Вместо предисловия: - Манкость - энергетические женские флюиды поражающие мужской разум и сердце. Она — как сладкий густой нектар, текущий внутри женщины, от предвкушения которого от вожделения отключается разум, утрачивается самоконтроль, мужчина теряет голову и бал правит похотливый ум и ненасытные чувства похотливого самца.
Лежу, бывает, не спится. И в думах моих любимые образы, любимые лица, мёртвые и живые, приходят на память. Давным-давно заснувшие впечатления неожиданно просыпаются. Воображение реет и носится, как птица, и всё так ясно движется и стоит перед глазами. Сердце то вдруг задрожит, то безвозвратно потонет в воспоминаниях. Я люблю такие мгновения своей жизни.
Теперь уж нет той, которой принадлежат её чУдные рассказы о её молодости и любви, которые она доверяла мне, и, насколько я знаю, мне единственному. Вспоминая Валентину Ивановну Телухову, я вижу не надгробный холм земли, не плиту, не распятье, а её живую, полную добра и любви Валентину с берегов Амура.
Валечка была одна из тех женщин внутри которой текла манкость - медоносная кровь. От предвкушения смачности той волшебной крови мужчины Благовещенска, где она училась, теряли голову, как и в деревушке на берегу Амура, где она учительствовала после педучилища.
- Всё сольется в памяти, а вот это не забудется, - писала она мне (автору), уже будучи прикованной страшной болезнью к постели. И далее:
- Он был очень красивый. Высокий - метр восемьдесят семь, легкий, с шевелюрой кудрявых темных волос, с орлиным взглядом карих глаз в огромных ресницах, и, господи прости, говорил, что все болезни у женщин от сексуальной неудовлетворённости. Стоит прихворнуть, сразу подмигивал и говорил, что знает способ, как мне помочь. Всегда играл со мной, как с котёнком. Касался интимных мест украдкой, а когда я возмущалась, смеялся нагло и говорил, что нечаянно. И озорно, словно солдат по уставу утверждал: - Настоящий боец должен смотреть в сторону неприятеля, настоящий мужчина - в сторону облюбованной им женщины.
А я прикидывалась маленькой девочкой и лепетала ему «истории своего детства»:
– Коленька, меня малышкой однажды не за что наказали. Всё этот базар же за углом. И вот там дрались китайцы. А мы с дедуней там продавали коняжек деревянных. Дедушка плотник был отличный. А пенсию же не получал. Вот и мы ходили торговать. Я покупателей зазывала. Громкая была. И там дрались китайцы. Они же на коромыслах таких коротких корзинки носили по городу и прямо с корзинок всё продавали и весы у них были, палочка и одна гирька. И они меняли плечо силы и с помощью всего одной гирьки могли взвесить сколько угодно товара. И они дрались и кричали. А у меня память - дай Бог каждому. Я и запомнила все их слова. Пришли мы с дедушкой домой, а к нему друг китаец пришёл. Смешной такой. Он слово спички произносил СИ_ПИ_ЗИ_КИ. А я по двору бегаю и выкрикиваю китайские слова. Китаец даже присел от удивления. Потом дедушке что-то сказал. Дедуня мой страшно удивился. Подозвал. Спросил, где я слова такие слышала. Я сказала. - Ты кричишь, как будто ты - дяденька, у тебя такая большая писюлька, что на ней разместятся восемь женщин и всем будет хорошо. - Кипятком меня обдало. Лет шесть было. Коленька в поясе сгибался от хохота.
Была тогда беспечна я, от счастья глупая была. Заиграл он меня, девочку. Да я к тому уж больно склонная была так как моя бабушка умная, которая в Сибири жила и с пяти лет учила меня, что любить - не грех, а праздник. И говорила мне ещё отроковице возраста между младенцем и девицей, что любить нужно и душой и телом. Одинаково. Что я и делала. А что мы вытворяли, одному Богу известно который поручил поэту Пьетро Аретино, проиллюстрировать сцены секса, что я, как женщина, никому никогда не расскажу. Однажды ехали через распадок с белоснежными Марьиными кореньями. Сделал неожиданную остановку и там... любовь у нас с Коленькой – разлюли малина! Куда там Пьетро вместе с его картинками Аретино!
А вот ещё на острове среди ландышей весной! И там ноги мои к солнцу тянулись, а я пылала под ним.
- И спал всегда в обнимку. Я - невысокая. И всегда умещалась в кольце его рук и голова на плече. Как будто потерять боялся.
Не у каждой есть такие праздничные воспоминания. А он смеялся и говорил, что дарит мне мгновения нашей жизни на память.