Хлеб-дому глава (Надежда Жиркова) / Проза.ру

      - Ну, вот опять, опаздываю! - Анастасия Павловна -женщина серебряного возраста вытащила из сумочки телефон.
      - Время быстротечно, годы мои годы! – сокрушалась она. - Правнук заждался, и воспитательница злится. Детишек, наверное, давно всех родители разобрали, а мой Мишутка, как всегда, один на скамеечке в беседке. Сердитая воспитательница – ерунда! Главное – счастливые глаза ребёнка, что вот, и за ним пришли!
      Анастасия Павловна торопилась, спускалась вниз по лестнице панельного пятиэтажного дома, стараясь перескакивать через две ступеньки, поправляя на ходу соломенную шляпку.
      - Ну и жара! Иду, малыш, иду! – твердила она, как заклинание, делая шаг за шагом.
      -Анастасия Павловна, ну, сколько можно! – с негодованием встретила её Мария Ивановна, девушка тургеневского возраста с рыжими кудряшками, собранными на затылке в пышный хвост.
      - У меня куча проблем, работы непочатый край, а вы, как всегда, позже всех! На кухне остатки хлеба в чашке замочены, раскиснут совсем, в кисель превратятся, голубей подкармливаю. Много остается, куда девать ума не приложу?– и она от возмущения закатила глаза в небо.
   - Ой, хорошо, что напомнили, нам с Мишуткой тоже по пути в магазин забежать надо, батон нарезной прикупить! - с благодарностью воскликнула Анастасия Павловна.
   - Да, вы правы, Мария Ивановна. Сейчас городские не знают цену хлеба. Вы вот голубям отдаёте, доброе дело делаете, а другие просто выбрасывают под мусорные баки. В былые времена моего детства каждый кусочек был на вес золота.
   Анастасия Павловна присела на лавочку и привлекла к себе правнука.
   - Немного отдышусь. Простите, ради Бога, что часто опаздываю. Сегодня давление скрутило, и каждый раз новые проблемы со здоровьем. Понимаете, это в мои-то годы, восемнадцать плюс! – она задорно рассмеялась свой шутке. – А внуки-то работают допоздна, Мишутка на моём попечении. – Она приласкала малыша.
      - Да, о чём это я? Ах, да, о хлебе! Вы присядьте, успокойтесь, куча вашей работы никуда не убежит от вас. Я немного посижу, ваш садик, словно райский уголок в бетонных джунглях.
   Анастасия Павловна обвела внимательно взглядом территорию.
   - Так вот, в продолжение нашего разговора о хлебе, хочу вам рассказать одну маленькую историю.
   Воспитательница опять закатила глаза и закусила верхнюю губу.
   - Давно это было, очень давно, ещё на заре моей юности, но помню всё, как сейчас. Каждое лето родители отправляли меня в деревню к родным. Мне тогда было лет десять. Раздолье – огурцы с грядки, малина. Но самое вкусное – парное молоко с хлебом. Бабушка его выпекала по особому рецепту.
      Прабабушка Мишутки подвинулась на лавочке, приглашая воспитательницу присесть рядышком. Но Мария Ивановна никак не отреагировала на приглашение и стояла с суровым видом, постоянно нервно вздыхая.
      - Короче, - увлечённая детскими воспоминаниями, Анастасия Павловна не замечала глубоких вздохов воспитательницы, - моя бабушка была докой в выпечке хлеба. Этим она славилась на всю таёжную округу. Представляете, с вечера ставила квашню на заварных дрожжах из шишечек хмеля. Поднималась до восхода солнца, месила тесто и выбивала о стол его долго-долго. Я с дедушкой спала на лежанке русской печи. Вы, наверное, не знаете - это такой отопительный «котёл» тех времён. Просыпалась я от этих частых ударов. Тихонько слазила с печи, чтобы не разбудить дедушку, усаживалась у стола на лавку и замирала мышкой. Боялась, как бы бабушка не прогнала, так как она предпочитала работать в одиночестве, и не разрешала трогать муку и тесто.
   Анастасия Павловна на минуту замолчала, вытерла лицо батистовым, кружевным платочком.
   - Как же всё-таки сегодня жарко, правда! - с милой улыбкой обратилась она к Марии Ивановне. Но та продолжала стоять изваянием, и с каменным лицом. Анастасия Павловна неторопливо продолжила свой рассказ:
   - Бабушка мне говорила: « Вот, Настёна, хлебушек всему голова. Много труда в каждой горстке муки. Чтобы вырастить колос, не одна рубаха от пота истлеет. В нашей деревне молодых благословляют караваем. Дорогих гостей встречают хлебом и солью. А во время войны, даже чёрствый кусочек был в радость».
   Анастасия Павловна поправила на правнуке кепку и продолжила свой рассказ:
   - Хлеб умудрялись стряпать, из чего бы вы думали? ; прабабушка лукавым взглядом окинула воспитательницу, ; ни за что не догадаетесь! Из картофельных очистков! – В её глазах брызнули искорки гордости.
   -Да, что и говорить, тяжёлые были времена! Наши предки завещали прививать детям и внукам уважение к труду хлебороба. Хлеб восхваляли, пели песни, сочиняли пословицы. Раньше было такое поверье, если в доме на столе каравай хлеба, то в этом доме достаток.
   Воспитательница внимательно дослушала длинный монолог пожилой дамы, улыбнулась с сарказмом, отмахнулась пухленькой ручкой с французским маникюром.
   - Это было когда-то, при царе горохе! Сейчас хлеба – завались. Но такой он невкусный! Пекарен развелось, не пересчитать. Вечером покупаешь буханку свежую, только испечённую. Она лёгкая, воздушная, а утром чёрствая, твёрдая, как булыжник, ножи ломаются. Вот люди и выбрасывают, даже голуби не желают клевать это месиво.
   Последнее слово Мария Ивановна произнесла с брезгливостью.
   – А вы мне сказки рассказываете про завет, про пот в три ручья. Сейчас всё делают машины, а хозяева только руководят и нас покупателей дурят! Сортовое зерно за границу, своему же народу – полову. Из зерновых отходов и пряники, и булочки делают. Пломбы вылетают от такого лакомства!
      - Мария Ивановна!- с удивлением воскликнула Анастасия Павловна. - Разве можно подобные речи говорить при детях? Да, много есть нерадивых производителей, но мы обязаны, вот им - она погладила по вихрастой головке малыша, - прививать наши ценности. За родину, за хлеб сражались наши отцы и деды. Хлеб в нашей жизни занимает главенствующую позицию. Ведь это материальный фундамент, который позволяет человеку развиваться духовно. Хлеб - это дома глава! – И она подняла указательный палец вверх.
      - Да бросьте вы, мне лапшу на уши вешать, лекции читаете! - язвительно воскликнула воспитательница.
      - Вот им, ; она указала на правнука Мишутку, - этот хлеб даже вредно давать. Повторюсь, голуби не клюют! Выбрасываем, нянечки собакам берут, не едят. Только у поварихи Семёновны кабанчик Васька за обе щёки трескает. А потом Семёновна этого кабанчика будет трескать со всеми добавками, что в этом хлебе намешаны.
   Воспитательница решила доказать этой заумной мадам, что и сама не лыком шита.
   - Сравнили те времена и эти. Тогда, наверное, и был настоящий хлеб, а сейчас – пародия, да и плесенью быстро покрывается.
   На её щеках разыгрался нервный румянец, а в глазах плясали молнии.
   - Вам пора, наверное, Анастасия Павловна! - Мария Ивановна сделала ударение на имени прабабушки и отошла в сторонку от лавочки, чтобы привести в равновесие свои мысли.
   - Засиделись вы, что-то, - процедила последние слова сквозь зубы, - скоро магазины закроются, и батон к чаю не купите. - На её лице возникла улыбка с оскалом дикого зверька. – Только маслом сливочным густо намажьте, чтобы не так противно было в рот положить.
      У Анастасии Павловны округлились глаза, и её мысли в данный момент свернулись клубком, а конец затерялся. Она хватала ртом воздух, не находя нужных аргументов для обратной атаки.
      - Как можно это терпеть? Я не ожидала от вас, от воспитательницы таких ядовитых речей.
      Анастасия Павловна не по годам резво подскочила с лавочки, схватила правнука за руку и потащила за собой к входной калитке детского сада с дивным названием «Ангелочки». Но на полпути резко остановилась, и развернулась так, что правнук очертил полукруг и воткнулся прабабушке в живот лбом. Но Анастасия Павловна не заметила Мишуткины кульбиты. В этот момент она видела только ехидную улыбку Марии Ивановны. Чтобы не остаться в долгу, она пронзила невоспитанную воспитательницу убийственным взглядом и подытожила:
      - Сталина на вас нет! Соловки по вам плачут, голубушка! Да, Мишутка!

29;06; 2022г