Юрий Горбунов
КАК НЕЛЕГКО СТАТЬ ВОСТОКОВЕДОМ. ЧАСТЬ 2. В ГОСТЯХ У ФАРАОНОВ и МУСУЛЬМАН
——————————————————————————————————————————————————————
Из сборника «Как нелегко стать востоковедом»
С исламом мне пришлось знакомиться в Египете. Я служил переводчиком английского языка в группе советских военных специалистов в период с 1962 по 1971 год. С наслаждением я изучал не только мусульманскую, но и древнеегипетскую культуру.
В этой стране я выучил разговорный арабский язык, научился слушать арабскую музыку. Перечитал немало книг по арабской истории и истории литературы. Особенно много я труда пришлось мне затратить на изучение нравов и обычаев арабов. Через пару лет я подготовил и стал читать лекцию на эту тему.
На английском языке я пробывал читать и понять Коран. Но увы! Пришлось изучать его содержание по популярным книжонкам. Зато сколько мечетей и коптских церквей я посетил!!! В каждой из них, я чувствовал, — своя особая энергия и даже запах.
1
Через пару лет я увлёкся герметизмом и мифами Древнего Египта. Вернее сказать — пришлось увлечься и вот почему это произошло.
В 1964 году переводчики избрали меня секретарем «спортивной» организации (так в целях конспирации называлась комсомольская организация; партийные организации называлась «профсоюзными»). Начальник политотдела обратился к нам с просьбой создать что-то вроде группы гидов.
Мы с переводчиками подумали и решили, что целесообразнее не переводить рассказа гида с английского на русский, а заменить его. Мы составили общий план возможных экскурсий для семей советских офицеров по Каиру и его пригородам. Они проводились по выходным дням, то есть каждую пятницу.
Начальству наша инициатива понравилась. Мы распределили объекты между переводчиками. Мне достался каирский Музей древностей, открытый в 1902 году. Это был самый сложный туробъект. Вернее я сам его выбрал. К тому времени я уже десятки раз побывал в нем. Теперь мне предстояло изучить литературу по истории Древнего Египта и его культуры.
На книжном развале на Оперной площади я приобрёл несколько полезных книг о Музее. Перечитал множество популярных книг по египтологии. Я изучил расположения залов и описания археологических объектов, выставленных на обозрение. И Музей постепенно стал открывать мне одно за другим несколько окон в таинственные мир древнеегипетской культуры, герметической эзотерики и классического оккультизма.
Скоро Рамзес, Джосер, Хеопс, Аменхотеп, Тутанхамон, Нефертити, Изида, деревенский староста Рахотеп с Нофрет стали для меня близкими друзьями. Так мне казалось, по крайней мере. О каждом фараоне я мог рассказать немало увлекательных историй. Они как бы ожили в моём воображении. Мне казалось иногда, что я знал их с детства. Они разговаривали со мной, давали мне советы, помогали мне познавать миры, от которых пару лет назад я не имел никакого понятия.
2
Когда входишь в музей днём, в огромном зале с высшим потолком тебя встречают колоссы, статуи египетских фараонов, высеченные из темного гранита, отполированного до блеска. Если остановишься перед одним из этих великанов, тебя начинает одолевать беспокойство и страх перед вечностью и вдруг ты осознаёшь, что время остановилось. Ты начинаешь ощущать прилив мощной волны энергии, исходящего от этого гостя из прошлого. И пока ты бродишь по залам музея ты невольно начинаешь задумываться над вечными вопросами о жизни и смерти, о добре и зле.
Бродя по залам второго этажа среди домашней утвари, извлеченной из захоронений фараонов, я постоянно пытался представить себе, как жили египтяне в древности. Вот на таких легких кроватях они отдыхали, спали. На этих инкрустированных стульях они сидели за столом. В такие игрушки играли их дети... Можно было подолгу рассматривать каждую вещь, так любовно изготовленную мастерами тысячи лет назад.
В зале мумий становилось неуютно в окружении почерневших остатков фараонов. Их ссохшиеся труппы в стеклянных гробах были обмотаны широкими темными бинтами. Трупы вызывали жалость. Нужно ли было их выставлять напоказ, тревожить прошлое, выносить из захоронений? Не случайно, перед входом в зал висела табличка, предупреждающая слабонервных не входить, малолетних детей в зал не водить. Не сговариваясь, посетители переходили на шёпот. У некоторых во время осмотра случались обмороки.
Когда-то на лицах этих фараонов играла улыбка. Властелины объявляли себя богами. В их умах рождались грандиозные планы завоеваний соседних племен, проекты великих реформ. В их сердцах бушевали страсти, загоралась любовь или ненависть. Теперь они лежали беспомощные и молчаливые перед нами и словно благодарили нас за то, что мы так бережно к ним относимся. Много событий ъпрокатилось по этой земле, но жаркий климат сохранил труппы от тления.
На втором этаже я подолгу задерживался у небольших статуй сидящих полуголых писцов с дощечками, лежащих на коленях. Каста писцов – это мелкие чиновники администрации фараона. Они вели учет урожаев, ежегодно фиксировали уровень подъёма воды в Ниле. Они выполняли множество работ и к ним относились с большим уважением: они могли писать и читать иероглифы, таинственные знаки богов.
За пару часов хождения по музею я начинал испытывать глубокую усталость. Мне казалось, что пришельцы из древней цивилизации излучают невидимую мощную энергию. Находясь в этом чужом энергетическом поле, ты пропитываешься этой энергией настолько, что начинаешь мечтать о том, как бы вырваться из плена канувших в лету тысячелетий.
Выходя из музея, ты невольно радуешься вновь обретённой свободе, яркому солнцу, людям и живой природе. клумбам с цветами, пальмам, гостинице «Хилтон» на Ниле; шуму и гаму, Эта свобода и есть жизнь людей с всеми ее бедами, радостями и огорчениями.
3
У современного Египта совсем другая энергетика, несовместимая с древнеегипетской. Многих туристов она притягивает потому, что в каждом из нас, в генах, заложена частица древнеегипетской цивилизации. Мы все – дети египетских пирамид. Просто мы забыли об этом.
Я радовался жизни, солнцу, теплу, красоте бытия и часто мне в голову приходила одна и та же мысль: раз я существую на этом белом свете, значит весь род мой живет на земле тысячи лет, и он есть частица той живой связи с вечностью, с которой я только что расстался.
Не исключено, что мои далекие-предалекие предки, может быть, жили в Египте в фараоновские времена. Едва ли они были вельможами, может быть были рабами и строили пирамиды. Но они жили, как я живу сегодня. И приехал я, возможно, на свою древнюю родину. И где-то здесь стоял дом моих предков. И не изучаю я древний Египет, а познаю прошлое своего рода, до сих пор живущего на этой земле...
Древний Египет! Великая культура! Колоссальные богатства, накопленные фараонами и вельможами! Чего стоят золотые саркофаги и эмалевые украшения Тутанхамона, около 2500 предметов обихода и мебели из гробницы, обнаруженной и раскопанной экспедицией Говарда Картера в 1922 г.!
Каких высот достигла египетская цивилизация, впитавшая культуры еще более древних известных и неизвестных еще цивилизаций и оставившая нам так много тайн и загадок!
Какое терпение и какую любовь к истории надо иметь археологам, чтобы тратить свою жизнь на раскопки в пустыне под палящим солнцем, чтобы помочь историкам воссоздать прошлую жизнь человечества, тиражировать вечность и внедрять её в живую память человечества!
А какую память оставим мы, поколения создателей ядерного оружия, изобретателей мировых информационных войн и тотального уничтожения жизни на планете?
Каким великим должен быть народ, современные египтяне, пришедшие на эту землю тринадцать веков назад, обжить ее и сохранить богатства чужой, немусульманской культуры! Какую благородную душу нужно иметь, чтобы сохранить древние памятники и восторгаться чужим прошлым!
Проживая в Египте, ты оказываешься одновременно в двух мирах: в современном – с мечетями, небоскребами, авиалайнерами, и в древнеегипетском – с островками пирамид, с Карнаком, Абу Симбелом. Памятники старины встречаются повсеместно.
Египет ввёл меня в древнеегипетскую цивилизацию. Заинтересовал меня своими тайнами, не раскрывшимися мне за время жизни в этой стране, которую я полюбил на всю жизнь. Они притягивают меня сих пор, и я знаю, что мне не удастся познать их: слишком мало времени мне осталось на этом свете наслаждаться солнечным теплом