Подруга

         
  Нашей Аси не стало 5 июля 2022года...

 Две операции за полгода помогли выиграть этот срок и она была рядом.

  Асюня была очень нам благодарна и боролась за каждый свой день. Постоянно показывая, как она нас любит.
 
  Разве только, не за день до своего ухода...
 
  Старушке так не нравилось, что в неё, через рот шприцем вливают воду с витаминами и кормят детским мясным пюре.
 Быстро сообразив, что её специально измазывают в нём, она прекратила слизывать с носа и была умильно похожа на капризного младенца во время кормления. Только Слюнявчик заменяла салфетки...
Но когда её чумазую моську вытирали этими же салфетками, она была очень довольна, и тому, что "пытка" кончилась и ещё больше тому, что мы сражаемся за нее. Ася потом долго лежала с блаженной улыбкой в своём памперсе, ещё более похожая на полугодовалого отощавшего ребёнка.

"В грозы, в бури,
В житейскую стынь,
При тяжелых утратах
И когда тебе грустно,
Казаться улыбчивым и простым -
Самое высшее в мире искусство"  Есенин.

В памяти - Асимо долго смотрит, уложив голову на край подушки, в спокойный закат летнего вечера, на двор дома, куда её двухмесячной привезли четырнадцать лет назад из ада. И громко думает. А там, во дворе, чей-то маленький ребёнок громко восхищается котятами в палисаднике. Этих бездомышей приютили местные дворник и садовница в подвале, а днём выпускают "попастись". 

 Тогда, я не знала, что она уже прощается со всем этим миром. Я, бестактно, влезла и стала снимать на телефон, то что на самом деле принадлежало сейчас только ей.

 После моего дня рождения ходить нашему дохлику становилось всё сложнее, наша красавица больше стала лежать, но она карабкалась, как могла. Ждала и просила своих утренних процедур - я мыла ей зелёные суровые глазки, расчёсывала, и массировала, устраивала маникюр (она это дело очень любила и сама растопыривала пальцы), бесконечно гладила по голове, слушая её ответное довольное бурчание.
 Она даже встречала гостей, по прежнему требуя, свой законный стул, и из последних силёнок сидела за общим столом во время обеда.

 Первого июля к ней приехал её Любимый. Для него она похорошела, даже поправилась "на морду лица", улыбалась. Тот кого она ждала и по кому страдала последние три года его отъезда в столицу. Чьи приезды продлили ей жизнь, а отъезды разрывали её крошечное сердечко. Она так надеялась, что он возьмёт её с собой в Москву! Но нет...Не помогали даже выходки с размещением в чемодане.
 Оставалось только зарыться в постель на его кровати, когда он уезжал и вдыхать запах с его подушки...

 Она тосковала, и мы понимали друг друга, как никто.

  Таких, как Ася, я раньше не замечала, не любила и считала откровенно - безмозглыми.
 
  Позже, когда она стала моей Подругой, я так жалела, что не проводила с ней больше времени в её детстве. Она не дополучила от меня ласки от слова совсем...
Но её золотое сердце любило за нас двоих, пока не научила тому же и моё.

 Утром пятого июля две тысячи двадцать второго года она радостно дождалась, что я наконец проснулась (совсем рано утром я уже вставала перевернуть её).
   Я положила её на диван, напоила, (сегодня пила она сама, но глотала с хрипом) и, как всегда, встала читать, вслух, утреннее молитвенное правило.
 
  Раньше Асюня и сама всегда приходила, ложилась и слушала, но теперь, - я помогала ей.
  Асе нравилось когда я молилась. Она напоминала мне и днём, - что уже пора. Могла разбудить меня, задремавшую, чтобы я, немедленно, шла помолиться при начале нового церковного дня, так точно, она чувствовала время - без всяких часов...
 Иногда, даже подавала свой голос, или громко вздыхала на определённых фразах.
  Мне казалось, что для неё, это стало намного важнее, даже более важно, чем для меня.

  Мы договорились с Асей, неделю назад, что если ей что-то нужно срочно, она будет стучать лапами. Я завершала читать Евангелие и не могла прерваться. Красота затихла, но вновь начала отчаянно скрести лапами по пелёнке. Я ускорилась.
Даже в добавок ко всему успела прочесть тропарь дня.
 Затем, сразу подошла к ней, а дальше я подняла ее головку и она захрипела...

   Схватив Подругу с подушкой на которую только её положила, побежала с ней в ванную. Там, сев перед ней на пол, держала её за тоненькие, исхудавшие лапы, пыталась гладить по голове, говорила слова любви и благодарности за каждое мгновение, которое она была с нами, но она только редко пыталась выдохнуть.
 Я поняла и поцеловала её в лоб, на котором все неполные четырнадцать лет была её врождённая корона, точная копия Мазерати, она посмотрела, выдохнула и...

  Теперь Ася улыбалась.
 Её не усыпили. Ей не пришлось страдать от боли и обезболивающих инъекций. Она совсем немного не дотянула до своего октября и своего четырнадцатилетия, но вдвое пережила свою дочь Луняшу.
 
   Айсик ю была Рождественским подарком для подростка, а стала Подарком всем нам.

 Она пришла в новую, первую нашу "собственную квартиру" и сразу уселась на нижние ветки искусственной ёлки, стоявшей тогда в коридоре.
 Маленькая, худая, серая полосатая сибирская пушинка, с обгоревшими усами (видимо голод заставил её залезть на плиту у "заводчицы") и с великолепными рысьими кисточками на крошечной голове. 
 Трое суток Асимо Мурлысимо потом спала в лотке, установленном для неё в ванной комнате, просто наслаждаясь тишиной и одиночеством, с блаженной улыбкой на мордочке. С такой же улыбкой, там же, на любимой подушке она и ушла... за Радугу.

^P/S

  Когда я писала, мне, вдруг пришло на ум снять с дверцы пенала её награды.
 Отвязав связку медалей я, заметила, что они, впервые, все потемнели!
Одна самая большая золотая медаль "почему-то" (они пристёгнуты карабинами!) осталась у меня в ладони сама по себе. Это был её первый золотой САС. Она завоевала его в год и пять дней. В описании стояло - " Характер выставочный, окрас нарядный". Мне и как потом оказалось заводчице она котёнком казалась невероятно страшненькой. Но мы в последствии хвалили её за любое правильное словами - "Умница и Красавица" и она поверила. До такой степени, что на одной из выставок кто-то из конкурентов отстриг ей кисточку хвоста, которая в дальнейшем не растёт...  Асюня, тогда единственная на выставке, шесть часов, позируя перед телефонами зевак, лежала на клетке в королевских позах, на голубой шёлковой подушке. С презрением поглядывая на своих сородичей, в роли заключённых - в старые ржавые выставочные клети.
 "Чемпионка Мира Аська Балалайкина!" - Я, часто, поднимала её за вытянутые лапы высоко над головой, а она, гордо, тянула шею вверх и трубой ставила хвост. Такую позу Асимо подсмотрела на первой своей выставке у Победительницы ринга и с удовольствием демонстрировала в своём семейном кругу.
   Теперь, эта "отстегнувшаяся сама" медаль была её подарком - тому, кого она так
любила, и кто наконец! приехал специально к ней. Кто был записан в документах и сертификатах на подтверждение её чемпионских титулов, как владелец. А на самом деле был владельцем её Кошачей души. 
  Рядом с медалями сейчас были его ключи от этой квартиры,...

  Мне Асюнечка тоже оставила свой Подарок. Когда я молилась сегодня в Праздник, то стала на колени и поклонилась ко Иконе Пресвятой Богородицы Владимирской, приобретённой и приложенной к оригиналу в Москве в храме Святителя Николая в Толмачах при Государственной Третьяковской галерее.
 
  На ковре, прямо перед моим лицом лежала большая шерстинка моей серебряной* Инфанты Волжской Красы...

 
    За несколько дней до её ухода мы договорились с моей Любимкой, что если и взаправду "у кошек девять жизней", то я обязательно узнаю её, по знаку который она показала мне при первой нашей встрече - подав нам лапу, как собака. 
   Тогда, когда я "собачница с сороколетним стажем" совсем, не любила "глупых, безмозглых" Кошек.
 
  А их так много - брошенных, или просто беззащитных, ждущих именно Вас, каждую секунду, своей преданной уже сейчас, только Вам, - жизни.

                06.07.2022г.


  серебряной* - в родословной порода кошки сибирская, окрас серебро.