К военному конфликту. Басня. Безвыходное положение

Мамонов
Иван Крылов — Волк на псарне (Басня): РуСтих

Волк ночью, думая залезть в овчарню,
Попал на псарню.
Поднялся вдруг весь псарный двор —
Почуя серого так близко забияку,
Псы залились в хлевах и рвутся вон на драку;
Псари кричат: «Ахти, ребята, вор!»-
И вмиг ворота на запор;
В минуту псарня стала адом.
Бегут: иной с дубьем,
Иной с ружьем.
«Огня!- кричат,- огня!» Пришли с огнем.
Мой Волк сидит, прижавшись в угол задом.
Зубами щелкая и ощетиня шерсть,
Глазами, кажется, хотел бы всех он съесть;
Но, видя то, что тут не перед стадом
И что приходит, наконец,
Ему расчесться за овец,-
Пустился мой хитрец
В переговоры
И начал так: «Друзья! к чему весь этот шум?
Я, ваш старинный сват и кум,
Пришел мириться к вам, совсем не ради ссоры;
Забудем прошлое, уставим общий лад!
А я, не только впредь не трону здешних стад,
Но сам за них с другими грызться рад
И волчьей клятвой утверждаю,
Что я…» — «Послушай-ка, сосед,-
Тут ловчий перервал в ответ,-
Ты сер, а я, приятель, сед,
И волчью вашу я давно натуру знаю;
А потому обычай мой:
С волками иначе не делать мировой,
Как снявши шкуру с них долой».
И тут же выпустил на Волка гончих стаю.


 
Анализ / мораль басни «Волк на псарне» Крылова

Одна из самых известных исторических басен Ивана Андреевича Крылова – «Волк на псарне». Это аллегория времен войны с Наполеоном.

Басня создана осенью 1812 года.
Произведение – отклик на переломный момент Отечественной войны 1812 года: Наполеон пытался договориться с русскими о мире. Однако его предложение было отвергнуто, а вскоре французский император потерпел чувствительнейшее поражение при Тарутине, нанесенное армией под предводительством М. Кутузова. Следует сказать, что конфликт выстроен на контрасте пары действующих лиц: ловчий и Волк. Первый – М. Кутузов, второй – загнанный в угол Наполеон. С вероломным разговор короткий. Тем более, с врагом, посягающим на родную землю. Да еще попавшим и так в безвыходное положение.
Морали явной нет, хотя она и очевидна. Басня, между тем, доныне живет и сама по себе, даже вне исторического контекста, настолько колоритны ее персонажи и узнаваемы характеры.
РуСтих.