В мою бытность в Петропавловске-Камчатском театр доставлял мне большое удовольствие. Он помещался в начале Озерновской косы, от которой его закрывала небольшая сопка. Это было мощное высокое здание, тёмного цвета, украшенное по фасаду тремя серыми пилонами с масками.
Просторный советский дизайн, белые маркизы на высоких окнах, огромный гулкий зал. Когда спектакли проводились в так называемом Малом зале, то на обычную широкую сцену ставились полукругом три ряда амфитеаторных стульев, а я иногда и просто стульев, если это был небольшой моноспектакль, и прямо со зрителями на сцене разворачивалось действие.
По этой причине мы знали труппу театра, так сказать, в лицо. Лицезрели довольно часто и нашего режиссера Валентина Зверовщикова, в особенности на новогодних капустниках, где он обязательно выходил на поклон.
То ли долгое отлучение от культуры, то ли тоска по городу на Неве, которая по словам мужа проходит через пять лет, превращаясь в поездки к маме в гости, а скорее всего яркая игра труппы, но я довольно часто плакала на спектаклях. «Вдовий пароход» Грековой, «Простая история» Ладо всё это захватывало, брало за живое.
И однажды так же, как вместе погружались в океан эмоций, мы погрузились в воздушный океан. Театр закрывался на капитальный ремонт, и не на одно лето 2006. Почему? Никаких внешних признаков разрушения. Однако, он закрывался, и с ним уходила эпоха.
Мы улетали на другой конец страны. В Москву. Артисты в отпуск, а я, наверное, навсегда, чтобы перестать плакать в московских театрах.