Дорогие друзья! Перед вами открыты все пути: овладение профессией, дальнейшее обучение, создание прекрасной семьи, рождение и воспитание совместных детей... Все в вашей жизни сбудется, будут в ней "Алые паруса", но при одном условии - если не подпадете вы под власть Зеленого Змия, алкоголя, который уже загубил множество жизней! Загубит и вашу!
Согласно данным ООН употребление алкоголя более 8 литров на человека в год вызывает постепенную деградацию и гибель нации. Именно так по воле хитрых европейцев были истреблены индейцы в Северной Америке- из-за неумеренного употребления "огненной воды". По той же причине вымерли и некоторые северные народы. В России в настоящее время употребляется около 14 литров чистого алкоголя в год, что почти в 2 раза выше установленной нормы. То есть и мы находимся на пути к вымиранию!
Объясняется это тем, что алкоголь очень вреден, он приводит к повышенной смертности и сниженной рождаемости. Сильнее всего его действие на мозг и быстро делящиеся половые клетки; у пьяниц постепенно развивается бесплодие, а дети, если рождаются, то слабые и дефективные, попросту говоря- уроды.
С середины 90-х годов прошлого века, начиная с тех самых ельцинских лихих годов, население нашей страны начало вымирать, то есть смертность стала превышать рождаемость. Население России сокращается с каждым годом в опасных количествах, сопоставимых с геноцидом нации.
А вымирающее население нашей страны замещается мигрантами из Средней Азии - таджиками, узбеками, киргизами, а также азербайджанцами, армянами, которые прекрасно себя чувствуют и обживаются в России. Если дело так пойдет и дальше, то державообразующий русский народ превратится в меньшинство и тогда самой России не станет. От нее останется одно географическое название территории!
***
Сравним то как употребляется алкоголь у нас и в Европе. Я могу судить об этом, так как много лет прожила и проработала в Швеции врачом. Купить там алкоголь нелегко. Алкоголь продается в Швеции лишь в специальных магазинах под названием Систембулагет. А таких магазинов немного. Помню что в том маленьком шведском поселке, где я тогда жла, такого магазина не было, не было его и в районном центре, с 10-тысячным населением. пришлось нам ехать в областной центр за 100 км, чтобы купить бутылку вина к дню рождения. Там был такой магазин, но работал он ограниченное время, с 10 до 18 часов и только по будним дням. Поехали мы после рабочего дня и прибыли как раз к двери закрытого магазина! Алкоголь в Швеции продается с 21 года и это правило, впрочем как и все остальные, очень строго соблюдается. И он очень дорогой, так как в Швеции его продажу существует государственная лицензия и на алкоголь, как продукт вызывающий наркотическую зависимость и вредный для здоровья, введено особое высокое налогообложение.
Какая огромная разница с тем, что наблюдается в России. В нашем маленьком русском городке, где всего 6 тысяч населения, около 12 магазинов и во всех продается алкоголь. Получается, что 1 магазин с алкоголем приходится на 500 жителей, а в Швеции один такой магазин приходится на 50000 жителей. Простая арифметика, значит алкоголь, этот вредный наркотик, в России для населения в 100 раз доступнее чем в Швеции!
Кроме того в Швеции наблюдается крайне негативное отношение населения к пьяницам! Если у нас их часто жалеют, им сочувствуют, "ну что ж, что напился, все же пьют". То в Швеции к ним относятся подчеркнуто презрительно, как к изгоям! В их историях болезни делается особая запись о злоупотреблении и тогда уж не жди, что получишь адекватную медицинскую помощь. Ни дорогих эффективных лекарств не назначат, ни на дорогостоящую сложную операцию не направят. Считается, что если губишь свое здоровье добровольно, то государство тебе помогать не обязано. Еще несколько десятилетий назад в Швеции к ним относились еще суровее, их попросту насильственно стерилизовали. Власти считали, что государству не нужно больное, уродливое потомство.
***
Несколько лет назад я вернулась на Родину, в родной маленький городок в Тверской области. И поразилась тому, как много здесь теперь пьют! Родные собрались, накрыли стол к моему приезду и стали меня усиленно потчевать алкоголем. Пришлось решительно сказать, что я этот ядовитый продукт совершенно не употребляю, убежденная трезвенница. И что бы вы думали, что я услышала в ответ? "У нас не пьют только больные или же сволочи!"
Пригласили на день рождения и там та же печальная картина. Не праздник, а попойка, в конце которой именинника вытащили в полубессознательном состоянии из-за стола и увезли домой.
А ведь я хорошо помню, какие праздники были в нашем городке раньше. Мои дедушка и бабушка тяжко трудились, но праздновать не забывали. Собиралась тогда вся родня, большая компания человек на 50. На столах ставились разнообразные закуски. Но бутылок с алкоголем не было. Варили какую-то слабоалкогольную бражку, от которой не опьянеешь, а лишь слегка захмелеешь. Шутили, разговаривали, произносили тосты. А потом начинали петь. И как пели, на несколько голосов выводили красивые мелодии. Знали множество русских песен. До сих пор эти праздники остались одним их самых дорогих и светлых воспоминаний.
Почему же мы так много теперь пьем? Кому это выгодно? Мне хочется, чтобы вы об этом задумались. Еще Гитлер говорил: "Для славянского населения никаких прививок и гигиены. Им только алкоголь и табак!" Он это говорил, потому что был заинтересован в сокращении славянского населения.
Тоже происходит и сейчас. Около 90% предприятий по производству и продаже алкоголя находится в руках иностранцев. А они заинтересованы лишь в приумножении своих доходов, да еще в том, чтобы споить и уничтожить русское населения. То есть произвести над нами то же, что когда-то они сделали с индейцами. И тогда огромные богатейшие русские территории окажутся у них у в руках. И без всякой войны!
Подумайте об этом и, пожалуйста, не употребляйте наркотический яд - алкоголь!
П.С. Это текст моего недавнего выступления перед молодежью в техническом колледже.
ИЭМ - раньше и сейчас
Здесь мне хотелось рассказать о знаменитом Институте экспериментальном медицины. И поделиться моими личными впечатлениями об уровне научно-исследовательской работы в Институте Экспериментальной медицины (ИЭМ) раньше и сейчас.
ИЭМ - это первое в России и мире научно-исследовательское учреждение медико-биологического профиля, основанное членом царской семьи принцем А.П. Ольденбургским. Принц Александр Петрович Ольденбургский — генерал, сенатор, был известен как щедрый благотворитель. Он обратился к Александру III и 2 ноября 1888 года получил высочайшее «соизволение» на учреждение при Свято-Троицкой общине сестер милосердия заведения, подобного существующему в Париже институту Пастера, «без отпуска средств от казны». После получения разрешения Императора, А.П. Ольденбургский приобрел на личные деньги на Аптекарском острове участок земли с несколькими постройками. 8 (21) декабря 1890 года Институт был освящен и торжественно открыт. Ему было пожаловано название «Императорский институт экспериментальной медицины»(ИИЭМ), а принц А.П. Ольденбургский назначен его попечителем. Усадьба ИЭМ охраняется государством, многие его здания являются памятниками архитектуры.
В то время равных этому институту по уровню научных исследований не было. ИЭМ был создан как «высшее научное медицинское учреждение академического типа», с основной задачей – производить «практическое применение способов борьбы с заболеваниями и последствиями оных». Здесь совершали свои открытия на благо Отечества многие великие русские ученые.
С 1894 г. С.М. Лукьянов в отделе общей патологии разворачивает изучение обмена веществ в межклеточном веществе и плазме крови.
Под руководством Е.С. Лондона разрабатываются проблемы инфекций и иммунитета, выполняются первые исследования по медицинской радиологии. В стенах ИЭМ ученый пишет первую в мире монографию по радиобиологии.
В январе 1895 г. поступили в продажу первые порции разработанной и заготовленной лабораторией С.К. Дзержговского противодифтерийной сыворотки.
В 1901 г. создается «Особая лаборатория ИЭМ по заготовлению противочумных препаратов», получившая известность как «Чумной форт» (форт Император Александр I, расположенный на искусственном островке в Финском заливе к югу от острова Котлин). До 1915 г. было произведено свыше миллиона доз сыворотки против чумы, дифтерита, тифа, скарлатины, столбняка.
В отделе физиологии этого института И.П. Павлов выполняет свои классические работы по физиологии пищеварения, которые в 1904 г. были удостоены Нобелевской премии. Здесь же под руководством И.П. Павлова развернулись исследования условных рефлексов, составившие фундамент нового направления науки – физиологии высшей нервной деятельности.
***
Во всем институте в то время существовала особая научная атмосфера. Атмосфера преданности и служения науке. Сужу об этом по воспоминаниям сотрудников отдела И.П.Павлова, в котором мне пришлось работать.
И.П. Павлов придавал огромное значение подбору научных кадров. Известны свойственные ему самому колоссальная трудоспособность и требовательность к себе, самоотверженность, целеустремленность. Того же он требовал и от своих сотрудников. А к людям нечестным и нерадивым он был строг и беспощаден.
И.П. Павлов не признавал занятий наукой из корыстных соображений, в научных исследованиях не терпел поспешности, неаккуратности, разбросанности, требовал собственноручной, добротной работы, целеустремленного движения к поставленной цели, «всестороннего изучения одного какого-либо вопроса», постоянного углубления специального физиологического образования. Его сотрудники работали не за страх, а за совесть.
После смерти И.П.Павлова в 1934 году заведовать отделом физиологии ИЭМа, или же как его в просторечии называли Павловским отделом, стал его ученик П.С. Купалов. Сотрудники отдела рассказывали мне об обязательном собеседовании, которое проводил Купалов с каждым новым сотрудником перед зачислением его в штат.
Петр Степанович спрашивал:
- А как вы думаете, почему монахи не женились?
И если человек затруднялся с ответом, то он отвечал за него сам:
- Потому что они всю жизнь свою посвящали служению Богу. Вот так же и мы, научные работники, должны всю свою жизнь посвящать служению науке!
Именно такая атмосфера была в Павловском отделе. Еще при жизни И.П.Павлова там проводилась непрекращающаяся, неустанная экспериментальная работа, причем институт никогда не закрывался, даже в выходные дни. Таких дней у научных работников попросту не было- каждый день, и воскресенья и праздничный дни - были рабочими. Я помню как мы, студенты, каждое воскресение летели в павловский отдел, ведь мы были готовы посвятить свою жизнь науке, и мечтали хоть немного приблизиться к расшифровке тайн мозга. И вместе с нами шел, с трудом передвигая ноги, старейший сотрудник отдела, еще работавший вместе с И.П. Павловым - К.Абуладзе. Он был на пенсии, но продолжал работать, не получая за это ни гроша, причем каждый божий день, включая воскресенья. А ведь ему тогда было уже около 75 лет.
Иван Петрович имел множество учеников и сумел сформировать научную школу. Научная школа всегда имеет своего лидера – своего учителя, у которого должна существовать собственная исследовательская программа и способность генерировать новые научные идеи. И.П.Павлов сумел объединить своих учеников и дать им возможность непрерывного обмена идеями и опытом. Многие слышали о павловских средах, когда обсуждались результаты экспериментов, происходил свободный обмен мнений, происходили поиски решения возникших проблем и несостыковок. В 1989 году Павлов писал: «Я употребляю слово – «мы», т. е. говорю от лица всей лаборатории… Этот основной, через все проходящий взгляд есть, конечно, взгляд лаборатории, обнимающий все до последнего ее факта, постоянно испытываемый, многократно подвергавшийся поправкам и, следовательно, наиболее правильный". Известно, что И.П.Павлов осуществлял постоянный, ежедневный обход своих сотрудников и участвовал то в одном, то в другом эксперименте.
В год смерти Павлова один из его учеников, Ю. П. Фролов, опубликовал сведения о научной школе своего учителя: «Академик Иван Петрович Павлов за первый период своей плодотворной научной деятельности – до 1904 г. – вырастил около 80 ученых, разработавших сложнейшую проблему пищеварения. Занявшись проблемой изучения высшей нервной деятельности, он провел через свои лаборатории около 200 научных сотрудников, не считая тех последователей его теории, которые приезжали к нему учиться из-за границы. Если предположить, что каждый из этих учеников приготовил в свою очередь еще двоих научных работников (а на самом деле их подготовлено гораздо больше), то получится как бы пирамида, где труды самого Павлова переходят в труды многих сотен хорошо квалифицированных работников, продолжающих каждый на своем участке разрабатывать современную физиологию. Для огромного большинства учеников научный авторитет Павлова является бесспорным".
Так сложилась моя жизнь, что мне пришлось работать не только в питерском ИЭМе, но позднее и в Швеции. Там до сих пор сохраняется огромный интерес к личности и работам великого Павлова. Как-то меня пригласили выступить и рассказать о работе в павловском отделе. Один из слушателей, заслуженный шведский профессор в свою очередь рассказал нам о том, как он ездил из Швеции к великому И.П.Павлову, чтобы поучиться его методикам. Рассказывал он и о том мне, как бились шведские физиологи за присуждение Павлову второй нобелевской премии за его труды по изучению высшей нервной деятельности методом условных рефлексов. Но, к сожалению, Нобелевский комитет посчитал, что это уж слишком - вторая нобелевская премия советскому ученому и их запросы отклонили.
Существует устойчивое мнение, что в годы Гражданской войны и военного коммунизма Павлов, терпя нищету, отсутствие финансирования научных исследований, отказался от приглашения Шведской Академии наук переехать в Швецию, где ему обещали создать самые благоприятные условия для жизни и научных исследований, причём в окрестностях Стокгольма планировалось построить по желанию Павлова такой институт, какой он захочет. Павлов, якобы, ответил, что из России он никуда не уедет.
Это опроверг историк В. Д. Есаков, который нашёл и обнародовал переписку Павлова с властями, где ученый описывал то, как он отчаянно борется за существование в голодном Петрограде 1920 года. Он крайне негативно оценивал развитие ситуации в новой России и просил отпустить его и его сотрудников за рубеж. В ответ советское правительство пыталось предпринять меры, которые должны были изменить ситуацию, но они не являлись полностью успешными[3].
Павлов в своей лекции 23 апреля 1919 г. дал первый набросок «основных свойств ума», необходимых для людей науки. Одним их главных свойств научного работника это беспристрастность ума: «если хотя бы один факт идет в разрез с гипотезой, безжалостно отбрасывай ее», – учил он.
Он призывал к неустанной проверке пройденных этапов. «Приучите себя к строгой последовательности в накоплении знаний», – писал он. Павловская нервная система не боялась повторений и даже искала их. Были в его практике такие эксперименты, которые повторялись им полвека из года в год, – и все же он приступал к ним с трепетом «а вдруг да не удастся?» И эксперимент всегда удавался.
И, наконец, очень важным качеством для научного работника являются скромность и простота. «Никогда не думайте, что вы все знаете. Всегда имейте мужество сказать себе: я – невежда». Чем сложнее была излагаемая теория, тем более четким становился язык Павлова. Павлов не любил некстати мудрствующих людей. «Истина, – говорил он, – всегда проста. Гении просты и ясны».
***
Так относились к научной работе во времена великого И.П.Павлова, так же было, по рассказам, и при его ученике П.С.Купалове (1988 - 1964гг.). Однако постепенно все стало меняться, особенно четко это прослеживалось в брежневские времена. Теперь у современных ученых к науке возникло совсем другое отношение, не жертвенное, а потребительское.
Когда я пришла туда работать, в конце 60-х гг., то была наполнена да краев мыслями, навеянными книгами "Дорогой мой человека" или же такими фильмами, как "Девять дней одного года". Мечтой жить и работать ради высокой идеи служения науке и людям. Но постепенно начала замечать, что у многих служителей науки отношение к ней сложилось чисто потребительское.
Произошла явная переоценка ценностей, заниматься наукой стало престижно и многие стремились от нее получать различные регалии, всячески ее доить. Ведь так красиво носить ученые степени, заведовать лабораториями, отделами, кафедрами и институтами. И многие старались сляпать диссертацию кое-как, не ради открытия нового, а ради получения заветного диплома кандидата или доктора наук. Стремились защититься как можно быстрее, а уж тут о проверке и перепроверке результатов говорить не приходилось. Какая разница с тем, чему учил великий Павлов.
Теперь сотрудники не самоотверженно служили науке, а использовали ее ради удовлетворения личных амбиций- диссертаций, профессуры, членства в Академии. Институт экспериментальной медицины был академическим, то есть полученные результаты не проверялись практикой и имели чисто теоретический интерес. И поэтому стало штамповаться масса псевдодиссертаций- высосанных из пальца, полных приписок, сфальсифицированных. Уже не ради науки, а лишь бы побыстрее получить степень кандидата, и затем доктора наук. Ну, а там и дорога в профессуру открыта. Настало время потребителей и потребительства!
Стали распространяться идеи о том, что не обязательно выполнять массу экспериментов, чтобы подтвердить полученный результат. Ученые в кулуарах заявляли, что достаточно поставить всего один единственный, но яркий и информативный опыт. И ни к чему набирать статистику.
Несколько по-другому обстояло дело в практической медицине и в прикладных НИИ. Ведь там все результаты проверялись практикой -самочувствием пациентов или же практическими результатами. Наверху приходило понимание происходящего в науке и поэтому при Брежневе начали происходить в академических институтах сокращения штатов. Одна волна за другой.. Видя это в 1983 году я перешла на новую работу в лабораторию при ВМА им Кирова. Там нужны были мои навыки по изучению структур мозга, по вживлению электродов и химиотродов в мозг и т.д. Эта работа уже носила практический, прикладной характер и секретный характер.
И тут хочется напомнить то, что наш великий ученый И.П. Павлов питал органическое отвращение ко всяким непроверенным, поверхностным заключениям и обобщениям. Сам он мыслил, опираясь на гигантскую сумму полученных и проверенных им фактов, строго придерживаясь данных эксперимента, хотя и признавался, что любит «распустить фантазию». Не случайно поэтому тщательность в оценке материала обеспечивала выход из лаборатории безупречной научной продукции..
Ведь именно для чистоты экспериментов по его требованию была построена знаменитая трехэтажная "Башня молчания" - чтобы животных никакой посторонний звук не мог отвлечь во время проводимого эксперимента. Она была построена в 1912-1914 гг. на средства, полученные по просьбе И. П. Павлова от Общества содействия успехам опытных наук и их практических применений им. Х. С. Леденцова («Леденцовского общества»). Строительство "Башни" велось по проекту арх. А. А. Полещука с использованием технических приемов, позволивших создать полную изоляцию от внешних помех. Стены сделаны из материала разной звукопроводимости (песка, гари и кирпича), на бетонные своды между балками положены слои войлока и опилок, залитых силикатным раствором. Полещук опирался на опыт постройки физиологических лабораторий в Утрехте и Гамбурге, сейсмической станции в Пулково.
В брежневские времена стало публиковаться масса непроверенных скороспешных научных работ. Примером может послужить высказывания Н.П. Бехтеревой и ее покровительственное отношение к мальчикам Бронникова.
В 2000 году сотрудники института мозга, отпочковавшегося от основного ИЭМ, во главе с Н.П. Бехтеревой, провели исследование с целью проверить, действительно ли ученики Бронникова способны воспринимать изображения при условии, что их глаза закрыты маской из непрозрачного материала. И, к удивлению научного сообщества, Бехтерева и ее соавторы сенсационно интерпретировали экспериментальные данные как подтверждение реальности «прямого видения». Вероятность подтасовки результатов Бехтерева оценила как «незначительную». Результаты эксперимента были опубликованы в журнале «Физиология человека» и позднее обсуждались на научном семинаре в Институте высшей нервной деятельности и нейрофизиологии РАН.
Несмотря на критику ученого сообщества, Бехтерева продолжала утверждать, что не относится «к тому типу ученых, которые утверждают: того, что я не могу измерить, попросту не существует». Как же это так, ведь наука всегда была известна существовавшей в ней "презумпцией доказательности". Именно об этом неоднократно повторял И.П.Павлов, который в своих заключениях всегда опирался на гигантскую сумму полученных и проверенных им фактов, строго придерживаясь данных эксперимента.