— Ну и как там, в деревне под Рузой, с озимыми и яровыми культурами, кукла Лена? Особенно меня интересует кукуруза и подсолнечник.
— А ты не мог бы, снимая с меня платье, спросить что-нибудь другое? Про цветение в деревне под Рузой сирени хотя бы. А то и про пение соловья. Или про соловья был бы уже явный перегиб, ты считаешь?
— Ты, наверное, слышала, кукла Лена что к евреям не всегда рады.
— Зато все не всегда рады. А это уже ваш большой успех, я считаю.
— Ну наверное. Так вот, поэтому, попав в общество незнакомых мне людей, обычно им говорю, что родом я (см. картинку над текстом) с Мальдив.
— Чтобы сразу их озадачить и, тем самым, избежать ненужных эксцессов? Ну что, это креативно, я считаю.
— И, только после службы в армии, перебрался в Новый Уренгой. Постепенно это манера сбивать собеседника с толку переросла у меня в устойчивую привычку, кукла Лена. Можно смело сказать: «Стало частью моей натуры». Так что ты уж меня пойми. И прости за эти извечные русские вопросы про виды на урожай.
— Я тебя поняла. С Мальдив в Новый Уренгой ты перебрался чтоб быть поближе к песцам. Животным, которые стали подлинным символом еврейской судьбы.
Чуть что — и потерпевшая сразу начинала кричать и звать на помощь. «Ко всему, что ты говоришь, я отношусь с большим вниманием», — я хотела сказать. И даже, порой, на минуту забывшись, воспринимаю весь твой бред буквально.
Что недвусмысленно показывает степень моего экономического спада. Вель ты переводишь мне деньги на карточку «Мир» за то, что я с тобой сплю. А ты этим явно злоупотребляешь, христопродавец. Потому что экстремист. «Хоккеист», — я хотела сказать.
Вот зачем, к примеру, ты мне сказал: «Посещая туалет в офисе нашей компании, каждая сотрудница подвергается страшной угрозе»? А ведь я только дома твоя содержанка, а на работе — твоя секретарша. И внимать каждому твоему слову там входит в мои должностные обязанности.
— Кукла Лена, я это сказал в первую очередь потому, что тебя люблю. Но мне и в голову не могло прийти, что ты, в полярную ночь, при температуре -37 градусов Цельсия, решишься пойти пописать на улицу.
— Ты меня всегда недооценивал, мировая закулиса.
— Хорошо еще, что перед входом в здание офиса нашей компании установлена кинокамера. И, славна Богу, дежурный у входа, увидев на висевшем перед ним экране твои несмелые попики попасть в эту метель и стужу, кукла Лена, сразу понял в чем дело. И — среагировал молниеносно.
— А ты вместо того, чтобы тактично замять этот эпизод и, в случае необходимости, дать достойны отпор клеветникам и тут же выгнать дежурного с работы к чертовой матери, наградил его денежной премией за проявленную бдительность и успехи в труде.
И теперь эта чурка узбекская, каждый раз, когда я захожу в офис,, радостно и понимающе так мне улыбается и спрашивает: «Как я себя чувствую?». Тебе не стыдно?
— Ну, во-первых, кукла Лена, он не узбек, а бурят.
— Хотя тоже родился на Мальдивах? Так ты с ним земляки значит. Вот оно что …
— А, во-вторых, я ему доходчиво объяснил, что ты, кукла Лена, думала, что в это время дня в Новом Уренгое романтический закат. А вовсе не полярная ночь и такая стужа.
— Что хочу — то и думаю. Имею право. У нас, слава Богу, пока демократия.
— И что я тебя люблю именно за образ твоих мыслей, кукла Лена. В том числе. А, потому, к тебе нужно относится особенно бережно, а не просто как к моей секретарше. И, что главное, не спускать с тебя глаз ни на минуту.
— А то в нашем офисе кто-то этого не знает, можно подумать, кто я тебе на самом деле.
— Он не знал, кукла Лена. Это была его первая смена на работе в нашей компании. А у себя на Родине он был проводником-оленеводом. Поэтому, при виде твоих несмелых приготовлениях к писанью, в нем сразу взыграли охотничьи инстинкты. И он, так сказать, выстрелил на взлете.