Глава 2
***
Как он оказался здесь, Коля и не понял даже. Может, приглянулся капитану, а может быть ему понравилась его биография?
Родился в деревне, мать с отцом колхозники со стажем, окончил школу, потом выучился на механика, работал в МТС, с девушкой из своего села расписался, а уж когда началась война, добровольцем на фронт отправился. Воевал на Воронежском, потом на 1-ом Украинском. Был два раза ранен, имел награды. В общем, ничего особенного, биография, как биография…
Только вот теперь он сотрудник особого отдела по поимке предателей. А потому война для него только начиналась…
– Короче, когда прибудешь на место – инструктировал Николая начальник – осмотрись, прогуляйся, посети родных стахановца нашего, выясни все его связи. Поспрашивай, где можно найти Гуляева. Особо не настаивай. Так, мол, и так, разыскиваю однополчанина. Понятно?
– Понятно, Денис Степаныч, – кивнул Коля. – Разберусь, не переживайте…
– Ну, тогда ни пуха, ни пера тебе…
– Нет, товарищ капитан – возразил парень. – У нас в разведке не так на задание провожали…
– А как же?
– Иди и без языка не возвращайся…
***
Он шёл по районному центру не торопясь вразвалочку, да всё по сторонам поглядывал. Гимнастёрка, галифе, ватная фуфайка, кирзовые сапоги, а на голове солдатская шапка. Погода теперь, в конце ноября, была слякотной, дождь моросил, да изредка снежок падал. Но Николая прогнозом плохим не испугаешь. Фронтовик, знаете ли…
Наконец, оставив позади две узкие улочки с покосившимися домами, он приблизился к двухэтажному старинному зданию. Здесь, в ремесленном, Коля учился когда-то. А потому, минуя лестницу каменную, он распахнул скрипучую дверь и тут же очутился в фойе. Внутри обстановка всё та же – длинные коридоры, пол деревянный, облезлые стены, да потолочные лампы. Николай отправился туда, где раньше бывал часто, к кабинету с табличкой «Директор Сумская Анна Ивановна». Коля постучался и без приглашенья вошёл в небольшую комнатку, уставленную цветочными горшками. На стене висел портрет Сталина, у окна возвышался шкаф, заваленный бумагами.
За столом, чуть наклонившись, сидела женщина немолодая, бледная, сухонькая, седая.
Когда-то он за глаза называл её Аннушкой. Одета знакомая была в строгий костюм, который буквально на ней болтался, на плечах пуховая шаль, на ногах валенки. В причёске шпильки тёмные, очки в круглой оправе. Она увидела посетителя и сразу его узнала.
– Ой, Николаша – сказала педагог и встала.
Коля быстро подошёл к ней.
– Здравствуйте, Анна Ивановна, как вы?
– Да, всё в порядке – махнула рукой пожилая дама. – Живём, не хвораем, вот училище после войны восстанавливаем. Немцы же во время оккупации устроили тут казармы, а мы сейчас после них всё убираем, чтобы духу их поганого здесь не осталось…
Женщина вернулась за стол обратно, а Николай примостился на табуретке рядом.
– А я на фронте часто вспоминал вас. И как мы спорили, бывало?
– Да, уж много чего было раньше – вздохнула женщина печально. – А многого уж нет. Лучших ребят забрала война проклятая. Петю Кузнецова, Юру Сидоренко, Васю Цапкина. А мастера Ефима Львовича помнишь? А завхоза Макарыча? Их уже тоже нет. Вместе партизанили, вместе и смерть приняли на виселице рядышком. Да уж … – снова вздохнула несчастная – А мне всё кажется, вот-вот откроется дверь …
Николай помрачнел.
– А я вот живой остался…
– И это хорошо, это правильно. Как же я рада!
Женщина вдруг улыбнулась и взяла Николая за руку.
– Ты где живёшь-то теперь?
– В областной центр перебрался. На стройке вкалываю…
– Стройка – это замечательно. Ну, а у нас какими судьбами?
Николай извлёк из кармана фуфайки снимок Гуляева и протянул преподавателю:
– Анна Ивановна, а вы этого парня случайно не знаете?
Старушка прищурилась и посмотрела на переснятую фотокарточку, на которой полицай в одиночестве красовался.
– Знаю, конечно, знаю! Это же Гуляев Паша, наш выпускник. Ох, и хороший был мальчик. Отличник, передовик. Мы его здесь всем в пример ставили. А ты почему о нём спрашиваешь?
– Он, Анна Ивановна, мой однополчанин – соврал парень. – Мы в одной роте служили с ним. А потом Пашку ранило. Вот, я и хотел об этом родным его сообщить…
– Но ранен, это же не погиб – снова улыбнулась Аннушка – Ранен – это, значит, жив…
***
Она сидела на стуле у окна и качалась, сухонькая, сгорбленная, маленькая. В цветастом платочке и широкой рубахе.
– Да, вы не обращайте на неё внимания, присаживайтесь – вдруг пригласила Николая молодая женщина. – Это наша мать с Павлом. Совсем она выжила из ума. Седьмой год с этого места не сходит, сыночка дожидается…
Коля приземлился на длинную лавку и стал всё вокруг себя осматривать. Стол, буфет,
неокрашенный залавок, у входа над ржавым тазом умывальник, печка вся в саже, половицы деревянные, а на них коврики полосатые. В это время хозяйка присела на край кровати, поправила на подушке наволочку и улыбнулась доброжелательно. Белокурая, кудрявая, конопатая, копия своего отца и старшего брата, фотографии которых висели на бревенчатой стене. Мимо из комнаты в кухню пробежали мальчишки чумазые. Мать проводила их взглядом.
– А это мои ребята – женщина улыбнулась радостно. – Мы ведь только вернулись из эвакуации. Жили там на Урале. Муж мой на фронте погиб, а я, чтобы детей спасти, уехала отсюда подальше. А мать со мной ехать отказалась. Говорит: «Буду ждать Павла» Так и просидела здесь всю оккупацию. Как только выжила, не знаю? Сестра ей помогала, так её с дочкой в Германию угнали. Соседей всех расстреляли. В общем, загадка…
Хозяйка вдруг всплеснула руками.
– Да, что же я сижу-то? Давайте хоть чайник поставлю. У меня сухари есть, варенье из одуванчиков…
Подскочила женщина, но Николай вернул её обратно.
– Прошу, вас, не надо – улыбнулся парень. – Иначе я на станцию опоздаю…
– А, ну тогда ладно… – снова приземлилась сестра Гуляева на лоскутное одеяло. – Вы, кажется, хотели рассказать мне о моём брате?
– Ах, да – задумался гость и тут же начал. – Мы вместе воевали с ним, дружили даже, а потом Пашку ранило, и он оказался в медсанбате. А тут наступление, будь оно не ладно. Больше я его и не видел ни разу. Может быть, вы о нём что-то знаете?
– Знаю – загадочно ответила хозяйка. – Нам недавно бумага пришла официальная, что брат мой без вести пропал под Вязьмой…
– Понятно – вздохнул разведчик и хотел, уже было, отправиться восвояси, но следующая фраза его задержала.
– Только я не верю всем этим бумажкам. Жив он, понимаете? – женщина немного подумала, помолчала – А ещё невеста его Настасья недавно прибегала. Такая вся радостная, подмигнула мне, попрощалась, а потом уехала, а куда никому не сказала…