Когда-то у Федота была семья. Дружная семья была. И хозяйство большое было: корова Зорька, коза Нюська, кабанчик со свинкой, да кур десятка два. Про огород и говорить не надо, это само собой необходимое.
Как-то приехала дачница, вся из себя такая расфуфыренная, в шляпке, что пугало на огороде. Пришла к жене Федота, Катерине, да обмахиваясь веером, упала на лавку под липою.
- Ох, Катя, удивляюсь я тебе. Такое на улице пекло, а тебе и на речку сходить некогда. Я вот пришла с речки час назад, а сейчас бы опять пошла. Да уж больно слепней там много. Вот же тут у вас напасть какая - слепни. И как вы только выживаете с этими тварями, — говорила она, положив веер на лавку.
А Катерина только улыбалась. Она всегда улыбалась, говорила, что так жить легче.
- Да зачем мне та речка, когда у меня душ есть. Федот воды наносил, она за день нагрелась. Когда хочу, тогда и охлажусь. А слепни, что слепни, тоже ведь божьи твари. Для чего-то они созданы, значит пользу какую-то приносят. А речка у нас хорошая. Чистая речка. И рыбы много, и раков, а стрекозы какие красивые. Помню мы с Федотом на речке-то и сошлись. Я тогда коров погнала на водопой, а он коня своего купал.
Ну вот, я значит на этом берегу сижу, из ромашек венок плету. А он плывёт ко мне, а в зубах речные лилии держит. Смешно так, забавно. Выходит на берег, на шею мне эти лилии вешает и говорит:
- Будешь моей женой.
Я тогда только посмеялась, мол, ишь какой прыткий.
А по осени мы свадьбу-то и сыграли, — рассказывала Катерина, обдирая цветки липы со спиленной ветки.
- Ох, Катерина, ну разве ж так можно? Не узнать человека, не притереться к нему, и сразу свадьба. Чудно это, — схватив веер и начав им усиленно обмахиваться, возмущалась дачница.
А Катерина знай себе улыбается. Чтоб эта дачница понимала в жизни. Федот в ней души не чаял и обращался как с царицею. А уж как он её подарками баловал, приходилось даже напускать на себя суровый вид и говорить, что люди засмеют. А он только знай себе смеялся, да прижимал жену к сердцу, говоря:
- А и пусть засмеют. А и пусть видят, что дороже тебя у меня нет никого и ничего.
Так и ходила Катерина по деревне каждый день в новом платке, да платья меняла неприлично часто по деревенским меркам. А потом и детишки пошли. И их Федот баловал, как же не баловать, раз они от любимой жены.
Вот такая Катерина балованная была, а дачница в этом ничего не понимает.
Всё бы хорошо, да померла жена Федота рано. Дочке ещё восемнадцати не исполнилось, как Катерина заболела, да и на небеса ушла. Горе было Федоту, чёрное горе. Да некогда горевать, когда хозяйство мычит, да кукарекает. Хорошо ещё сын не успел жениться, да уехать. Вот они-то с сестрой отцу и не дали заболеть чёрной тоской.
А потом и дети разлетелись из родного гнезда. Дело-то молодое, у всех жизнь своя. Да и Федот уже перестал горевать. Помнил, тосковал, но уже не говорил о том, что как бы было хорошо помереть, чтобы с Катенькой встретиться.
Она ему приснилась однажды. Улыбчивая такая, ласковая. Стоит в солнечном свете, ручки так перед собой сложила, смотрит на него и головой качает.
- Что ж ты Федотушка меня подводишь? Что ж ты меня покоя лишаешь? Зачем ты детям душу рвешь разговорами о смерти? Подумай, каково им будет остаться круглыми сиротами, если они еще и отца лишатся. Не губи ты свою душу такими желаниями. Сколько каждому из нас отмеряно, столько и надо жить. А тебе еще внуков наших надо увидеть, чтобы встретившись со мной, рассказать о них в подробностях.
Вот так проговорила Катерина, да растворилась в солнечном свете. А у Федота будто пелена с глаз спала.
Вот с тех пор и живёт. Хозяйство правда большое уже не держит, куда ему со всем справиться одному. Но вот козочку, да десяток кур, это надо. Внучка-то на лето приедет будет молочко пить, да по полю с Белкой бегать. Озорная у него внучка Катенька, что та коза. За обоими глаз да глаз нужен.
Вот и сейчас Белка куда-то запропастилась. Только же на лугу её белая спина мелькала, уже исчезла.
- Что ты с ней будешь делать, чертяка рогатая. Белка, Белка, где ты есть? - кричал Федот, стоя на лугу, щурясь на солнце.
- Мееее,- раздалось в ответ из заброшенного сада.
Улыбнулся Федот, обнаружив пропажу. Да и Катенька завтра приедет на целый месяц. Вот шуму-то будет, веселья. Пусть и Катерина, глядя на них сверху порадуется.