Мне вторую ночь снятся сны из разряда моих любимых. Мои сны часто возвращают меня в некие пространства, которые я всегда узнаю. Я давно там не бывала... Вчера видела себя внутри огромного дворца или особняка. Он полузаброшен, некоторые из его комнат стоят закрытыми и внутри там все занавешено пыльными тканями. Некоторые открыты, и туда можно входить. Там высокие потолки с лепниной, огромные окна, резные двери... Мебель из прошлого, только обстановка не парадная, обычно все выглядит так, словно какая-то стайка цыган засквотила сонное палаццо. Там есть даже небольшой зимний сад внутри. Но что я люблю, так это чувство, что за каждой дверью этих коридоров что-то скрывается. И я там всегда гость, нет, это не мой дом. Но мне можно бродить там. Вчера в одном из таких залов я летала. Тренировала свой любимый навык: отталкиваться особым движением от пола и парить под потолком какое-то время, даже выполнять в воздухе фигуры пилотажа, пусть не высшего, но вполне себе впечатляющего. Сил не хватает, чтобы держаться в воздухе постоянно, я приземляюсь временами, но, господи, как же телесно, объемно и любимо это ощущение толчка, подъема и парения!.. Я давно не видела ни этого дворца, ни полетов. Летаю вот так я в разных местах, иногда вспоминаю во сне, что сплю и направляю тогда свой полет куда-нибудь (например, навещала родной город и дом своего детства)... Вчера не вспомнила. Просто наслаждалась этим совершенно телесным, ощутимым во всем моем весе, и таким естественным при этом парением. Я все жду, всю мою жизнь жду, мне кажется, когда же не во сне, а наяву я вспомню это заветное правильное движение стопы, когда смогу вот так оттолкнуться... Два любимых сна в одном...
А сегодня я была у моего моря. Море я вижу разным, очень редко таким вот, как сегодня – ледяным. В нем до горизонта ледяное крошево, у берега полоска темной воды со льдинками, на берегу снег, снег... Я садилась у берега с каким-то человеком в маленькое каноэ. Человек этот во сне мне был знаком и близок, я знала, что могу доверять ему, потому что не с каждым сядешь на утлое гребное суденышко и отправишься бороздить ледяное море. Странно то, что сидели мы лицом к лицу и грести должны были, вероятно, в такт. Он был на носу спиной по курсу, видела курс только я. А грести должны были оба... Но во сне это странным не казалось. Помню момент, когда я сделала шаг со снежного берега в эту посудинку и удовлетворенно отметила для себя, что ног не промочила в ледяной воде и смогла устроиться удобно. Мой спутник тоже сел в каноэ – оно выглядело так, словно на костяк из дерева натянули толстую коричневую кожу... Может это был каяк, не знаю даже. Кругом в воде шелестели и одновременно звенели льдинки, вода была почти черной... Но не было ни капли страха. Всегда, когда я вижу это море, я счастлива. Я внутри сна успеваю удовлетворенно отметить, что вот, я снова здесь, всегда вода эта, пусть даже холодная, но чистая что-то ненужное забирает. Это про чистоту. Я не знаю, как передать это...
Если бы не будильник...
После двух этих ночей такое чувство... Будь я рыбаком, давно не выбиравшимся на рыбалку, я бы сказала, что то два таких сна подряд как два жирных лососями, которые сами выпрыгнули на берег.
Индейцы говорят, что сны бывают важнее того, что происходит "наяву", точнее таковым помнится... Когда меня спрашивают "как ты?", я часто теряюсь... Что же говорить, если я вся состою из таких вот ненужных нормальному миру вещей. Я только делаю вид, что мне столько-то лет, и меня как-то зовут (кстати, у меня есть еще несколько имен, но их мало кто знает), я жду свои сны на берегу этой реки, которую зовут жизнью. Иногда я пишу стихи в ожидании. Это, в общем-то, все, что нужно обо мне знать.