то предписано. Такое состояние, что кто-то старается донести до меня какую-то мысль, только я не знаю какую. С кем я размышляю в своем интересном положении? Кто спрашивает и, немедля, отвечает на мои, и мои ли вопросы? Откуда такая ясность ума? Меня ничто не отвлекает, я все вижу и осознаю мгновенно, никаких загадок. Все стало ясней ясного!
Какой необыкновенный день сегодня! Кажется, все происходит независимо от меня, и все только к лучшему. Надо отказаться от стремления все контролировать и смириться с грядущим. Смириться и успокоиться. Боже, что бы я ответил, если бы меня предупредили, что мне такое предстоит? Поразительный момент!
Надо упокоиться и отпустить все …
Николай вспомнил, как в юности, на рыбалке, он попал под сильнейший ливень, когда всё смешалось, и невозможно было понять, где ты оказался: на земле, или на небе, или на глубине … Никогда еще ни у кого он не видел такой бурной встречи, как у ливня с речной водой. Они переплелись, кипели от яростного восторга. Вся река клокотала, освобожденная от замкнутого покоя, слившаяся с той свободой, которой доступно всё: и небо, и материки, и океаны. Помнится, тогда он подумал: «Главное, не испугаться, не унизить себя страхом. Человек не должен бояться ни природы, ни людей». В тот момент он почувствовал в себе что-то новое, сильное, чего не знал раньше, с радостным удивлением смотрел он на грозу.
«Что я узнал и в чем уверен сегодня? Хочу предупредить себя на будущее, что в конце нам будет задан один единственный вопрос: «Как ты поступил со своим талантом?» И еще, люди добрые, постарайтесь, чтобы вас помнили как можно дольше.
Сегодня я убедился, что человек состоит не из одной материи, в нем есть мыслящая основа, связанная с физическим телом, с которым она расстается, когда истекает срок ее текущего воплощения.
А ещё мы легко выносим суждения о незнакомых людях. Это способ убедить себя в нашей власти над ними. Это важное замечание, оно касается всех без исключения»!
Сколько потерь, сколько смертей близких, сколько горьких дней, мучительных раздумий, разочарований, и все это надо перенести одному беззащитному сердцу. Ему легко ожесточиться, и бывает, черствеют люди, становятся равнодушными к горю ближнего. Со многими сердцами такое случается, но этого не произошло с сердцем Николая. Почему? Не знаю, мне он не говорил, а спросить как-то не пришло в голову. Теперь бы я, конечно, спросил, но его уже нет. Он ушел.
…Так важно быть таким, как все! Тогда нет места чувству обиды, малозначимости. Великолепно быть, как все! Никогда не покажется, что ты чужой. А у нас такое случается, вдруг человек становится не как все, и вы замечаете, что с ним уже люди не откровенничают. А это плохо! Очень плохо, когда человек не откровенничает с другим человеком. Николай это пережил. Он, вдруг, почувствовал, что он не как все.
«А надо ли уйти сегодня? Оставить все, расстаться с родными людьми, которых любишь, без которых тяжело будет ... - вдали от них. Уйти от привычного, простого и дорогого к неведомому. А неведомое всегда впереди. Неведомое – прекрасно! Там много нового, необычного. Оно всегда зовет, всегда обещает – жизнь! Страшна неподвижность, это удел камней, но не человека. Человек должен всегда находиться в движении.
«Я прихожу к выводу: всё движется в определенном направлении независимо от нашего выбора. Мы встречаемся именно с тем человеком, с которым должны были встретиться, познаем явное и пытаемся познать непознанное, мы уходим и возвращаемся вновь, чтобы продолжить начатое и завершить незавершенное».
… Темно-синее небо с крупными, близкими звездами, дыша теплом, раскинулось над землей. Говорить в такие минуты не хочется совсем. Стоишь и слушаешь тишину. Мне видится, как могуче, призывно и радостно кричат перелетные птицы. Крик все нарастал, становился призывней, куда-то звал, и хотелось быть добрым, и почему-то становилось жаль и себя, и ее, - ту, что долгие годы была рядом. И вместе с тем радостно замирало сердце: жизнь земли, могучая нежная, окружала мир. Жизнь не прощалась, она провожала его, чтобы встретиться вновь. Ведь счастье – это вера, что все хорошее непременно сбудется.
«Мне хотелось бы однажды уйти вместе с ней, вложив ладонь в ладонь.
Легко жить, когда принимаешь правила своего существования и полностью их применяешь. А в конце сказать любимой: «Я ни на что не променял бы прожитую жизнь».
И услышать в ответ: «Я тоже благодарна тебе. Мне хотелось бы повстречаться с тобой снова». Мы улыбнемся и так, с улыбкой, закроем глаза.
- Прощай, милый …
- До свидания, родная …
Прекрасное суждено увидеть не каждому. Он увидел! Впрочем, когда он жил рядом с нами, вряд ли мы замечали его. Но теперь поздно сожалеть – его нет в нашем городе. Он ушел – ушел навсегда …
Моей любимой
Нежно по струнам пальцы бегут.
Свечи горят на столах тёмных комнат.
Жаркий камин мне подарит уют.
Я так надеюсь тобою быть понят.
Помню, как волосы пахнут твои:
То ветерком, хулиганившим в поле,
Речкою, лесом, отваром хвои –
Просто сибирским широким раздольем!
Песни поют на причале реки,
Хлюпают вёсла. Луна золотится.
Робко твоей я касаюсь руки.
Думаю, всё это, может, мне снится?
Где-то в болотах выпь закричит.
Яркими звёздами я залюбуюсь.
Сердце моё беспокойно стучит,
Если ты рядом, всегда я волнуюсь.
Знаешь, какая-то блажь в голове.
Плюнуть на всё, сбросить стыд и одежду.
Светлое только оставить в душе:
Нашу любовь и святую надежду
2022-02-23 Николай Баженов (последнее)