АКАДЕМИКИ (Часть V)
ЭХ, БОЕВЫЕ ТРЕВОГИ!
Да здравствует наша Военно-морская кафедра!
УРА! УРА! УРА!
Автор
Когда-то я мечтал стать лётчиком…
Причём лётчиком я хотел быть непременно военным, чтобы летать на сверхзвуковых истребителях, а затем обязательно, как Юрий Гагарин, попасть в отряд космонавтов.
Время от времени я задаюсь одним и тем же вопросом: почему я хотел стать именно лётчиком? Ведь я родился и вырос в городе, который с трёх сторон окружён морем.
Мой отец был моряком, дядька — опять же учился в бурсе. И книжек я прочёл о море не меньше, чем о небе. При таких делах — мне прямая дорога в моряки.
Ан нет, потянуло меня всё-таки в лётчики…
Лётчики-пилоты, бомбы-пулемёты!
Вот ежели бы поступил в Суворовское, может, и стал бы я пилотом, а может, и космонавтом бы стал. Но, видимо, судьбе было угодно распорядиться по-иному.
А может, оно и верно — «рождённый плавать — летать не может»! Каждому, как говорится, своё! Видимо, небо — не моя стихия.
И ещё, я очень рад, что не стал военным…
Почему-то всякий раз, когда речь заходит о военных, я вспоминаю диалог сержанта и рядового Гампа из культового кинофильма «Forrest Gump»:
— Рядовой Га-а-амп, что ты должен делать в армии?
— Выполнять все ваши приказы, сэр!
— Чёрт побери, Гамп, кажется, ты гений, лучшего ответа я еще не слышал. У тебя IQ случайно не 160? Ты талантище, рядовой Гамп!..
Однако, несмотря на то, что я стал курсантом сугубо гражданского учебного заведения, мне всё же пришлось пройти обучение на военной кафедре.
Эх, боевые тревоги!
Наша знаменитая военно-морская кафедра располагалась в отдельном здании, в котором по совместительству находился Музей морского флота.
На занятия мы всегда ходили пешком — всего одну автобусную остановку от академии.
Преподавательский же состав кафедры состоял из бывших подводников.
И вот чего я до сих пор не могу понять, так это почему нас, гражданских судоводителей, готовили на штурманов подводного флота? Ведь логичнее было бы обучать нас на штурманов надводных кораблей. Ну, видимо, у министров, курирующих сей вопрос, были на то свои веские причины.
Итак, на ВМП (военно-морской подготовке), так называлась эта дисциплина, мы изучали устройство подводных лодок и тактику и стратегию ведения боевых действий.
Занятия проходили в условиях строжайшей секретности.
Литературу и личные конспекты нам выдавали так называемые «секретчики».
В нашей группе их было двое — на тот случай, если один из секретчиков окажется в наряде или заболеет. И поскольку обучение проходило по секретным методическим пособиям, то усваивать материал мы толком не успевали. А посему — львиная доля учебных долгов у нас было именно по ВМП.
Среди офицеров кафедры, которые преподавали у нас, были такие корифеи, как офицеры Пак и Бондаренко.
Пожалуй, следует рассказать о каждом из них поподробнее.
Итак, начнём, пожалуй, с Пака.
Как следует из фамилии, Пак был не только корейцем русского происхождения, но и довольно дотошным субъектом. Всякий раз, когда мы оказывались на его занятиях по кораблевождению, он вытаскивал из кармашка своего наглаженного кителя секундомер и произносил следующее:
— Внимание, товарищи курсанты! Сейчас я дам вам вводную, потом нажму на секундомер! И после того как я скажу «стоп», вы немедля должны мне сдать планшеты с вашими прокладками. Кто не сдал, тот автоматически получает два балла! И не вздумайте со мной играть свои дурацкие шутки юмора!
На одном из таких занятиях по торпедной стрельбе Пак, как обычно, достал секундомер и дал отмашку. Мы принялись с усердием колдовать над планшетами с карандашами и измерителями в руках, а Пак, по своему обыкновению, заворожённо следил за секундной стрелкой. По команде «стоп» мы прекратили работу, а Пак на сей раз вместо того, чтобы собрать планшеты, решил провести экспресс-опрос. При этом каждый из нас, когда кавторанг называл его фамилию, сообщал ему результаты личной торпедной стрельбы.
Неуд сыпался за неудом, до тех пор пока Пак не дошёл до Вовы Хиневича, который славился в нашей роте своим весёлым нравом и философским отношением ко всему происходящему.
Итак, Вова решил, что ему лень делать сегодня прокладку, а посему он просто забил на торпедирование надводного корабля противника. Однако, когда Пак выкрикнул его фамилию, Вова, совершенно не моргнув глазом, отрапортовал личные результаты торпедной стрельбы по надводным целям противника.
Когда Пак услышал ответ Хиневича, он просто воссиял от радости:
— Пять баллов, Хиневич, молодец!
И выводя жирную пятёрку в журнале напротив Вовиной фамилии, как бы между прочим добавил:
— Покажите-ка мне вашу прокладку…
Вова застыл на месте, а Пак, закрыв журнал, продолжил:
— Ну же, где ваша прокладка, Хиневич?
Вова потупил взор и тихо произнёс:
— Так я это, товарищ кавторанг, в уме рассчитал…
Пак вначале побелел, затем побагровев, после чего весьма сдержанно скомандовал:
— Хиневич! Сдайте конспект секретчику и вон отсюда! Вы у меня никогда, слышите, НИКОГДА, не получите зачёт по кораблевождению!
Что же касается Бондаренко, то он, напротив, был всегда спокоен, как танк.
В начале своих занятий он выдавал методические пособия в одном, а в лучшем случае в двух экземплярах, поскольку это было даже не пособие, а служебный формуляр.
А к концу занятий он начинал опрос по списку. Соответственно, курсантам, которым посчастливилось быть в начале списка, доставались самые простые вопросы, и они получали зачёт у Бондаренко, а курсантам, которые болтались в конце списка, к коим принадлежал и ваш покорный слуга, доставались самые сложные вопросы, и они ходили у сурового кавторанга в вечных должниках.
В канун Нового года мы пришли на последнее занятие Бондаренко.
Оглянув нас суровым оком, кавторанг произнёс следующую фразу:
— Товарищи курсанты, на сегодняшний день зачёты по моей дисциплине имеют пятеро курсантов. Сейчас я зачитаю фамилии этих отличников боевой и политической подготовки. После чего они кладут на мой стол свои зачётки, я проставляю туда зачёты, и они могут идти на все четыре стороны! Все остальные курсанты имеют долги по моей дисциплине, поэтому дежурный сейчас раздаст этим разгильдяям методические пособия для самостоятельной подготовки. В конце пары я буду принимать зачёт индивидуально у каждого из должников. Что же касается отличников, то пока я проставляю им зачёты, у них есть время подумать, как помочь своим товарищам…
Намёк был пойман, как говорится, на лету! Недолго думая, мы сбросились по рублю и отправили одного из счастливчиков, получивших зачёт, в ближайший магазин. Дежурный тем временем раздал методички, и мы на всякий случай стали готовиться к опросу. Ровно через пятнадцать минут раздался стук в дверь.
На пороге аудитории стоял наш гонец с увесистым пластиковым пакетом в руках.
— Разрешите, товарищ капитан второго ранга?
— Я не понял, а вам что здесь нужно? Вы же уже получили зачёт?
— Товарищ капитан второго ранга, разрешите обратиться, я по важному вопросу!
— Хорошо, входите и обращайтесь.
Гонец переступил порог аудитории и аккуратно прикрыл за собой дверь.
— Товарищи капитан второго ранга, от имени всей нашей учебной группы разрешите поздравить вас с наступающим Новым годом и пожелать вам счастья, здоровья и успехов в вашем нелёгком, но благородном деле! — и с этим словами опешившему Бондаренко был вручён увесистый чёрный пакет, в котором явно угадывались аппетитные округлости фирменной «Смирновки».
Реакция кавторанга была мгновенной. Он аккуратно принял пакет из курсантских рук, с ловкостью фокусника засунул его в в нижний ящик стола, после чего громко скомандовал:
— Дежурный, соберите методички и зачётки! И чтобы через десять минут здесь не было ни одной курсантской души! — затем добавил: — Да… Поздравляю всех с успешной сдачей зачёта и наступающим Новым годом!
Вот такие они были когда-то, наши военно-морские корифеи…
С тех пор прошло уже много лет, и глядя на надпись в своём удостоверении офицера запаса «командир электронавигационной группы БЧ1 подводной лодки», я с теплом в сердце вспоминаю своих преподавателей военно-морской кафедры.
Дай Бог им здоровья и долгих лет жизни!
Фото из архива автора: автор на борту подводной лодки "Б-413" (641-проект/по НАТОвской классификации - Foxtrot) в Калининграде.