ПРОМЕЖУТОЧНЫЙ ФИНИШ
Неудача - это просто возможность начать снова, но уже
более мудро.
Г. Форд
Семёнов выходил из анабиоза - как просыпался утром. У него почти не случалось сновидений, поэтому разницей было лишь то, что после анабиоза его мозги включались - с торможением, и поэтапно.
…Открыв глаза, он увидел перед ними - застывший рой непонятных светлячков…
…Через некоторое время он понял, что это - индикаторы состояния систем Корабля, капитаном которого он является…
…Дальше было осознание того, что светлячки – зелёные, и это означает, что с Кораблём - всё в порядке…
…Потом он, наконец, прочёл светящийся транспарант над индикаторами. Слева было написано: «ПРОБУЖДЕНИЕ». Справа - один из вариантов, и сейчас это было - «ПО ТРЕБОВАНИЮ».
…Финальным аккордом мозга Семёнова было - полное его включение в ситуацию. Он пребывал в анабиозе вместе с экипажем и пассажирами, и автоматика разбудила его. Зачем? На панели светилось время до конца полёта. Триста два дня. Меньше года. Значит, всё-таки, что-то произошло…
Семёнов пошевелил во рту языком. Он не сопротивлялся, и это - обнадёживало…
- Что случилось, ПИЛОТ?.. - не без труда спросил он одного из своих виртуальных помощников и советников. - Зачем меня подняли до срока?..
- Обстоятельства требуют вашего личного присутствия, Капитан, - ответил ПИЛОТ. У виртуальных помощников были разные голоса, которые запоминались.
- Это - срочно?..
- Уже - нет.
Семёнова смутило это УЖЕ. Похоже, что-то имело место случиться, и его разбудили - постфактум.
- Ждите, - сказал он.
- Да, Капитан.
…Во время дальнего и продолжительного инерционного полёта экипаж Корабля и его пассажиры находились в криогенных камерах. Роботы-андроиды - тоже консервировались, поэтому рассчитывать сейчас можно было - только на себя.
Охлаждающая и фиксирующая жидкость уже была выведена из саркофага. Семёнов кожей обнажённого тела чувствовал, что его по инструкции дважды ополоснули подогретой водой, смывая консервант. Было холодновато, но это состояние медленно рассасывалось в ощущениях. Значит, адреналин в него - тоже впрыснули…
Помогая себе руками, Семёнов сел в саркофаге. Гиподинамия анабиозом не порождалась, поэтому всё упиралось лишь в восстановления мышечной деятельности после длительного охлаждения.
Автоматика, уловив движения человека, чуть опустила саркофаг, и втянула в корпус его стенки.
Семёнов повернулся всем телом, спустил ноги на пол отсека, и сел. Потом, держась руками за специальные поручни, он встал, и, пока механически переставляя ноги, подстраховываясь поручнями, пошёл в кабинку пост-криогенной реабилитации.
Инфракрасная стимуляция включилась сами. Семёнов постоял под излучением, быстро отогреваясь, пока не почувствовал, что готов и к активным действиям.
Покинув кабинку, он достал из шкафчика свой полётный компенсирующий костюм. В анабиозном отсеке на момент пробуждения пациента создавалась местная гравитация, но в Корабле сейчас царила невесомость.
Подойдя к выходу из отсека, Семёнов снял с фиксаторов и нацепил на обе руки газовые бустеры для ускоренного перемещения в главном шахтном тоннеле Корабля.
Закончив подготовку, он открыл дверь, и вылетел в тоннель.
Тот был пуст. Летать по нему пока было некому. Семёнов включил бустеры на автоматическое ускорение и торможение, и, оттолкнувшись от стенки шахты, направил свое тело в сторону рубки.
Бустеры послушно включились, разгоняя его до позволительных пятнадцати километров в час. Несколько минут было ускорение, потом - торможение, и Семёнов, преодолев километровый тоннель, завись около люка рубки.
Люк был предусмотрительно открыт заранее. Семёнов влетел в него, снял с рук бустеры, поместив их в специальную нишу предбанника, и только потом нырнул в люк командной рубки.
Здесь тоже правила общая невесомость. Летя к своему креслу, Семёнов увидел на большом обзорном экране увеличенное изображение неизвестной ему видом планеты, покрытой бурными облаками, в которых непрерывно проскакивали молнии.
Добравшись до рабочего кресла, Семёнов заполнил его собой, почувствовав, что реабилитационный обогрев - тоже работает, устроился поудобнее, и уже рабочими глазами посмотрел на экран.
- Что это за планета, ПИЛОТ? И почему меня разбудили?
- Это Эллада, - ответил ПИЛОТ.
- Это не может быть она, - слегка раздражённо сказал Семёнов. Виртуальных помощников в интересах эффективного сотрудничества не снабжали абстрактным мышлением и чёрным чувством юмора, но это, похоже, был - не тот случай… - Эллада - земле-подобная планета с кислородной атмосферой, океанами, и материками, покрытыми растительностью. А я вижу некое подобие нашей Венеры - на предыдущей стадии её развития… В чём дело, АСТРОНОМ?!.
- Теперь так выглядит и Эллада, - сказал АСТРОНОМ.
- Что-то случилось? - уже заволновался Семёнов. - Пока я спал? Пока мы все - спали?
- Астероид, - сказал АСТРОНОМ. - Планетная система пока недостаточно хорошо изучена на предмет малых её тел: комет и астероидов. Этот астероид обсерватория на орбитальной станции Эллады обнаружила в нескольких десятках миллионов километров. Расчёты показали, что астероид столкнётся с планетой, породив глобальную катастрофу. Были несколько попыток обстрелов астероида с целью хотя бы слабого смещения его траектории. У нашего корабля это получилось бы, но у них не хватило ресурсных мощностей орбитальной станции. Когда стало ясно, что столкновения не избежать, они начали эвакуацию персоналов научных станций на планете. Времени оставалось - мало, а челночных катеров - не хватало.
- Сколько человек осталось на планете?.. - сократил Семёнов доклад АСТРОНОМА.
- Восемьдесят шесть.
- Что было потом?..
- Астероид и Эллада столкнулись на встречных траекториях. Суммарная скорость соударения была - около ста километров в секунду. Астероид погрузился в планету на сотни километров, выбросив в атмосферу - миллиарды тонн расплавленного вещества. По планете прокатились катастрофические землетрясения и волны цунами. Проснулись сотни мощнейших вулканов. Началось выгорание атмосферного кислорода, и связанная с этим - массовая гибель всего живого.
- Перспективы, БИОЛОГ?.. - нервно спросил Семёнов.
- АСТЕРОИД, УБИВШИЙ ЗЕМНЫХ ДИНОЗАВРОВ, ИМЕЛ В ПОПЕРЕЧНИКЕ - ОКОЛО ДЕСЯТИ КИЛОМЕТРОВ. СОДЕРЖАНИЕ КИСЛОРОДА В АТМОСФЕРЕ ЗЕМЛИ ТОГДА СНИЗИЛОСЬ - В НЕСКОЛЬКО РАЗ, ПОЭТОМУ ВЫЖИЛИ ТОЛЬКО ЖИВОТНЫЕ РАЗМЕРАМИ - НЕ БОЛЬШЕ КОШКИ, И НЕКОТОРЫЕ СТОЙКИЕ РАСТЕНИЯ. НА ВОССТАНОВЛЕНИЕ ЗЕМНОЙ БИОСФЕРЫ ПОТРЕБОВАЛОСЬ ОКОЛО ДЕСЯТИ МИЛЛИОНОВ ЛЕТ.
- А здесь?.. - опять поторопил доклад Семёнов.
- ДИАМЕТР ЭТОГО АСТЕРОИДА - ПОЧТИ ПЯТЬДЕСЯТ КИЛОМЕТРОВ. ВЫГОРИТ - ДЕВЯНОСТО ДЕВЯТЬ ПРОЦЕНТОВ АТМОСФЕРНОГО КИСЛОРОДА. ЕСЛИ КТО-ТО НА ПЛАНЕТЕ И ВЫЖИВЕТ, ТО ЭТО КАСАЕТСЯ - ЛИШЬ МИКРООРГАНИЗМОВ, И ВОДОРОСЛЕЙ В ОКЕАНАХ. НА ВОССТАНОВЛЕНИЕ СВОЕЙ БИОСФЕРЫ ЭЛЛАДЕ ПОТРЕБУЕТСЯ - НЕ МЕНЬШЕ СТА МИЛЛИОНОВ ЛЕТ.
- Всё! - сказал Семёнов. - Это - наш финиш! Пока - промежуточный! Две с половиной тысячи колонистов, находящихся на нашем корабле, ничего не будут покорять в новом мире! Долетим до орбитальной станции Эллады, а потом вернёмся на Землю. Что передают уцелевшие, ПИЛОТ?
- Они просят о помощи. Орбитальная станция когда-то частично обеспечивала свой персонал едой из оранжерей, и регенерированными кислородом и водой. БОльшая часть всего этого они получали - с планеты. Сейчас у них остались только внутренние ресурсы и неприкосновенные резервы. До нашего прилёта они продержатся на жёстких пайках.
- Сколько человек нужно забрать?
- Не менее ста пятидесяти. И поделиться с остающимися - водой
и едой.
- Никаких вопросов! Сколько у нас на Корабле работоспособных резервных криокамер?
- Сто восемьдесят две. И двадцать четыре ещё нуждаются в профилактике и ремонте.
- Полагаю, мы заберём у них двести человек. И снабдим остающихся - всем необходимым. Чтобы без нервов дождались уже специального спасательного корабля. Нам, находящимся в анабиозе, всё это - не потребуется.
Семёнов отключил в кресле уже ненужный подогрев.
- Я принял все решения, которые от меня - требовались! - сказал он. - Лететь осталось - меньше года, поэтому в анабиоз ложиться не буду. Разбудим команду ремонтников, и я её возглавлю. Вы нас - подстрахуете?
- Всегда - готов! - сказал ПИЛОТ.
- Всегда - готов! - сказал АСТРОНОМ.
- ВСЕГДА - ГОТОВ! - сказал БИОЛОГ.
Любое начатое хорошее дело уже имеет - хоть какой-то
не худший конец.