Глава 4
Отель «Атлантик»
Попутчики — в петле — надо рвать когти — отель «Атлантик» - кабанья пещера
В петле
Из леса появился прапорщик, он подозрительно осматривал окрестности и берега озера.
— Так, надо смываться отсюда, — сказал он.
— Что-то случилось? — спросила его одна из девушек из группы пермяков.
— Вон свежие следы от солдатских сапог, наверно патрули здесь ходят, — ответил прапорщик. — И потом о купании вообще разговора не было вы, что меня хотите под монастырь подвести.
— Скажите, а как вас зовут, — перебила прапорщика Таня.
— А это вам, зачем знать.
— А может, я познакомиться хочу, — засмеялась она.
Прапорщик снисходительно улыбнулся, но ничего ей не сказал.
— Может, боитесь, что я всем расскажу, кто нас сюда вёз, — приставала Таня.
— Ипполит Матвеевич, так всем передайте, — пошутил прапорщик, но называть свое имя отказался.
— Ну, а все-таки, может, телефончик напишите.
Толя подошёл ко мне и сказал.
— Смотри, что она делает дура.
— Вижу, клеится, — ответил я.
— А можно мне в кабине ехать? — спросила она у прапорщика.
На что тот показал на Саню.
— У меня уже есть пассажир.
— Тайнос агентос кубинскинос партизаннос, — сказал ей долговязый Вася.
Таня дернула плечами и полезла кузов, где ей Толя стал выговаривать.
— Чего ты лезешь, едрена мать, он правильно не говорит свое имя, а ты допрос с пристрастием устраиваешь и ведешь себя как дура.
— Да пошел он в задницу! Подумаешь, пра-апорщик!
— Танька-то влюбилась, — сказал кто-то из пермяков.
Те сразу заржали как кони.
— Все, поехали и не галдеть, — сказал прапорщик, посмотрев краем глаза на Таню. — По возможности не слишком громко разговаривайте, а то звук голоса разносится до трёх километров.
Мы тоже затихли, конечно, было жутко тесно, и мы лежали вповалку на туристских ковриках. Я лежал и серёдке между двумя девушками из Перми, и от этого мне было обалденно приятно, они были необычайно мягкие и теплые и, похоже, им это тоже понравилась. Поэтому поводу в мой адрес летели амурные стрелы.
— Серый я тебе завидую, — шутил Олег Головченко.
— Друзья мои я оправдаю все ваши лучшие надежды, — воскликнул я.
И тут же обнимая, привлёк к себе теплых соседок к своему далеко не худенькому телу.
— Ой, какой поросёночек горячий, — пропищала милая соседка, прижимаясь своими упругими апельсинками.
И у меня от удовольствия даже закружилась голова.
— Как это всё же интересно, — подумал я.
Таня, заметив мой блаженный вид, снисходительно улыбнулась и стала смотреть через борт на лес.
Машина шла сначала медленно, потом скорость резко возросла и мы стали немного подпрыгивать на ямах дороги.
— Как дрова везет, — сказал кто-то и на него тоже все сразу зашикали.
Около полутора часов машина шла по грунтовой дороге, иногда останавливались, разворачивалась, и делала долгий объезд, потом снова выходила на нужное нам направление. В одном месте мы застряли, и пришлось вытаскивать ГАЗ-66 буквально на руках, в других местах было полегче, под колёса просто подкладывали ветки и сучья. Так мы миновали Валенторскую Сопку, где военными и не пахло, но это было намного севернее, так как поселок Каквинские Печи уже контролировали вояки.
Объехав по разбитой дороге Валенторскую Сотку и миновав небольшой перевал, машина остановилась на перекур в низине у ручья.
Прапорщик, заметив у Головченко, надетый на пояс патронташ, сказал.
— Охотник, это хорошо.
— Ребята, дымком попахивает, — сказала Таня и спрыгнула на землю.
Ещё мгновение и она скрылась в лесу. Прапорщик тут же бросился за ней. Потом спрыгнул Олег сказав чтобы за ним никто не шёл.
Прапорщик не теряя из виду Таню прошёл за ней и вышел на полянку где ютилась небольшая избушка.
— Странно, здесь нет никого, а в кастрюльке рябчик горячий с картошкой, — сказала Таня прапорщику.
— Значит, гуляют где-то рядом, хотя на твоём месте я бы не испытывал судьбу, здесь могли бы быть солдаты и тогда крындец всей вашей прогулке, — ответил прапорщик.
Толя отчитал Таню за такое легкомыслие наказав впредь не своевольничать когда на карту поставлена судьбы похода.
Когда машина должна была ехать дальше, обнаружилось, что нет в Васьки.
— Девочкам сидеть, мальчикам искать Ваську, — приказал я.
Прапорщик, Олег Головченко, Толя, Виктор и несколько ребят из группы пермяков разошлись по обе стороны дороги, я же с небольшой группой пошел назад.
Нашей группе повезло больше, минут через пять мы услышали негромкое всхлипывание правее от дороги за зарослями черемухи.
— Медведь, — сказал кто-то из идущих впереди пермяков и вся группа подалась назад к машине.
Узнав, в чем дело к нам подошел прапорщик.
— Если это действительно медведь, то туда лучше не соваться.
— А если Васька в яму провалился и мычит там от боли? — спросил Виктор.
— Олег, — тихо сказал прапорщик. — Давай в машину за ружьём.
И тот «одна нога здесь другая там» рванул к машине, через 3 минуты он вернулся, заряжая ружье пулями на медведя.
— Все назад, — сказал прапорщик. — Олег держи под прицелом дорогу я сейчас.
Он принес из кабины своё оружие — карабин.
Олег дождался, когда тот зарядит оружие, после чего пошёл, вперед.
Целясь мушкой, впереди себя он внимательно осматривал кусты по обоим, сторонам дороги готовый в любую секунду спустить курки своей вертикалки.
На том месте, где мы были раньше, за кустами черемухи снова послышались всхлипы.
— Гена ты бы ружьё своё опустил, — услышали они слева от себя.
Олег от неожиданности чуть не выстрелил.
Повернув голову влево, он увидел рядом с толстым кедром маленького дедушку, в белой панаме с сеткой от комаров на полях.
Дед приветливо улыбался и попыхивал трубкой во рту.
— На медведя что ли собрались други? — спросил он улыбаясь.
— А вы кто, чуть ли не заикаясь? — спросил Олег.
— Я-то кто, а ты-то кто, ходишь с ружьем наперевес людей пугаешь.
— Здоров дед ты как здесь? — спросил прапорщик.
— Так это шишку бьём отец-то, что, не сказывал что ли.
— Шишку… а мы тут вот к Конжаку пробираемся, — сказал прапорщик. — Это научная экспедиция, парень у нас пропал, а там кто-то за кустами мычит.
— Он ирод бестолковый и мычит, а мы ждём, когда выручка придёт да полюбуется на свово приятеля, — ответил дед, попыхивая трубкой. — Медведь им померещился, пошли что ли.
Олег вопросительно посмотрел на прапорщика.
— Это дед мой, — сказал тот. — Его-то можете не опасаться свой в доску.
— Хе, в доску пошли, посмотрите, кто у нас весит не в доску, — сказал дед.
За кустами черёмухи на небольшой полянке, подвешенный верёвочной петлёй за ногу висел Васька с кляпом во рту.
Он висел в метре над поляной и, дёргаясь — раскачивался в разные стороны.
— Ну, что стручок долговязый висишь? — спросил у висящего Васьки дед.
— Здоров Гена, — сказал сидящий на пеньке дед тоже в белой панаме с сеткой на полях.
— Здоров Кузьмич, — поздоровался прапорщик.
— Ваш что ли разбойник? — спросил Кузьмич.
— Наш, — сказал Олег, вытаскивая изо рта Васьки кляп.
— Гена подсоби-ка, опустим этого разбойника, — сказал дед Антоныч.
Они опустили Ваську в траву и тот, приняв горизонтальное положение, затих.
Кузьмич снял с заведённых назад рук верёвку и, похлопав Ваську по заднице, сказал.
— А неплохое было бы жаркое для мишки, если бы мы не поспели вовремя. Крутится тут один молодой, мёд ему тут приглянулся, а достать не может. Юбка из металлического листа мешает по стволу подняться.
Васька поднялся и, опустив голову сказал.
— Да не хотел ваш мёд тырить.
— А чего полез? — спросил дед Антоныч.
— Иду я себе смотрю а, на дереве какая-та штуковина торчит ну, и захотел посмотреть, а тут петля ногу ухватила и повис я. А эти меня побили и покалечили и связали как разбойника.
— Разбойника? Да откуда нам ведомо кто ты такой, — объяснил другой дед.
Прапорщик обратился к бывшему пленнику.
— Василий, ты что голодный, а может ты больной, ты скажи мы тебя здесь оставим на лечение мешки с орехом таскать.
— Да любопытно было, кто тут такой умный такую штуку интересную на дерево присобачил, — простодушно ответил Васька. — А про мед я даже и не знал.
— Ну, что Васька успел мед попробовать, — засмеялся Олег.
— Ты паря на нас зла не держи, это мы тебя еще легонько шабаркнули по башке, а могли бы вообще зашибить, откуда мы знаем, кто ты такой и чего тут делаешь.
— Ну, что ж извините за беспокойство нам пора ехать, — сказал прапорщик и пожал обои дедам руки.
— А вы куда едете, на Конжак что ли, такой круг заложили и куда подальше? — спросил, где Кузьмич.
— Если о нас будут спрашивать, скажите что едем за шишкой, — сказал Олег.
Тут деды хитро переглянулись и дед Геннадия сказал.
— Ну, тогда военных там нет как у Рябинового хребта, если нас спросят что за машина прошла, мы так и скажем что это местные за шишкой поехали да тайменей шаманить на ямах.
— Ну, тогда спасибо на добром слове, ну, так значит, мы за шишкой и поехали, если что, — ответил ему прапорщик.
— Поспеши Гена, а то тут на дню, раз по пять солдаты туристов гоняют, значит за шишкой и поехали, ну, счастливо погулять, а то чего в городе сидеть, ну, давай там поосторожней.
Деды дошли с нами до своей избушки где, попыхивая трубками, проводили нас.
К Ваське прицепилась прозвище Любопытный. Он предложил монету на шишку и массировал ее. Голова у него немного гудела, а перед глазами, по его словам, все еще мелькали белые блестящие искорки. Лида стала опекать раненого в голову героя, она намочила свой платок водой из фляжки и положила ему на голову. На что тот только охал и стонал, притворно прилагая все усилия на то, что бы его все жалели особенно Лида.
— Это конечно не привязанность к раненому это просто любовь, — заметил кто-то их пермяков, отчего у Лиды загорелись уши.
— А почему бы и нет, — сказал Васька.
— Повезло тебе Любопытный, там бы и похоронили, а ты выжил паразит, — сказала Лида.
— Ну вот, я думал, она меня жалеет, — поморщился Васька.
— Голодный ты наш, скушай сухарик, — Вадим подал ему горсть сухариков.
— Да сытый я, — отмахнулся Васька, ему стал надоедать ореол мученика.
— Васька кушай, — зашипели на него все.
— Ой, мамочки, у меня клещ на шее, — вдруг сказала одна их девушек.
Её тот час окружили и стали смотреть на предполагаемого клеща.
— Это мусоринка прилипла смолой, ты же по лесу ходила, — сказал Вадим.
— А у нас одна тётка умерла от укуса, не привитая была, — сказала пермячка Лена.
И тут меня понесло на трибуну.
— По поводу клещей. Так есть же различные аэрозольные баллончики. Что жалко оторвать от своего кармана копеечку? Жалко! И вот результат! Я года три назад прогулялся с одной барышней в лес за грибочками. Уговаривал её, давай опрыскаю из баллончика? Нет, наотрез отказалась, химия ей не правится! И результат 4 паразита впилось! Четыре клеща вдоль всего позвоночника, ну, хоть бы сука в ляжку, в шею, так нет эти америкосы как посланцы американской военщины на позвоночник вылезли как перед атакой! Результат — трата денег на дорогой препарат, ещё немного так бы и сдохла! О чём это говорит? Курица! Слушать надо дядю Сержа, а не по телефону болтать с мужиками! Ну, бабы курицы, ладно бог с ними, а мужики-то чего боятся побрызгаться! Денег жалко! Уроды, а потом бегут в больницу спасите, помогите, помираю. Не побрызгался всё ложись прямо там, где сел на тебя клещ и жди когда хватит паралич. Какая больница, о чём тут говорить? Зажал своё кровное бабло, жажилил, сэкономил на бутылке дерьмового пива и на просоленных чипсах, после которых поход к урологу обязательно иначе камни, кораллы и остальное псевдо море.
— Да я вроде нормальное пиво пью, — сказал Вася.
— А в России нет пива вообще — моча ослиная! Ею и травят народ, — результат? Попил это дерьмо лет десять и дал дуба! А на конкретный вопрос как выглядит насосавшийся крови, клещ отвечу. Посмотрите на американского президента, вот он насосался крови и сосёт кровь нашего народа! Вот это клещ!
— Успокойся, тебя чего понесло-то, — сказала мне Таня.
— Так про клещей вроде начали, — ответил недоумённо я.
И тут все начали давиться от беззвучного смеха.
— Ну, ты оратор! — сказал Толя, качая головой.
Дальше дорога была вообще убитой и приходилась спиливать деревья, чтобы машина объезжала трясину в некоторых местах дороги, чтобы не лечь там навсегда.
— Лесовозы да трелёвочные трактора постарались, в сердцах, — сказал прапорщик. — Ведь на той неделе здесь никого не было, а поглядите что натворили.
Машина свернула к мосту через реку Каква где и остановилась.
— Здесь проще вброд проехать, — сказал прапорщик, показывая на мелкоту реки.
Преодолев брод, мы выехали на хорошую грунтовую дорогу, и, проехав километров шесть на юг мимо длинной горы Рябиновый Увал, свернули на юго-восток. Далее доехали до развилки там мы повернули на запад и поехали в сторону горы Буртым.
Саня, сидя в кабине машины, занимался корректировкой своей карты километровки, подмечая всё, о чём я ему говорил.
Через 12 километров мы остановились у ручья напротив горы Буртым.
— Нам здорово везёт, — сказал прапорщик Орлову. — Странно, что солдат не встретили, обычно они шныряют тут как клопы под ковром. Хотя тут им делать нечего далеко до базы. И всё же нужно держать ухо востро.
— Думаешь, можем на них напороться? — спросил Саня.
— А чёрт его знает…
После перекура пермяки сообщили мне, что намерены идти на гору Буртым так как хочется покорить эту гору тоже ведь она им по пути. Мы обменялись адресами наших клубов, потом я собрал с пермяков требуемую сумму денег за машину и вручил её водителю и на этом мы расстались, но договорились, в случае чего помалкивать.