16 июня 1989 года кубинцы были потрясены новостью, которая шокировала сильнее удара грома
в погожий летний полдень и урагана, налетевшего невесть откуда в неурочный час: арестован
многолетний соратник Фиделя и близкий друг Рауля Кастро, легендарный герой революции, один
из самых высокопоставленных кубинских военных дивизионный генерал Арнальдо Очоа Санчес.
Человек, который поддерживал братьев Кастро с самого начал движения, участник боёв на
Плайя Хирон, лидер повстанческого движения в Конго, участник революционного движения в
Венесуэле, с 1975 года – командующий кубинским военным контингентом в Анголе.
Один из символов кубинской революции, может быть и не такой широко известный и значимый
как команданте Фидель и команданте Че, но стоявший разве что на одну маленькую ступеньку
ниже заоблачно-олимпийского уровня легендарных революционеров первого поколения.
И уж совершенно шокировали жителей Острова Свободы обвинения, выдвинутые против героя
революции: казнокрадство, финансовые махинации, коррупция и, в довершении всего, участие в
международной наркоторговле.
Вместе с генералом были арестованы и его соратники (по версии следствия – подельники)
братья-близнецы де ла Гуардиа Фонт, генерал Патрисио и полковник Антонио.
Разумеется, основное внимание суда, прессы и общественности было приковано к сидящему на скамье подсудимых генералу.
Остальные же рассматривались либо как судебные статисты, либо как участник процесса,
которые в нужное время дадут нужные показания против Очоа (что по факту и произошло).
Здесь самое время отмотать немного плёнку назад и посмотреть ретроспективно на те события,
которые и привели революционного генерала (прозванного журналистами «кубинским
Тухачевским») сначала на скамью подсудимых, а потом и к расстрельному столбу.
Роковая цепочка событий начала закручиваться в спираль сразу с двух концов.
Начало перестройки в СССР совпало с кризисом 1986-87 годов в кубинской экономике.
Горбачёвское руководство начало активно закручивать краник экономической помощи, начали
тормозиться отгрузки продовольствия и сельскохозяйственной техники на Остров Свободы,
значительно снизилась и финансовая помощь.
Начались и серьёзные экономические трения: Фидель упорно не желал инициировать на Кубе
перестроечные процессы по советскому образцу, игнорировал настойчивые «рекомендации»
советников из горбачёвской когорты.
2 апреля 1989 года начался визит Горбачёва на Кубу (визит первоначально планировался на
декабрь 1988 года, после выступления Горабчёва в ООН и встречи с президентом США, но Кастро
такой порядок встреч показался оскорбительным, и визит перенесли на прель следующего года).
Визит проходил в тяжёлой атмосфере.
Горбачёв упрекал кубинское руководство в неэффективном использовании экономической
помощи СЭВ и настаивал на проведении реформ по советскому образцу.
Кастро возражал, напоминая при этом о невыполнении советской стороной обязательств по
поставкам и открыто называя создавшийся кризис рукотворным (намекая, что создан он
советской стороной).
Охлаждение кубино-советских отношений по результатам визита совпало с получение
кубинскими спецслужбами информации о том, что советское руководство активно ищёт замену
Кастро и в первую очередь рассматривает кандидатуру Очоа.
В марте-апреле 1989 года были отмечены весьма встревожившие Кастро контакты советской
резидентуры на Кубе с амбициозным генералом.
Кандидатура Очоа была согласована советской стороной (в тот период фактически ставшей
антисоветской) с американским руководством во время переговоров в декабре 1988 года.
Но были и ещё обстоятельства, окончательно решившие судьбу генерала.
По информации американских спецслужб, братья Кастро активно пополняли фонды революции
за счёт наркоторговли.
Отдел МС МВД Кубы (бывший Департамент Z) по информации ЦРУ и DEA (департамента по
борьбе с наркотиками) курировал негласный и нелегальный транзит кокаина через кубинскую
территорию и с участием кубинской агентуры.
Для дистрибьюции наркотовара в США активно использовались осевшие в Майями кубинцы-
эмигранты, якобы находящиеся в оппозиции к правительству Кастро, а не деле выполняющие
задания кубинских спецслужб.
От кубинских перебежчиков были получены и крайне тревожные для DEA сведения, что
кубинские эмиссары вошли в контакт с легендарным наркобароном Пабло Эскобаром и
Медельинский картель активно рассматривает расширение трафика на кубинском направлении.
Цепочка свидетельств могла увести оперативников ЦРУ и DEA слишком далеко наверх, к
высшему руководству, поэтому надо было быстро и решительно её рубить.
Именно поэтому одним из основных обвинений на суде и было указано участие подсудимых в
наркоторговле.
С одной стороны, руководству Кубы надо было срочно дистанцироваться от группы Очоа (трудно
сказать, насколько вовлечён был генерал непосредственно в наркоторговлю, но его адъютант
Хорхе Мартинес прямо указывал, что установил деловые контакты с Эскобаром, выполняя
указание руководства).
При этом надо было обрезать цепочку на Очоа, не допустив выхода следствия на более высокий
уровень.
Поэтому когда генерал решил рассказать суду об участии Рауля Кастро в наркодеятельности,
генерала быстро прервали.
С другой стороны, надо было показать решимость кубинского руководства решительно покарать
отечественную наркомафию, невзирая на звания и чины.
Прославленный генерал на скамье подсудимых соответствовал этому плану идеально.
Суд завершился так как и должен был завершиться – смертным приговором.
13 июля 1989 года генерал Очоа был расстрелян на военной базе в окрестностях Гаваны.
Военный медик констатировал смерть генерала в 12 ч 25 мин по местному времени.
Герой революции просил не привязывать его к столбу во время казни, но его просьбу
проигнорировали.
Генерала решили растоптать до конца и казнить у позорного столба, как обычного уголовника.
Так погиб несостоявшийся «кубинский Горбачёв», который так же известен среди части
журналистов как «кубинский Тухачевский» (с советским маршалом его роднит обвинение в
военном заговоре и способ ухода из жизни).
Неудачливый карибский Бонапарт, расстрелянный как заговорщик и наркобарон.
Александр Уваров (С)